Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

— Помилуйте, госпожа! — взвыл разбойник, чувствуя, как дракса глубже вогнал когти в его тело. — Виноват! Во всём виноват! Каюсь! Всё скажу, госпожа, что знаю! Только пощадите!

— А он живой нужен, госпожа? — спокойный голос Джастера заставил вздрогнуть не только меня.

И только сейчас я услышала ошеломительный запах крови и стоны умирающих.

— Может, мы его мёртвого допросим? — воин в чёрном спокойно остановился возле разбойника. — Это даже проще, возни меньше. К тому же мёртвые не врут.

— Госпожа, госпожа, смилуйтесь! — Вран отчаянно косился на меня из-под лапы драксы. — Я вам живой пригожусь!

— Да зачем ты нам нужен? — Шут спокойно гладил довольного драксу по голове. — Ты и знать-то ничего не знаешь, всё врёшь только.

— Знаю! — снова взвыл разбойник, почуяв свой шанс. — Всё знаю! Всё! И что госпожа Вахала герцогов околдовала, и что она демонами управляет, знаю! Что у неё книга волшебная чёрная есть, что она волшебством своим далеко видеть умеет, знаю!

— И всё? — пренебрежительно фыркнул Шут. — Тоже мне тайна. Это мы и без тебя знаем. Госпожа, позвольте…

— Стойте! Стойте, госпожа! — отчаянно завопил Вран. — Не всё это, не всё! Каюсь я, по её приказу в вашем наделе мы разбойничали! Она велела деревни тутошние разорять! Под страхом смерти нас мерзости творить заставляла, демонами своими запугала до смерти! Клянусь!

— Угу, ты сам-то в это веришь? — Джастер фыркнул. — Хочешь госпожу Янигу ещё раз обмануть? Так тебе и в первый раз никто не поверил. Разбойником ты жил, разбойником и помрёшь. Я вот только думаю, что тебе сначала оторвать: руки или ноги?

— Простите, госпожа! Смилуйтесь! — атаман отчаянно пытался купить себе жизнь. — Виноват в злодеяниях своих, каюсь! Помилуйте, госпожа Янига! Всё добытое вам отдам! Верой и правдой вам служить буду, только не убивайте!

— Рассказывай всё как есть, пока госпожа думает, — подлил Шут масла в огонь. — Что ещё твоя хозяйка приказывала?

— Ведьм на дорогах искать, заманивать и смерти лютой предавать! — с готовностью воскликнул Вран. Перстень дала волшебный, с ним никакие проклятия колдовские не страшны! И от нежити он защиту даёт!

От услышанного внутри всё похолодело.

Великие боги…. Что ж эта Вахала за чудище-то? Неужто у неё ничего человеческого не осталось?!

Ведьм на дорогах искать и убивать… И перстень волшебный дала, который от проклятий ведьмовских да от нежити защищает…

Понятно, почему они тут осмелели совсем…

И понятно, почему Вран с испугом за перстень хватался: мои-то заклинания работали…

— Вот как? — Шут даже бровью не повёл на такую новость. — И сколько же ведьм ты со своими убогими порешил?

— Двоих! — с готовностью отозвался Вран, видимо уже плохо соображая от страха. — Как велено, лютой смерти предали! Одну на костре сожгли живьём, другую нежити скормили! Ух, и долго они кричали, сладко!

Я молчала, крепко стиснув зубы и сжав кулаки. И этот мерзавец считает, что он такими словами мою милость заслужит?!

Двух ведьм жуткой смерти предал, и хвалиться этим?! Передо мной?!

После того, как сам трижды убить пытался?!

Да я его сама заживо на костре поджарю!

Живой меч в руке дрожал, чуя мой гнев, и разбойник снова закричал, потому что когти драксы вонзились в него ещё глубже.

— Госпожа, госпожа, смилуйтесь! Я самую страшную тайну вам скажу! Во дворце у неё человек есть! У самого короля в милости ходит!

У меня внутри разом всё похолодело и оборвалось.

Гнев испарился, как и не было.

Свой человек во дворце.

Прав. Джастер был прав.

