Жена на продажу, таверна на сдачу

Но…

Зато поутру я подскочила раньше обычного, хотя поспать мне удалось всего часа четыре.

— Вещь, вещь, вещь! — верещала я, на ходу завязывая фартук. — Венчики для взбивания яиц!

Конечно, лучше бы был кухонный комбайн, но розеток еще не изобрели.

И электричества, кстати, тоже.

Заказ был исполнен в точности. Отличные, крепкие венчики в количестве десяти штук были мне предоставлены мгновенно.

Жаль, через шкаф нельзя заказать толковых поварят!

На завтрак мы с Карлом решили приготовить нечто простое и сытное. Тушеную капусту со свиными ножками!

Ножек я тоже запросила у шкафа целый котел, ведь предстояло накормить очень много человек.

Пока я крошила огромным ножом белые крепкие кочаны, Карл мыл мясо.

Он хорошенько отскоблил свиную кожу ножом, так, что она побелела, ополоснул его как следует и поставил на огонь наш самый лучший котел.

Налил туда пахучего масла — разогреваться, и принялся крошить лук.

Тильда, убедившись, что масло разогрелось, в котел покидала мясо, и оно зашкворчало, подняв целое облако ароматного пара.

Тильда же, накрыв котел крышкой, стала собирать в шкафу необходимые для готовки специи.

Перед Карлом на стол она поставила

— Сейчас приготовим капусту, — произнесла я чуть слышно, — и я пойду… туда. Попробую испечь первый пирог.

— Мы с Тильдой справимся, — сказал мне Карл. — Можешь идти прямо сейчас. Я даже помогу тебе собрать с собой все необходимое!

— Всего необходимого, пожалуй, у нас нет, — задумчиво ответила я. — А просить у шкафа я могу только один продукт. На рынок, что ли, заглянуть?

Карл только покачал головой:

— Зачем же на рынок, — ответил он. — Скажи, чего не достает, и я помогу это раздобыть.

— Но Карл! Это же твое…

— Это наше, — твердо ответил он. — Пока мы работаем вместе, и делать все сообща должны. У нас с тобой теперь не три попытки что-то получить у волшебного шкафа, а целых шесть! Дар не разделился, а преумножился, Адель. Держась вдвоем, мы получим намного больше, чем если будем просить каждый для себя.

— Ты просто золото, Карл! — улыбнулась я.

— Вывеску обещал сделать Бъёрн, — продолжил Карл. — У него руки золотые. И он не самый болтливый человек в городе. Удивился моему заказу, но вопросов задавать не стал.

— Хорошо, — рассмеялась я. — Надеюсь, все у меня получится!

Итак, дано: разрешение приготовить торт на свадьбу принца Феланора.

Из активов у меня были деньги, притом много.

Наша с Карлом таверна «Печеное яблоко» начала приносить неплохой доход. И, хоть работать приходилось много, оно того стоило. Мы приоделись, стали походить на важных добропорядочных горожан.

Карл носил теперь крепкие ботинки, всегда свежие сорочки и добротные куртки.

Я щеголяла в вышитых шелками корсажах; мои юбки все были новыми, не стыдно и в люди выйти.

А еще мы могли купить любую специю, любое лакомство, добрый кусок мяса или мешок муки, чтоб готовить. И все в округе знали, что еда у нас свежая и вкусная.

Так что популярность наша только росла. И поток денег, льющийся в наши карманы — тоже.

Поэтому, собравшись в Белый Город, я набрала в корзинку не столько продуктов, сколько положила денег в карман. Печь пирог для знакомых – это одно, а на королевскую свадьбу – это совсем другое! Тут нужны помощники, и я собиралась нанять эльфят порасторопнее.

В Белом Городе стоял погожий денек. У нас было холодно и дождило, а над городом эльфов словно всегда сияло солнце.

И весна тут была такая ласковая, светлая и теплая, что все беды и заботы просто улетучивались сами собой.

Под окнами расцветали цветы, и я шире раскрыла створки, чтоб видеть солнце и зелень.

Птицы напевали в ветвях деревьев… Ах, какой покой! Какое блаженство!

