Том 6. Проза 1916-1919, пьесы, статьи

Содом и Гоморра – по библейской легенде, древне-палестинские города, разрушенные Богом в наказание за развращенность их жителей. Стали нарицательным понятием разврата, хаоса и беспорядка.

…кардинал X. – Как установил В. Чуваков, в образе кардинала X «воплощены некоторые черты кардинала Раффаэля Мерри дель Валь (1865–1930) – испанского аристократа и с 1903 г. статс-секретаря папы Пия X» (см.: Андреев Леонид. Повести и рассказы. В 2-х т., т. 2. М., 1971, с. 430). Однако не в меньшей степени в облике кардинала X просматриваются карикатурно осмысленные черты постоянного оппонента Андреева Д. С. Мережковского. Теоретик обновленного христианства Мережковский неизменно резко выступал против творчества Андреева, особенно недопустимой была тональность статьи «В обезьяньих лапах» (Русская мысль, 1908, № 1). Теперь настало время Андреева уподобить своего противника «старой бритой обезьяне», а в ее уста вложить доводы в защиту религии, почерпнутые из рассуждений Мережковского. «И пока есть смерть, Церковь незыблема!» – утверждает Кардинал. «Я знаю, что умру; но хочу жить и после смерти – вот начало религии. Религия и есть именно то, что отличает вид животного-человека от всех прочих животных: человек – религиозное животное», – писал Мережковский в книге «Не мир, но меч» (Мережковский Д. С. Полн. собр. соч. В 24-х т., т. 13. М., 1914, с. 6).

…и намекнул на быстрый рост рационализма… – Имеется в виду направление в католическом богословии, особенно распространившееся в конце XIX – начале XX в., согласно которому должны приниматься только те догматы веры, которые не противоречат доводам разума. Это направление, чаще называемое в современной научной литературе «модернизмом», стремилось обновить католицизм, освободить его от средневековых суеверий и в известной степени согласовать с достижениями науки и изменившимися условиями жизни масс. В специальном послании папа Пий X подверг модернизм суровой критике и объявил его «комплексом и синтезом всех ересей», самым опасным еретическим учением, когда-либо угрожавшим церкви (см.: Лозинский С. Г. История папства. 3-е изд. М., 1986, с. 359).

…известный Марк Твен не ваш ли соотечественник? – В 1867 г. молодой журналист Марк Твен (1835–1910) совершил путешествие по странам Средиземного моря, а по возвращении издал в 1869 г. юмористическую книгу «Простаки за границей», в которой от имени представителя молодой американской цивилизации высмеиваются традиционные ценности европейской культуры.

Его Святейшество – имеется в виду папа Пий X (1903–1914). Первый папа XX в. занимал сугубо консервативную позицию по отношению ко многим демократическим явлениям своего времени, однако, вынужденный обстоятельствами, искал компромиссных путей в политике. Этим, в частности, была вызвана переоценка былых действий церкви.

…следующий папа. – Следующим папой станет маркиз Джакомо делла Кьезу, который примет имя Бенедикта XV (1914–1922). Умный и хитрый политик, он сумеет усилить авторитет церкви во время первой мировой войны (1914–1918) и особенно в послевоенный период. Конечно, он не «благословит баррикады», но приобретет репутацию «апостола мира».

…времена Галилеев прошли. – Галилей Галилео (1564–1642) – итальянский физик, механик и астроном, один из основателей естествознания. Был убежденным последователем Н. Коперника, за защиту его гелиоцентрической системы преследовался церковью.

Как враги повесили Кромвеля… – Кромвель Оливер (1599–1658) – деятель английской буржуазной революции XVII в., с 1653 г. лорд-протектор республики. По словам Ф. Энгельса, сумел соединить «в одном лице Робеспьера и Наполеона». После смерти Кромвеля и реставрации монархии в Англии останки Кромвеля подверглись надругательству.

Не для одной Изиды необходимо покрывало. – Исида – в древнеегипетской религии богиня земного плодородия, воды и ветра, охранительница умерших. В эстетике начала XX в. Исида – символ Красоты, изображалась с покрывалом, оберегающим ее от взоров простых смертных.

