Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"
- Автор: Яков Гилинский
- Жанр: Самиздат, сетевая литература
- Дата выхода: 2004
Читать книгу "Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений""
* Simmel G. Philosophie des Geldes. Berlin, 1958. S. 414, 433.
** Жуховицкип П., Хесслинд Д. О любви и прочем: Диалог в письмах // Иностранная литература. 1989. № 2. С. 199.
При интимных, личностных отношениях, как заметил известный грузинский философ З. М. Какабадзе, «в сексуальном влечении своеобразно выражается стремление личности к общению с личностью... в сексуальном акте личность обращается к личности и ищет объединения с нею... Одна лишь "доброкачественность" тела никогда не бывает вполне достаточной»*. При отчужденных, безличных сексуальных отношениях, при обращении за услугами к проститутке «доброкачественность» тела вполне достаточна. А при снижении качества понижается и цена...
* Какабадзе З. М. Проблема человеческого бытия. Тбилиси, 1985. С. 238.
Проституция как детище товарно-денежных отношений имеет и второго «родителя» – моногамную семью. Проституция дополняет моногамию, неразрывно с ней (как и с деньгами) связана. Это прекрасно понимал Ф. Энгельс: «Разве мы не видели, что в современном мире моногамия и проституция хотя и составляют противоположности, но противоположности неразделимые, полюсы одного и того же общественного порядка? Может ли исчезнуть проституция, не увлекая за собой в пропасть и моногамию?»*.
* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 74, 78, 79, 167.
Какая бы то ни было форма брака не является ни единственно возможной (здесь плюрализма побольше, чем в политике), ни вечной. С XX в. эмпирически прослеживаются в странах западной ориентации, включая Россию (я имею в виду объективные реалии, а не вечный спор отечественных «западников» и «славянофилов»), такие изменения патриархальных моногамных семейно-брачных отношений, как переход от патриархальной и детоцентристской семьи к нуклеарной (двухпоколенной) и супружеской семье; распространение, наряду с супружеской, «внебрачной» семьи, включая добрачные союзы, конкубината (длительного и достаточно прочного внебрачного союза мужчины и женщины, не намеревающихся формализовать свои отношения), «материнской» семьи (мать – дети) и др. Изменения сексуальных и семейных отношений существенны для масштабов проституции. В частности, «сексуальная революция», либерализация половой морали приводят к сокращению проституции. Так, по данным С. И. Голода, в 60-70-е гг. в Польше, во Франции и ФРГ лишь 1-3% молодых людей имели первый сексуальный опыт с проституткой, в большинстве же случаев партнерши были примерно того же возраста и социального положения, что и юноши. А вот в 1903 г. 42% студентов России начинали сексуальную жизнь с проститутками! Не случайно в странах Западной Европы проституткам приходится объединяться в профсоюзы, бастовать, устраивать митинги протеста в связи с сокращением клиентуры*.
* Голод С. И. Проституция в контексте изменения половой морали // Социологические исследования. 1988. № 2.
Но товарно-денежные отношения и моногамная семья – лишь объективные предпосылки, необходимые условия возникновения и существования проституции в сфере сексуальных отношений (как разновидности всеобщей продажности). Вместе с тем должны существовать и причины, в силу которых, во-первых, лишь некоторые индивиды встают на путь проституирования, а во-вторых, уровень проституции неодинаков в разных странах, а также в различные периоды истории одного и того же государства.
С моей точки зрения, не существует специфических причин проституции и только проституции. Одни и те же причины порождают и проституцию, и преступность, и пьянство, и самоубийства, и социальное творчество, то есть все формы девиантного поведения, о чем уже говорилось выше, в ч. П.
Социальная дифференциация и неравенство, будучи стимулом социальной активности и творчества, одновременно порождают и негативные формы девиантного поведения. Особенно «злокачественно» не просто социальное неравенство, а несправедливое неравенство. И если неравенство «по труду» нормально, то сформировавшееся в стране за годы тоталитарного режима неравенство кастовое, «номенклатурное», исходящее из мафиозного принципа личной преданности является для современного цивилизованного мира противоестественным, патологическим. Поэтому сегодня наше общество расплачивается за долготерпение по отношению к тоталитаризму, кликам, находящимся на вершине пирамиды социальной структуры. К сожалению, и в постсоветское время сохраняется резкое несправедливое социально-экономическое неравенство между бюрократической, криминальной, олигархической «элитой» и обездоленными массами.
Не следует абсолютизировать какой бы то ни было конкретный набор социальных условий. И если в Англии (особенно в Ирландии) прошлого века такими условиями социального бытия пролетариата, провоцирующими пьянство и проституцию, воровство и самоубийства, были нищета, безграмотность, бесправие, антисанитария и т. п., если в послереволюционной России женщину толкали на путь торговли своим телом голод, нищета, безработица (при обследовании проституток в 20-е гг. в Харькове оказалось, что 38,6% женщин не имели своей жилплощади, удовлетворительно питались только 18%, около 48% начали заниматься проституцией вследствие длительной безработицы), то в настоящее время занятие проституцией отнюдь не вынужденное средство заработать на кусок хлеба.
Об этом косвенно свидетельствуют сравнительные данные результатов обследований проституток в 20-е гг. в Москве, Харькове и других городах, в 70-е – в Москве (К. К. Горяинов, А. А. Коровин, Э. Ф. Побегайло) и в 80-е – в Грузии (А. А. Габиани и др.). Если в 1926-1927 гг. в Харькове среди проституток оказалось неграмотных 15,8%, малограмотных – 37,8%, с низшим образованием – 33,9% и лишь 12,7% со средним образованием, то в Москве в 70-е гг. среди опрошенных проституток оказалось с высшим и незаконченным высшим образованием 23,2%, со средним – 53,9% (в Грузии в 80-е гг. – соответственно 7,1 и 66,7%)*.