Фартук сам собой завязался, миски попрыгали на стол.

Мурлыча под нос песенку, я посеяла муку через небольшое сито. У шкафа попросила дрожжей, корицы и ванили, потому что тут о таких специях и не слышали. Кажется, и хлеб пекли на закваске?

Чтоб опробовать печь и противни, я решила для начала приготовить сдобные булки, на молоке и сметане, с сахаром и корицей.

Печь их было не трудно, они были совершенно простые, незамысловатые. И уж если не понравятся эльфам, можно забрать их в «Печеное яблоко». Карл-то их запросто продаст тем же лесорубам — лакомство в подарок женам.

Зато я узнаю, не пригорит ли в эльфийской печи тесто.

Дрожжи я развела в теплом молоке, добавив туда немного сахара.

В подошедшую опару добавила просеянной, подышавшей муки самого тонкого помола и поставила в тепло.

Когда тесто поднялось, добавила туда яиц с оранжевыми желтками, жирной сметаны и немного золотого пахучего масла. Перемешала как следует все это и оставила подниматься.

Начинки у таких булок нет, вместо нее — просто сахар, перемешанный с корицей.

И я, пока тесто поднималось, решила посидеть на крыльце, погреться на солнышке. У нас-то было пасмурно и хмуро, и дождь донимал, барабанил по крыше.

В глубокой миске я мешала сахар с корицей и блаженствовала. Поэтому как подкрался он, не заметила.

А папаша Якобс, грязный, страшный, с вытаращенным безумным глазом, выкатился на четвереньках откуда-то из-под кустов роз, и уставился на меня.

Я так и подскочила, вскрикнув от испуга.

Но он как будто не собирался на меня нападать.

Казалось, он вообще не понимал, где он и как сюда попал.

Он, словно животное, одуревшее от солнца и свежего ветра, крутил головой в разные стороны и пускал слюни из полуоткрытого рта.

— Что… что вам нужно? — только и смогла выговорить я, взяв себя в руки. — Уходите! Не то стража вас нагонит, и худо вам придется!

Но Якобса мои слова не смутили. Он как будто бы даже не понял их.

— Тьма, тьма, тьма! — прокричал он, подпрыгивая на четвереньках. — Ты слышишь? Она идет!

— Тьма? — удивилась я, глянув на небо. Но на нем не было ни облачка.

— Она все укроет! — зловеще пообещал Якобс. И мерзко захихикал, так, что кровь стыла в жилах! — Принц-то потемнел, хе-хе… Словно дроу его родили. Словно он выбрался из подземелий, где не любят солнца и света! Не будет скоро тут ничего!

Якобс злобно рявкнул на меня. Его безумное лицо стало злобным.

— Ни светлых домишек, — процедил он сквозь крошащиеся зубы, — ни мостов, ничего!

— Это почему?! — испугано спросила я, вспоминая на всякий случай, где тут стояла кочерга.

— Потому что жадность родилась в его сердце, — мстительно ответил Якобс. — Темнота не приходит одна! Она всегда приводит своих подружек, — Якобс снова противно захихикал. — Злобу, ненависть, алчность и еще много, много чего… Принц уже полюбил золото больше всего на свете. Он уже просит его у поданных так много, сколько и разместить в сокровищницах не в состоянии! А будет просить, — Якобс тихо рассмеялся, — еще больше.

— А вы откуда знаете?!

— Все вы Белом Городе об этом говорят, — ответил он, посмеиваясь. — Но не все понимают, к чему это ведет! Некоторым это даже нравится. Они находят это… безобидным. Эльфы ведь любят тонкие и красивые вещи. Они понимают принца; они готовы ему платить, чтобы он никуда больше не уезжал из города. Он устраивает праздники. Эльфы танцуют и пируют без конца. Столько праздников!

Якобс заскакал, как обезьяна в клетке.

— Эльфы думают, что принц рад своему возвращению в город. Рад соплеменникам Рад трону. Они думают, что он для них старается; а он просто подмечает, кто богаче всех одевается на его балы… И зовет все больше и больше гостей. И из других городов! Такого давно уже не было.