Во всех своих подозрениях прав…

Великие боги…

Но Шут лишь откровенно зевнул, явно показывая, что не поверил ни одному слову.

— Ты, видать со страху, последнего ума лишился. Брешешь, как дурная собака. — равнодушно сказал Джастер. — Наври ещё, что имя его знаешь.

— Не брешу! — Вран взвыл от отчаяния. — Жизнью клянусь, госпожа! Есть у неё покровитель во дворце! Имя не знаю, врать не буду, а остальное — чистая правда!

— Что скажете, госпожа? — Джастер посмотрел на меня. — Думаю, он больше ничего не знает.

— Делай с ним, что хочешь. — Я отвернулась, не желая решать судьбу атамана и убирая Живой меч в полуножны.

Дракса вздохнул и исчез, возвращаясь в клинок.

За моей спиной раздался громкий плеск и берег окатило чёрной волной.

— Госпожа! — Вран отчаянно пытался выбраться из жадно чавкающей трясины. — Помилуйте! Век… век вам служить буду!

— Так и получай, что заслужил, — спокойно отозвался Шут. — Скажи спасибо госпоже, что она всю нежить тут вычистила и тебя не жрут заживо, хотя надо бы…

— Помоги… те! — взвился в воздух отчаянный крик атамана, а затем трясина в последний раз чавкнула, забирая добычу, и Вран замолчал навсегда.

Только теперь я вдруг поняла, что меча на поясе Джастера не было, и огляделась вокруг.

Убитые разбойники лежали вповалку, кто-то лишился конечностей, где-то из тел торчали короткие копья и топоры. Шут расправился с ними голыми руками и их же оружием. Несколько десятков человек он убил настолько легко и быстро, что…

И тут до меня дошла простая истина.

— Джастер…

— М?

— Зачем ты устроил это представление? Ты же мог все сделать сам! Тебе эта банда на один зуб! И вся местная нечисть тоже! Зачем ты притащил сюда меня?

Воин посмотрел на перстень с красным камнем, который держал на ладони, сжал добычу в кулаке и направился к «сторожке» атамана.

— Знаешь, я хочу поесть и поспать. Там, кстати, кабан на вертеле жарится. И судя по запаху, он скоро гореть начнёт. Поэтому я предлагаю поужинать, а потом отдохнуть, как следует. Добычу и завтра утром посмотреть можно.

Какой кабан, какая добыча?! Опять он от меня отговориться хочет!

— Джастер! Не уходи от ответа!

— А как ты сама думаешь, Янига? — бросил он через плечо. — Разве в тебе ничего не изменилось?

Я закрыла рот, понимая, что он имел в виду.

— Что… Что со мной было? — я подхватила юбку и поспешила за воином. — Джастер!

Шут остановился у распахнутой двери «сторожки», посмотрел на небо, где в сиреневых сумерках светила полная луна, оглянулся на меня и улыбнулся.

— Помнишь, я говорил, что в полнолуние сильных трав расцветает самый редкий цветок?

— Цветок магов?

— Угу.

— Но здесь же нет цветов. Это же боло… Так, подожди! Хочешь сказать, что…

Воин хмыкнул.

— Ну да, цветок магов — это не трава. Но чтобы он расцвёл, нужны особые условия. А тут всё очень удачно складывалось. Нельзя было упускать такую возможность. Считай это обрядом посвящения в свою настоящую силу, если тебе так легче.

Он шагнул в «сторожку», оставляя меня в полном ошеломлении.

Обряд посвящения?!

Особые условия?!

Вот это всё?!

Нет, он определённо надо мной издевается!

— Джастер, ты — скотина! Ты нарочно меня сюда притащил! Ты…

— Да ладно тебе, Янига, не сердись, — отозвался он, выходя из сторожки со своей торбой в руках. — Всё же хорошо получилось.

— Хорошо? Это ты называешь «хорошо»? А по-другому было нельзя?! Обязательно…

— Какой дар, такое и посвящение, ведьма. Очень красиво получилось, между прочим.

Вот ведь… и возразить нечего!

— А если бы их тут не было?! Что тогда?