* Подробнее см.: Гилинский Я. Проституция как она есть // Проституция и преступность. С. 99-122.
Вообще причины девиантного поведения «модифицируются» применительно к отдельным его видам. Попытаемся посмотреть, какие же факторы наиболее значимы в генезисе современной проституции в России.
Пожалуй, на первое место я поставил бы экономическую ситуацию. Да, конечно, голодная смерть сегодня никому не угрожает. Но нельзя же ведь при определении нормального уровня жизни руководствоваться критерием многих ленинградцев, переживших блокаду: «В блокаду-то хуже было!». «Среднецивилизационный» жизненный уровень в развитых странах весьма высок. И не вина наших сегодняшних девочек и молодых женщин, что благодаря 70-летнему беспрецедентному в мировой истории эксперименту подавляющее большинство из них лишено возможности одеваться, пользоваться косметикой, наконец, веселиться так, как это может себе позволить большинство их сверстниц в Германии и Японии, Франции и США, Канаде и Австралии, в Скандинавских странах. Да, конечно, это не оправдание, но – одно из объяснений.
Далее. Пока на протяжении десятилетий с высоких трибун провозглашались изначальная и недосягаемая нравственность советского человека, его бескорыстие, презрение к богатству и богачам, беззаветное служение высочайшим идеалам и чувство «глубокого удовлетворения» от всего происходящего, в реальной действительности постепенно формировался культ денег и вещей, беспринципность в средствах их достижения, цинично-корыстное «деньги не пахнут» и «все на продажу». Все важнее и важнее становился критерий «не хуже, чем у людей». И тогда, чтобы быть «не хуже», годится все – мошенничество и воровство, рэкет и проституция. Продажность перестала быть делом постыдным, и предметом насмешек стали не проституирующие политики, писатели, ученые, журналисты («умеют же люди устраиваться!») и «ночные бабочки», а те из сограждан, кто не может, не умеет продаваться, ловчить, одним словом, «живет на зарплату». Иначе говоря, оказались перевернутыми все нравственные представления – закономерный результат многолетнего расхождения слова и дела, шизофренической двойной морали, абсурдного состояния, когда думают одно, говорят другое, а делают подчас нечто третье.
Итак, мы от экономики добрались до нравственных (точнее, безнравственных) источников «нашей» проституция. Подчеркнем еще раз, что нравственное одичание само явилось следствием абсурдной экономики и социальной политики, когда люди не могли реализовать свои творческие потенции в общественно-полезной деятельности («не высовываться», «инициатива наказуема», «больше других надо?»...) и вынуждены были в конце концов спиваться, вешаться, эмигрировать или – продаваться. И сегодня, когда витрины магазинов сверкают и манят, телевидение демонстрирует «шикарную жизнь», а 36 млн человек или четверть населения России – бедняки* (да еще минимум две четверти еле сводят концы с концами), трудно бросать упрек тем, кто торгует чем попало, включая собственное тело.
* Римашевская Н. М. 36 миллионов бедняков живут в России // Новая газета. 2003. 16-19 окт. С. 11.
Разумеется, можно назвать и много других факторов, способствующих «падению» некоторых представительниц прекрасного пола – и отчуждение от семьи, и недостатки семейного и школьного воспитания. Но, во-первых, это уже банальности, а во-вторых, все это вторично по сравнению с социально-экономической деприваци-ей, влекущей деградацию нравственную.
Кое-что о мифах. В обыденном сознании, общественном мнении складывается немало мифов по поводу проституции (впрочем, как и в связи с другими не очень хорошо известными, но привлекающими внимание явлениями). Тут и миф о врожденной гиперсексуальности проституток, и о происках буржуазных спецслужб, специально развращающих чистую российскую молодежь, и др.
Один из наиболее распространенных – миф о небывалых доходах и «роскошной жизни» жриц платной любви. В создании этого мифа грешны и средства массовой информации, уделяющие основное внимание валютным проституткам, «интердевочкам». Но ведь они составляют лишь долю (десятую? сотую? тысячную?) процента среди всех проституток, да и то в тех городах, где процветает иностранный туризм. В основной же своей массе проститутки влачат жалкое существование. Да и не преувеличивают ли свои доходы «интердевочки», чтобы оправдать в чужих, да и своих собственных глазах занятие не самым благородным бизнесом?
По данным профессора А. А. Габиани, исследовавшего проституцию в Грузии, из общего числа обследованных в 80-е гг. (свыше 500 человек) проживали в общежитии 3,7%, в подвалах или бараках – 7%, снимали жилье – 13,7%, не имели жилья – 8,3%. Материально хорошо обеспеченных оказалось всего 8,8%, свыше 50% нуждались и были постоянно озабочены добыванием средств существования. Из обследованных же в 70-е гг. более 1700 проституток Москвы (данные К. К. Горяинова, А. А. Коровина, Э. Ф. Побегайло) у каждой пятой семейный бюджет составлял менее 50 рублей на человека. Но и эти показатели явно выше средних, поскольку изучались проститутки Москвы и Грузии, включая ее курортные зоны, то есть «привилегированных» районов страны.
Кроме того, следует учесть, что многие, если не большинство, из валютных и иных «элитных» проституток по истечении нескольких лет «работы» оказываются в числе уличных, а то и вокзальных – с «гонораром» в один рубль или стакан самогона.