От его слов мороз побежал у меня по коже. Феланор… даже в речах Якобса он меня пугал!

— Балов все чаще! Подарков принцу все больше! Но он берет и берет золото и уже не может насытиться.

— Да вы все врете! — рассердилась я, позабыв об опасности. — Безумный тролль! Проходимец!

— Я не тролль и уж тем более не проходимец, — хихикнул Якобс и с гордостью продемонстрировав мне синий бархатный плащ, укрывающий его исполосованную хлыстом палача спину. — Я шут его высочества принца Феланора!

— Что?! Да как ты смог?!

— Невеста принца привела меня сюда, — мерзко рассмеялся мне в лицо папаша Якобс. — В награду за мою преданную службу… и теперь я имею больше прав находиться во дворце, чем ты!

Он снова расхохотался и показался мне ну абсолютно безумным.

— Зачем вы мне все это говорите? — чуть слышно спросила я.

Якобс вдруг перестал страшно смеяться и посмотрел на небо.

— Мне нравится солнце, — доверительно сообщил он.

— И что это значит?!

— Я не хочу, чтоб оно погасло.

— Вы не хотите, чтоб принц стал темным?!

— Он мог бы стать хорошим, добрым, как прежде. Если б был с тобой.

Якобс помолчал. Вот и беседуй тут с этими сумасшедшими!

— Но что я могу сделать?!

— Ничего, — сухо ответил Якобс. — Много гостей приглашено. Еще больше приходят, услышав о празднике в Белом Городе. Пускают всех! Но тебя не пустят.

— Это еще почему?!

— Тебя слишком хорошо знают. Твои желтые волосы такие яркие… их увидят из сотни других. Твои платья простые и человеческие. Так не одеваются эльфы. Ты пахнешь сладко, хлебом и домашней едой. Тебя узнают и выгонят. И настанет тьма, — Якобс снова посмотрел на небо. Взгляд у него был грустный. — Настанет тьма…

Не успела я и бровью повести, как он, все так же на четвереньках, сорвался с места и скрылся с глаз.

Вот тебе и Якобс!

Не знаю даже, благодарить его или бранить. Напугал он меня здорово. Но и помог при этом…

Вернулась в таверну я с тяжелыми думами.

Все верно сказал Якобс. Не пустят меня во дворец.

Катарина ведь не дура, далеко не дура. Торт она велит доставить, а меня к Феланору близко не подпустит. Наиздевается и выгонит взашей… Так что шансов у меня нет.

— Совет! — вскричала я, подбегая к шкафу. — Если воду из Источника Мудрости добавить в тесто, она же поможет Феланору?!

Шкаф выдал очередную карточку.

— «От жара вода испарятся», — значилось в ней.

— Нет?! Час от часу не легче! — всплеснула руками я. — Так как тогда мне его напоить?!

Но это был уже следующий вопрос. И шкаф на него не ответил.

В раздумьях я принялась за выпечку, благо, и тесто подошло.

Желтое, пышное, ноздреватое, оно мягко вывалилось на стол, щедро присыпанный мукой.

И я, чуть смазав руки маслом, принялась его вымешивать.

— Якобс-то прав, — ворчала я. — Меня раскусят в два счета! Ну, хорошо, отмою я запах корицы. Ну, переодену одежду — можно ж выпросить платье, — но что с лицом делать?

Произнесла это — и встала, как вкопанная. Потому что решение проблемы пришло на ум само собой!

— Если отмываться, то только душистым мылом, — произнесла я. — А где душистое мыло, там и дорогие духи! А где духи, там и краска для волос! Да и косметика! Лицо-то можно разрисовать так, что мать родная не узнает! И назваться как-нибудь попышнее! Катарина-то о нашей с Карлом тайне не знает. Ей и в голову не придет, что в этом мире может быть краска для волос! Назовусь важной гостьей и преподнесу Феланору подарок!

Но придумать план было половиной дела. Притом самой легкой.

Воплотить его в жизнь — вот это посложнее будет!

При всем моем желании, коня из шкафа мне не вытянуть! Да и карета вряд ли там завалялась.