…если ты его осилишь, Иаков. – Согласно библейской легенде, Иаков боролся с самим Богом (Бытие, гл. 32, стих 24–31).

…когда Меня искушают, Я удаляюсь в пустыню. – Герой Л. Андреева намекает на то, что он поступил подобно Иисусу Христу, который возведен был духом в пустыню для искушения от диавола (Евангелие от Матфея, гл. 4, стих 1).

…в миланской «Скала». – «Ла Скала» – знаменитый оперный театр в Милане, крупнейший центр мировой оперной культуры. Среди постановок этого театра известна и постановка оперы А. Бойто «Мефистофель» (1868).

– не прошу у вас сорока дней размышления и пустыни… – Герой вновь говорит о евангельском эпизоде с Иисусом Христом, удалившимся в пустыню на сорок дней для поста и молитвы.

«Здравствуй, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя» – возглас римских гладиаторов, переосмысленный в литературе конца XIX – начала XX в. для характеристики судеб очередного поколения России, обреченного на гибель во имя будущего. См., например, стихотворение Д. С. Мережковского «Моритури» (Мережковский Д. С. Полн. собр. соч. В 15-ти т., т. 15. СПб.-М., 1912, с. 6).

Возьми жезл Моисея… – согласно библейской легенде, Бог, чтобы спасти израильтян, бежавших из Египта, дал Моисею власть разделить воды. Между валами вспененной воды образовалась суша, по которой израильтяне перешли на другой берег. «Воды же были им стеною по правую и по левую сторону» (Исход, гл. 14, стих 22).

…кто я: Каин или Авель? – Сыновья Адама и Евы, первых людей, изгнанных Богом из рая, звались Каин и Авель. Один стал земледельцем, другой скотоводом. Оба приносили жертвы Богу Яхве, но тот благосклонно принял только дары Авеля. Завистливый Каин убил брата. Так уже на этом этапе человечество было разделено на жертв и убийц.

…чье-то Ухо, а скоро поверю и в треугольный Глаз. – так называемые «Всеслышащее Ухо» и «Всевидящее око» – символы постоянного божественного присутствия в мире.

…экс-король Э. – Во второй половине XIX – начале XX в. русская литература много внимания уделяет проблеме судеб монархических форм правления. Об этом в частности писал Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя» и А. И. Куприн в рассказе «Королевский парк».

Колизей – один из наиболее известных памятников римской архитектуры, сооруженный в I в. н. э. и сохранившийся до наших дней.

Собачий вальс*

Впервые – в журнале «Современные записки» (Париж), 1922, № 10, с. 1–66. Тогда же пьеса вышла отдельным изданием в США. Сохранилась авторизованная машинописная копия пьесы (ИРЛИ, ф. 9, on. 1, ед. 12). Переведена на испанский язык (1931).

Андреев начал работу над «Собачьим вальсом» осенью 1913 г. 24 сентября он сообщал Вл. И. Немировичу-Данченко, что «недели через две пьеса будет готова (уже написал полтора акта)» (Письма Л. Н. Андреева к Вл. И. Немировичу-Данченко и К. С. Станиславскому. – Уч. зап. ТГУ. Вып. 266, с. 235). Уже в этом письме он характеризовал пьесу как «вещь о-ч-е-н-ь странную!» (там же). Потом этот мотив неизменно возникает в письмах, когда речь заходит о «Собачьем вальсе». «„Собачий вальс“ кончил, – сказано в письме к Немировичу-Данченко от 22 октября 1913 г. – но… странная это вещь, и стою я перед ней, разинув рот – а еще автор!» (там же, с. 236). Видимо, неуверенность в конечном результате («может быть, и очень хорошо… а может, меня драть надо батогами» – там же) привела к тому, что Андреев, познакомив с первым вариантом ближайших друзей, все-таки на время прервал свою работу. 5 марта 1914 г. он писал из Рима литератору А. А. Кипе ну: «Относительно „Собачьего вальса“, конечно, у нас нет таких разногласий, чтобы через две минуты разговора не превратились бы в полное согласие. А ваше отношение таково для меня, что заставило меня внутренне пересмотреть вещь, дало желание ее закончить» (ИРЛИ, ф. 9, оп. 2, ед. 23). Но только 26 июня 1916 г. Андреев написал Немировичу-Данченко, что «Собачий вальс» закончен и что это «вещь очень большая (это мое мнение)» (Уч. зап. ТГУ, вып. 266, с. 277).

