Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

И не поспоришь… Шут из него отличный получился. А до этого «пёс», слуга-управляющий, трубадур… Да боги ведают, кем ещё он мог стать!

— Нет! Но ты… Как ты можешь быть и шутом, и наёмником?! Это же совсем разная работа! Я не понимаю! Ты совсем меня запутал…

Тьма негромко хмыкнула.

— Вот за умение быть… очень, очень разными метавитам и платят столько, что тебе и не снилось, ведьма. И если ты не понимаешь, когда тебе лгут, а когда говорят правду, я ничем не могу тебе помочь. Это внутреннее чутьё. Оно есть у всех. Но не каждый к нему прислушивается. Люди давно предпочитают жить в своих придумках, а не знать правду. Но если ты обманываешь себя, как ты можешь поверить кому-то другому?

Опять он меня пристыдил. Даже щёки горят…

— Я — спать, — он поднял обе миски и пошёл в сторону большого тёмного пятна, на фоне которого светилась тонкая нить.

— Стой! Подожди меня! — я вскочила, едва не запутавшись в подоле, и кинулась за воином, тщетно пытаясь разглядеть, куда наступаю. — Джастер, стой! Ой…

— Ну что ж ты делаешь, ведьма! — сердито буркнул воин. — Я чуть всё мясо не уронил.

— Прости, — я потирала лоб и нос, которыми врезалась в спину стоявшего Шута. — Прости… Я тебя не вижу почти.

— Куда ты бежала-то? — хмуро спросил он. — Тут идти всего ничего.

— Мне темно, — я сердито разглаживала подол. — Не видно ничего. Можно, я за тебя подержусь?

— О, боги… — обречённо простонал Шут. — Ну держись, куда тебя девать… Не дёргай только, а то весь наш завтрак растеряю.

Я уцепилась за плечо Джастера, приподняла юбку, и мы направились к едва приоткрытой двери атаманова жилища.

— Ты хочешь здесь спать?

Джастер оставил миски с мясом на стол, на котором по-прежнему горела лампа, и подошёл к кровати, придирчиво разглядывая постель.

Все его вещи, включая меч, лежали на одном из сундуков.

— А ты хочешь спать среди мертвяков?

— Нет, конечно! — я передёрнула плечами. — Совсем не хочу.

— Вот и я не хочу. А здесь хоть и тесновато, зато на кровати.

С этими словами Шут сбросил на пол верхнее покрывало и начал перебирать всё, что было навалено на постели.

Среди мертвяков… Бррр!

Я покосилась на приоткрытую дверь. Из тёмной щели тянуло прохладой и…

— Джастер… Можно я дверь на засов закрою?

— Зачем? — удивился Шут. — Тут и так духота. Или ты покойников боишься?

— Я не боюсь! Но вдруг…

— Успокойся, Янига. Кроме меня их поднять некому, а мне они не нужны.

— Джа…

— Ну, хочешь, закрой, если тебе так спокойнее. Только спать очень душно будет.

Спать душно… И в самом деле, «сторожка» без окон, одна дверь. Видимо, Вран не шибко доверял своим «убогим», раз уж запирался на ночь изнутри.

— А она точно…

Шут отвлёкся от изучения очередного покрывала и оглянулся на меня.

— Демонов всегда вызывают через магический портал, ведьма. Это требует много сил и это всегда строгий ритуал. Если напортачить, то демон сожрёт и вызывающего, и всех, до кого дотянется, пока его не убьют. Чтобы поднять мёртвых, даже одного, ритуал ещё сложнее и проводится он прямо над телом. Так что не думаю, что мертвяки нас с тобой смогут потревожить. Но если вдруг они восстанут сами, то я с ними сам и разберусь. Тебе стало легче?

Я кивнула, по-прежнему косясь на приоткрытую дверь и вспоминая прошлую ночь в Чернецах.

Сам он разберётся…

Хотя мне всё равно было не по себе, дверь я закрывать не стала.

Пока Джастер перебирал постель, я сняла свою сумку, расстегнула пояс с Живым мечом, сложила всё рядом с остальными вещами и присела на край стула, глядя на полупустую бутыль вина и золотой кубок, оставленные Враном.

Джастер к ним даже не прикоснулся, поставив наши миски подальше, на другой край стола.