Шут вздохнул и снисходительно посмотрел на меня, остужая взглядом весь мой пыл.

— Когда ты идёшь по судьбе, то всё складывается как нужно, Янига. Твоему дару пришло время раскрыться полностью и всё сложилось так, как сложилось. На вот, лучше, добавь себе.

Он протянул ладонь, на которой лежали две бусины: маленькая тёмная и крупная, переливающаяся лунной радугой, молочно-белая.

— Ты…

— Пошли, поужинаем, ведьма. Там почти целый кабан ждёт.

25. Зеркало Митамира

Зажав бусины в руке, я пошла следом за Шутом к костру.

Кабан и в самом деле с одного боку почти подгорел, но Джастер повернул тушу на вертеле, срезал горелое и тут же набил мясом рот, лишь стряхнув угольки.

Я устроилась от огня подальше. Мне совсем не хотелось остаться без последнего чёрного платья. И без того ему сегодня досталось: поездка верхом по лесу, болото с кочками, драки с нежитью и Враном…

Конечно, до города рукой подать и Джастер обещал по приезду подумать над моим нарядом, но не приезжать же мне, как хозяйке надела, в свой первый город в обтрёпанном виде?

В свете костра я обратила внимание, что на лице и руках Шута нет даже следов крови, но это меня уже не удивило.

Сил на это просто не осталось.

Постирал он… Помоется потом весь…

Шут… из Бездны.

Опять какое-нибудь хитрое волшебство использовал, чтобы «не мараться».

Чистоплюй.

Пока воин срезал прожаренное мясо в наши миски, я нанизывала бусины на браслет двух судеб. Почти половина нити…

Ещё утром я переживала, что надела на браслет «зелёную радугу». А сейчас…

Сейчас мне было удивительно спокойно.

Как будто так и надо.

Слова Шута про обряд что-то изменили во мне.

Или я изменилась, когда мой дар раскрылся?

Мне не хотелось об этом думать.

Внутреннее напряжение, которое держало меня с самого утра, пропало.

Хорошо просто сидеть, наслаждаясь тишиной и пониманием, что всё закончилось, и смотреть на спокойного Джастера, возившегося у костра.

Боятся больше нечего.

Тихо шумели сосны. Негромко потрескивали дрова в огне. Звенели комары. Над головой зажигались звёзды. Жёлтая луна озаряла бледным светом тихое болото и опустевший лагерь.

Где-то в лесу раздался хруст.

Джастер протянул мне полную миску и вскинул голову, прислушиваясь к фырканью, доносившемуся из-за деревьев.

Я невольно положила ладонь на рукоять Живого меча, но дракса не откликнулся. Да и оберег на груди уже не грел кожу.

— Вот я растяпа, — Шут отложил нож. — Про лошадей совсем забыл. Схожу, проверю, как они там.

Он сунул в рот кусок мяса, ещё один взял в руку и скрылся в чёрных соснах и лунных тенях, направляясь к загону.

Я только вздохнула, завязала браслет с новыми бусинами на запястье, взяла миску и стала есть.

Про лошадей от всех переживаний и приключений я тоже совсем забыла.

Мясо оказалось хоть и жёстким, но вкусным.

Серебряный бубенчик и медовая бусина на концах браслета сплетались и расплетались под еле слышный звон.

Когда Джастер вернулся, принеся откуда-то ведро с водой, я почти доела и очень хотела пить. Ко всему этому на меня навалилась усталость и начинало клонить в сон.

Если бы воин поставил шатёр, я бы с огромным удовольствием легла спать.

Но шатра не было, ложиться в платье у костра я не хотела, а сам Шут спать пока не собирался.

— Как лошади?

— В порядке, — воин повернул вертел с тушей, сел и взял свою миску, полную мяса. — Я им ком зафал…

— А вода…

— Пей, не бойся, — Джастер прожевал мясо и взял новый кусок. — Тут хороший родник, чистый.

Я зачерпнула чашкой из ведра и вдоволь напилась. Вода оказалась холодной и вкусной, лишь с лёгким привкусом мха и хвои.