Достойный сын

Вероятно, на лице Орсона как-то отразилась вся глубина сочувствия, которое он в этот момент испытывал ко всем без исключения подчиненным Даалы. Она нахмурилась, ожидая новой колкости в свой адрес, и, без сомнения, была готова пустить в ход смертоносные остроты, заготовленные заранее. Надо было признать: гнев и ярость были этой женщине к лицу.

Подавив желание подергать взбешенную нексу за усы, Орсон ограничился лишь многозначительным замечанием:

— А вот губернатора Таркина мой моральный облик вполне устраивал.

Наживка была мгновенно проглочена: в изумрудном взгляде Натаси Даалы поселилось беспокойство.

— Неужели вы были с ним близко знакомы?

— Про вас говорят то же самое, — не сдержав торжествующей усмешки, подлил масла в огонь Орсон.

— Едва ли это можно сравнивать, — снисходительно заверила она, откидываясь на высокую спинку кресла.

В ее оценивающем взгляде откровенно читалось пренебрежение и едкая нотка высокомерия, и он, не сдержавшись, фыркнул:

— Да куда уж мне, ведь я — не юная рыжая красотка!

Даала поднялась из-за стола, пылая праведным гневом.

— Вон отсюда! Убирайтесь!

— С удовольствием, как только получу нужную бумагу.

Минуту они прожигали друг в друге взглядами пару дырок в напряженной тишине, и наконец Даала устало произнесла:

— К моему глубокому сожалению, ваши исследования являются приоритетными, и я вынуждена содействовать по любым возникающим вопросам. Но знайте: отнюдь не все будет сходить вам с рук.

— Прекрасно понимаю, — решив проявить смирение, отозвался Орсон.

Еще раз метнув в него негодующий взгляд, адмирал вздохнула.

— Выправка необходимого документа займет некоторое время. Чтобы не распугивать своей неприятной персоной моих подчиненных, вы можете спуститься палубой ниже. Там вы найдете бар, где, смею думать, будете чувствовать себя как дома.

Оставив без внимания эту очевидную издевку, он с удовольствием последовал ее совету. Бар оказался просторным помещением, в это время суток несколько пустоватым, хотя, если верить словам Даалы о том, как она печется о моральном облике офицеров, — неудивительно. Ему было крайне интересно узнать, справляется ли Даала со своими обязанностями и о чем думал Таркин, вручая женщине власть над четырьмя звездными разрушителями. Боевыми крейсерами, насчитывающими по тридцать семь тысяч человек экипажа, подавляющее число из которых были мужчинами.

К счастью, ответы на все вопросы можно было найти как раз в баре, если знать, как легко и непринужденно разговорить местных завсегдатаев. Орсон знал, и уже через каких-то полчаса ему удалось полностью удовлетворить свое любопытство по всем пунктам. Так, выяснилось, что, несмотря на первоначальное отторжение и недоверие между адмиралом и капитанами, Даала смогла доказать свою компетентность, и ее приказам подчинялись не только из-за субординации, но и из уважения. Вступиться за честь адмирала пожелали все, так что к тому моменту, как в бар вошла лично Даала, Орсон знал не только об организаторских введениях, но даже о скудной личной жизни Натаси.

— Смотрю, вы времени даром не теряли, — с презрительной усмешкой прокомментировала Даала столик, за которым сидел Орсон в окружении пустых бутылок из-под эля, большинство из которых оставили добровольные информаторы.

— Следую вашим рекомендациям, — отсалютовав очередной бутылкой, беспечно отозвался он.

— Вот ваша бумага. Надеюсь, нам не придется часто встречаться и вы не будете мозолить мне глаза своей персоной.

— Увы, у меня будут дела поинтереснее, — тонко улыбнувшись, парировал Орсон.

Адмирал довольно хмыкнула, оценив проскользнувшую в его словах иронию, и он продолжил:

— Однако, раз уж мы оба здесь и сейчас, не желаете ли немного расслабиться, пусть даже в не очень качественной компании?

— К сожалению, я не имею на это права, в отличие от вас.

Орсон цокнул языком.

— Как скучно вы живете! Но, видимо, в том и различие между нами. Профессия инженера подразумевает творческий подход ко всему, даже к свободному времени...

Он не договорил, скрыв хитрую усмешку за глотком кислого эля. Задетая за живое, Даала демонстративно бросила взгляд на ручной хронометр и, словно нехотя, согласилась пропустить стаканчик.

Как ни странно, следующие несколько минут стали временем хрупкого перемирия. Орсон молча следил за тем, как медленно пьет свой эль Даала, и вспоминал все то, о чем говорили ему люди. Что ж, Таркину нельзя отказать не только в хорошем вкусе, но и в чутье на талантливых людей.

* * *

Первое свидание с «Воронкой» оказало на Орсона огромное впечатление. Прежде всего — своей полной беспомощности. Оставив пилота проверять приборы после хоть и непродолжительного, но опасного полета, он миновал причальный рукав и оказался в огромном зале, потолок которого терялся во мраке. Под ногами странный материал — упругий и прочный, он был похож на дюракрит или его разновидность. Покрытие гасило звук шагов, и Орсон, ожидавший хоть какого-то эха, был разочарован. Тишина и величественность этого места угнетала, напоминая о том, что он здесь чужой. Впрочем, сами формы, использованные строителями, также были незнакомы и казались слишком гротескными.

Орсон включил свой датапад на запись и медленно двинулся вперед, сканируя путь и сверяясь со схемой, полученной в первые дни исследования станции. Коридоры разветвлялись паутиной, приводили в крошечные комнатки, забитые гудящим оборудованием, или, напротив, в гигантские залы с колоннами трансформаторов. Просторные холлы сменялись узкими колодцами шахт или бесконечными арочными пролетами, заставленными светящимися колбами накопителей. Хрупкие мостки, переброшенные через глубокие пропасти, без какого-либо намека на ограждения, погруженные в темноту служебные посты...