Удивительно как… Совсем недавно, ещё засветло, я разговаривала с разбойником, а он пытался меня обмануть, а теперь ни атамана, ни его банды больше нет…

— Янига, не сиди просто так, — голос Шута вырвал меня из задумчивости. — Посмотри в сундуках чистое что-нибудь. Тут, похоже, все тряпки провоняли, дышать нечем.

Он и в самом деле принюхивался и откидывал на пол то, что ему не понравилось.

Я встала, переложила вещи с сундука на стул и подняла тяжёлую крышку, украшенную металлическими накладками и камнями. Золото всё он Вахале отправлял… Как же. Один этот сундук стоит как хорошая лошадь…

Внутри оказалась посуда из золота и серебра, несколько сундучков поменьше и плоская шкатулка из тёмного дерева, которая больше всего остального притягивала мой взгляд.

Понятно теперь откуда у Врана золотые тарелки.

— Здесь нет ничего, только посуда.

— Угум, — отозвался Шут. Оставив разобранную постель, и, перешагивая накиданные на пол покрывала, он подошёл к другому сундуку. Скинув лежащую на нём парчу, воин открыл крышку и хмыкнул, оглядывая содержимое.

— Ладно, посмотрим, что тут полезное есть…

Пока он копался в своём сундуке, я достала приглянувшуюся мне шкатулку. Дерево было гладким, без всяких украшений, но чем-то неудержимо манило и притягивало. Мне очень хотелось забрать шкатулку себе, но при этом не отпускало ощущение что я тайком беру чужое.

Я решительно поджала губы. Глупости какие.

Это раньше шкатулка принадлежала кому-то из купцов. А потом её забрали разбойники. Но сейчас она уже ничья. Точнее — наша, раз уж мы с Шутом уничтожили всю банду. Вон он, один сундук перерыл и последний перерывает, и ничего, не стесняется.

Поэтому нет ничего такого в том, что я открою её и посмотрю что там.

И ни в чём я не виновата!

На всякий случай украдкой оглянувшись на Джастера и убедившись, что он занят, я подняла крышку шкатулки. На мягкой тёмной ткани лежало серебряное зеркало с длинной ручкой.

Большое, раза в два больше моего. В такое всё лицо видно, а не только глаз или нос.

И оно очень красивое.

Таких я даже на ярмарке в Кронтуше не видела.

Узорная рама с мелкими разноцветными камнями, тёмное холодное и очень гладкое стекло. В руке лежит увесисто и очень удобно. На задней стороне сложная тонкая вязь узора, но в полумраке детали не разглядеть.

Не знаю, сколько оно стоит, но такую красоту наверняка только знатные дамы заказывают.

Странно, что шкатулка у этого зеркала без всяких украшений. Но так, наверно, даже лучше. У мастера Извара изумительные фиалы тоже в простых футлярах хранятся.

Снова оглянувшись на занятого Шута, я вздохнула, закрыла шкатулку и решительно сунула её в свою сумку.

В конце концов, я тоже хорошо поработала и вполне заслужила такой подарок.

Врану зеркало и раньше было ни к чему, а эта карга и без него обойдётся.

Говорить про находку я не стала. Пока я любовалась зеркалом, Шут откопал в одном из сундуков несколько покрывал и теперь застилал постель, и мне не хотелось привлекать его внимание.

«Я не люблю, когда мне лгут»…

А я и не лгу. Просто потом покажу, как-нибудь. Когда в городе будем.

Или не покажу. Какое ему вообще до дело до моих вещей?

Я же не обманываю его!

Он сам говорил, что лгать и не говорить всего — это разные вещи!

Это же просто зеркало!

Моё новое и красивое зеркало…

— Ну вот, готово. — Джастер довольно оглядывал постель. — По крайней мере спать можно. Всё, Янига, давай ложится. Тесновато, но места на двоих хватит.

Я кивнула, не сдержав довольной улыбки от такого предложения, и стала снимать платье.

Шут стянул рубаху, повесил её на стул, сбросил сапоги и завалился на кровать.

— Лампу погаси, не забудь. И дверь приоткрой, — он забрался под покрывало.

Выполнив его просьбу, я на ощупь осторожно пошла к кровати. Света из открытой двери всё же хватило, чтобы не натолкнуться на стол и стулья. С улицы повеяло заметной прохладой, и я сразу поняла, что в «сторожке» и в самом деле воздух был довольно спёртый.

— Можно, я у стенки лягу?

— Почему?

— Ну… там теплее.

— Ложись, — хмыкнул он в ответ. — Мне без разницы.