Начались переговоры о постановке пьесы в МХТ. Немировичу-Данченко казалось, что это «опять вызов публике». Андреев с этим соглашался: «…по самому существу своему и, конечно, по форме – вызывающ. Это правда, тут пахнет порохом и Гинденбургом. Не представление, а сражение» (там же, с. 279). Увлекшись идеей, что МХТу нужен «бой», «война» с публикой, Андреев настаивал на необходимости постановки там его пьесы (см.: Беззубов В. И. Леонид Андреев и Московский Художественный театр. – Уч. зап. ТГУ. Вып. 209, XI. Тарту, 1968, с. 236–240). К 1 сентября 1916 г. Андреев переработал пьесу и послал ее в театр. 3 сентября он сообщал К. И. Чуковскому, что, несмотря на болезнь, переработал и наконец закончил «Собачий вальс», «вещь, около которой поднимется большой собачий вой. Пытаюсь ставить, хотя едва ли найдутся смелые театры и актеры, которые не побоялись бы неизбежного провала» (там же, с. 236). И тем не менее он все настойчивее думал о реальной постановке. «Для постановки, притом скорой, все удобства, – писал он Немировичу-Данченко 4 сентября 1916 г. – Роли крупные и всего их четыре: для призывного возраста только одна. Декорациям грош цена и неделя времени. Все – в искусстве театра, игры, в таланте, в человеческой душе. Мрачно? – но мы не куплетисты. Остро, беспокойно, тревожит, раздражает мещанина? – но мы искусство» (Уч. зап. ТГУ. Вып. 266, с. 282). Он предлагал распределение ролей: Генрих Тиле – В. И. Качалов, Феклуша – И. М. Москвин, Счастливая Женя – Ф. В. Шевченко (см.: там же). «Собачий вальс», – продолжал он, – не есть озорство или вызов, или погоня за пикантностью – нет! «Собачий вальс» – это такое же обобщение, как и «Тот». «„Собачий вальс“ – это самый потайной и жестокий смысл трагедии, отрицающей смысл и разумность человеческого существования. Уподобление мира и людей танцующим собачкам, которых кто-то дергает за ниточку или показал им кусочек сахару, – может быть кощунством, но никак не простым и глупым неприличием» (там же, с. 282–283). Он писал о заглавии: «Конечно, пока вещь не понята и не растолкована понимающими, это заглавие будет щипать в носу и исторгать шокинговы слезы, но это ненадолго. Когда вещь уже была написана, я узнал случайно, что „Собачий вальс“ затронул не одно мое воображение: оказывается, ряд замечательных композиторов сочинили вариации на тему собачьего вальса – видимо, искали и находили в нем какое-то богатство хотя бы музыкальных возможностей» (там же, с. 283).

Но Немирович-Данченко молчал. 29 сентября 1916 г. Андреев просил поторопиться с ответом и писал, что в том случае, если МХТ не возьмет пьесы, он вообще не собирается ее ставить (там же).

По инициативе Немировича-Данченко совет МХТ дважды собирался для обсуждения вопроса о «Собачьем вальсе» и об отношении к драматургии Андреева вообще. Но положительного итога не последовало. Между тем в газетах писали, что Андреев передал «Собачий вальс» для прочтения директору императорских театров В. А. Теляковскому, а затем пьеса поступит в Театрально-литературный комитет, было замечено, что она «производит при чтении жуткое впечатление» (Раннее утро, 1916,29 сент., № 229.) В октябре сообщалось, что пьеса принята к постановке в МХТ (День, 1916, 25 окт., № 294). И почти одновременно, что предполагается работа над «Собачьим вальсом» в Александрийском театре (режиссер – Н. В. Петров, в главной роли – Р. Б. Аполлонский. – Театральная газета, 1916, 16 окт. № 42). В результате переговоров с Советом МХТ было решено начать репетиции в ноябре 1916 г. Режиссером спектакля должен был стать А. А. Санин. Однако в связи с революцией постановка не осуществилась.