Где-то здесь, в этих аппаратных и технических залах, спряталась причина всплесков излучения. Где-то в этом огромном чужом механизме скрывалась ошибка, и Орсон понимал, что по сравнению с величием тех, кто создал артефакт, управляющий планетами, кластерами черных дыр, он — крошечная, нелепая песчинка. И он совершенно не знает, где искать.

Вернувшись на Мау и в глубоком отчаянии обратившись к Сиврону за помощью, Орсон получил лишь сочувственный вздох и бокал с крепким виски.

— Сам Император верит в тебя. От результатов твоей работы зависит не только карьера, но и жизнь. Однако ты не одинок в своих проблемах, Кренник. Помнишь, я просил тебя приглядеться к мисс Ксукс? Ее время истекает. Вполне возможно, что со следующим обозом придет прямой приказ подхлестнуть ее исследования. Сам знаешь: незаменимых нет.

Упрек Тола был справедливым, но Орсон не хотел выдавать секрет Кви. Он считал, что девушка должна сама признать свои ошибки, однако недвусмысленный намек научного руководителя призывал поторопить события.

Найти Кви оказалось непростой задачей. Опрошенные сотрудники из команды омвати лишь пожимали плечами и сообщали, что она частенько исчезает из лаборатории. Ей лучше думалось в одиночестве. Пришлось исключить из поиска все людные места и производственные цеха, в которых кипела работа. Оставалось лишь одно убежище, полностью подходящее под определение «уединенный уголок».

Орсон нашел Кви на смотровой площадке. Это была маленькая комната, выполненная из прочнейшего и полностью прозрачного транспаристила, так что, находясь здесь, можно было почувствовать себя пылинкой в необъятной бездне Великого космоса. Под ногами, над головой и по бокам — пугающая чернота небытия, и лишь далекие маяки сингулярностей немного рассеивали первозданную тьму. Хрупкая фигурка ученой в мешковатом сером комбезе выглядела отчаянно одинокой.

— Так красиво, — в своей обычной мечтательной манере протянула Кви, обернувшись на шаги Орсона. — Я прихожу сюда иногда в поисках вдохновения.

— Эта красота отлично убивает, — угрюмо напомнил Кренник.

Маленькое лицо Кви в обрамлении пушистых перышек-локонов приобрело едва ли не оскорбленное выражение, но Орсон не дал ей возможности возразить, сказав:

— Любая природа имеет свойство защищать себя.

— Наши изобретения чужеродны циклу жизни Галактики.

— И потому вы ловко делаете вид, что не справляетесь с поставленной задачей?

Кви немного помолчала, но потом нехотя признала:

— Я знаю, что мое детище будет использовано отнюдь не в мирных целях, и не хочу этого.

— Довольно эгоистично, ведь от ваших результатов зависит не только ваше благополучие, верно?

— А как вы справляетесь с тем, что ваше творение названо этим варварским, агрессивным именем «Звезда Смерти» и его используют как угрозу ради подчинения целых миров?!

Орсон пожал плечами и совершенно искренне ответил:

— Никак.

— Что? — непонимающе моргнула Кви, и он повторил спокойно, едва ли не равнодушно:

— С некоторых пор я никак не отношусь к станции по имени «Звезда Смерти». Но как соавтор этого огромного проекта могу сказать, что изначально она создавалась не как угроза, а как гарант безопасности против грядущих и возможных вторжений. Мобильная станция нового поколения, форпост Империи на дальних рубежах. В пределах обитаемой Вселенной ее передвижение затруднено целым рядом причин, и в первую очередь — быстро перегревающимся реактором.

— У всего есть свои недостатки, — слабо улыбнулась Кви.

— У вашего «Усмирителя» тоже. Вам прекрасно известно, что кваданиевая броня не защитит носитель от жара звезды. Вы давно уже просчитали все варианты. Остановились, скорее всего, на квантово-кристаллической структуре обшивки, и это отличный выбор.

— Так и есть. Как вы поняли, что...

— Что вы использовали кваданий? Я достаточно работал с этим типом брони, так что узнаю его по цвету, вкусу, запаху и, естественно, на ощупь. Поймите, ваш тихий саботаж не сработает. Может, Тол и будет терпеть бездействие еще какое-то время, но Таркин — нет.

— Я знаю. — Кви поежилась и обхватила себя руками. — Но строить оружие для все новых военных преступлений...

— Это — наша работа, — отрезал Орсон. — Не вы нажимаете на гашетку, стреляя по звездам и планетам. Так к чему эта бесполезная рефлексия? Если вы не можете смириться с этим, то придумайте себе иллюзию поубедительнее. В конце концов, мы все так делаем.

— А ведь мне даже показалось, что вы не такой, как все они. Что вы отличаетесь.

— Жизнь полна разочарований.

Кви тихонько вздохнула и отвернулась. Помедлив, Орсон встал совсем близко, так что мог при желании коснуться плеча девушки, ощущая ее хрупкое тепло.

— Я вовсе не собираюсь утешать ваши раненые чувства, мисс Ксукс, но подумайте вот о чем: кроме вас, в системе еще много людей, которые работают ради общего блага и будущего. Благодаря их незаметному труду и стали возможны наши открытия, изобретения и прочие чудеса науки. Им, этим простым работягам, чужды ваши терзания. Они просто делают то, что могут. То, как распорядится результатами этого труда Император, уже не должно касаться таких, как мы, Кви. Пусть иногда и бывает сложно не думать, что единственным памятником твоему существованию станет боевая станция. Но я хотя бы буду уверен, что сделал свое дело хорошо.