Я довольно нырнула под покрывало, а Джастер привычно приобнял меня одной рукой.

Но не успела я пригреться, как он внезапно спросил.

— Ты пауков боишься?

— Нет, — я насторожилась на всякий случай. — А что?

— Нет, ничего, — невозмутимо ответил он.

— Джастер…

— Ну, просто там, по стенке к тебе паук спускается. Жирный такой, лохматый. Ещё немного и по волосам…

— Джастер! Убей его!

— Янига, ты что?!

— Где твоя защита?

— Зачем?

— Прекрати! Я не хочу, чтобы он по мне ползал! Убей его! Или убери! Сделай что-нибудь!

— Ты же всяких букашек любишь, ведьма.

— Джастер!

— Да ладно, ладно, успокойся. Я пошутил. Нет там никого.

— Ты!…

— Спи, ведьма. Спи.

Конечно, спи… Сначала напугал своими дурацкими шуточками, а теперь: спи… И ведь даже настроения для любовных ласк у него нет, вон как спокойно обнимает…

Но, раз уж он на меня не сердится, может, тогда расскажет про эту песню ещё?

— А Игрок правда был прародителем твоего племени?

Шут невнятно хмыкнул.

— Ты решила отыграться, Янига? Всю ночь будешь меня вопросами донимать? Может, мне и правда, к покойникам спать пойти? Они пауков не боятся и молчат.

Опять он надо мной издевается!

— Джастер!

— Кто знает, ведьма, — спокойно отозвался он. — Метавитов считали стоящими между богами и демонами. Но я все же думаю, что они дети Шанака и Датри, как все остальные. Просто боги сотворили их первыми и потому они такие.

— Почему?

— Потому что Игрок — это сам Изначальный, Янига. Он всемогущий. И если бы он создал метавитов, то они бы жили и в других мирах. Но они живут только в Бездне. А в других мирах живут другие.

— Откуда ты…

— Читал. Маги древности знали и умели намного больше, чем сейчас. Только их книг днём с огнём не найти. Они писали, что Изначальный сотворил Мировую Лозу и миры на ней подобны листьям и ягодам лозы виноградной. Там, где они соприкасаются, могут открываться проходы из мира в мир. Некоторые маги умели проходить в эти врата и возвращаться обратно. Они и рассказывали о тех, кто живёт за пределами нашего мира.

Я слушала Шута, раскрыв рот. Он не переставал удивлять своими сказками и легендами.

— Джастер… Ты… ты столько всего знаешь и умеешь… Ты же можешь жить где угодно, и хорошо жить! Почему ты пришёл в Эрикию?

Воин тихо вздохнул.

— Ты никогда не думала, что стало с миром после Великой войны, Янига? Это ведь были не просто города, это целые страны, в которых каждый житель обладал даром. Нет? А я думал. Я читал все хроники, какие нашёл. Часть городов была разрушена, часть ушла под воду, но есть города, о которых ничего не пишут, потому что они якобы исчезли. Если верить легендам, к таким исчезнувшим городам относился Нун, город-академия.

— Ака…демия? Что это? Что-то про демонов?

— Нет, ведьма. — Джастер улыбнулся, и по его голосу я поняла, что сейчас будет сказка. — В древности так называлось место, где обучали самой разной магии, в том числе и тёмной. Мир до войны был полон чудес, волшебных существ и магических предметов. Ты даже не представляешь, насколько он был богат и прекрасен… Реки, озера и ручьи были полны хрустальной чистой водой, способной утолить любую жажду одним глотком. Радуги сверкали над горными водопадами, словно сотканные из сотен крошечных драгоценных камней. Волшебные птицы пели в лесах так сладко, что можно было заслушаться и забыть обо всём. Земля давала богатые урожаи, и никто не знал голода. Подгорные народы, рождённые от плоти камня и чья серая кожа была твёрже железа, стоили подземные города, добывали золото и драгоценные камни. Их считали лучшими мастерами, кузнецами и ювелирами. Лесной народ, плоть от плоти дерев и растений, воспевал природу и рождал лучших целителей. Вечно юные, тонкие и гибкие как лоза, с кожей цвета белого мха, с глазами прозрачными, как лесные ручьи, они, как никто другой, понимали язык птиц и зверей, знали тайны цветов и трав. Крохотные весёлые феи с яркими прозрачными крылышками, беззаботно порхали в цветущих полях и лугах, принося в мир радость и красоту…