Голос крови

* * *

– Не имеете права врываться! – Мария Викторовна, растопырив руки, встала поперек чистенькой дорожки с явным намерением никого не пускать на «территорию».

– Вообще-то имеем, – сухо парировала Арина, предъявляя пахомовское распоряжение.

– И нечего мне вашими бумажками в нос тыкать! Будут тут всякие ломиться! Леся, звони Сан Дмитричу!

Та, в джинсовом сарафанчике, появившаяся в глубине двора, когда пестрая их компания начала «ломиться» (вполне вежливо, кстати) в калитку, скрылась за углом дома. То ли повинуясь распоряжению, чтоб шум не мешал звонить – кому, кстати? что за Сан Дмитрич еще? куратор из соцслужбы? – то ли по каким-то иным соображениям. Например, чтобы срочно ликвидировать… что? Арина покосилась на стоявшего с каменным лицом Мишкина. Его белозубого приятеля рядом не было. Куда он делся? И когда? Возле калитки они все еще были вместе, она еще подумала – как раз семеро. А теперь? Наташа стоит сразу за Мишкиным, касаясь пальцами головы пристроившейся у ее ноги Тучи. Непонятный ее сопровождающий чуть прислонился к забору и не отрывая глаз пожирает взглядом Мишкина. Дамы-понятые стоят прямо за Арининой спиной, с явным удовольствием (она мельком оглянулась) наблюдая за разворачивающимся перед ними спектаклем. И перешептываются:

– Чего Робертыч-то сказал, чего искать станут?

– Не сказал, – в шепоте слышалось явное сожаление. – Небось, наркоту проклятую, ты ж его знаешь. Вон и собачку привезли, зачем бы еще? А такие вроде люди приличные…

Такие приличные люди, да. В этом-то все и дело. Репутация, чтоб ей провалиться!

Арина попыталась обойти растопыренную Шилову, да где там! Неудивительно, мелькнуло в голове, что Эля не сумела догнать похитительницу. У этой Марии Викторовны хватка, как у бульдога. И Мишкин почему-то ничего не предпринимает.

– Сан Дмитрич наш адвокат! – торжествующе заключила Шилова. – А то взяли моду! Не тридцать седьмой год! Вот приедет, тогда и глядите. А так не имеете права.

– Вообще-то имеем, Мария Викторовна, – повторила Арина, попытавшись ткнуть локтем Мишкина, что он, в самом деле, стоит столбом. Не достала. И сказать больше ничего не успела…

– Гляньте, Арина Марковна, кто у нас есть! Иго-го! – на шее выскочившего из-за дома Алмазова сидел мальчик. Светленький, голубоглазый, он держал свою «лошадку» за уши и тихонько смеялся.

Капитан осторожно ссадил его на землю.

Туча поводила носом и словно сошла с ума. Подпрыгнула на месте, опять уселась, гавкнув, боднула свою хозяйку в колено, опять подпрыгнула. Поводок ей мешал, но Наташа почему-то его не отстегивала.

Мальчик глядел на собачий танец с некоторой опаской – Туча была собака крупная – но с улыбкой. Робкой, неуверенно, но – улыбкой.

– Да как вы смеете! – завопила Шилова. – Детей собаками травить!

– Собака в наморднике и на поводке, – сухо констатировала Арина.

– Да она вон какая здоровенная! Сшибет, все кости переломает! Алешенька, иди ко мне, иди, бабуля тебя защитит, не бойся.

– Бака! – вдруг четко произнес мальчик и, подумав, добавил: – Ав!

Наташа сделала три шага вперед, Туча за ней. Дернув головой, но не касаясь мальчика, словно показывая, она отшагнула назад, коротко гавкнула и с удовлетворенным видом села у ног хозяйки.

Арина повернулась к понятым:

– Вы все видели?

Те кивнули, но глядели почти растерянно – а что мы, собственно, видели?

– Вы видели, как инструктор Ноздрева давала собаке понюхать пакет, в котором лежат детские вещи. Это вещи пропавшего неделю назад мальчика, на них сохранился его запах. И служебная собака бесспорно опознала ребенка.

– Да вы ее подучили! – завопила Мария Викторовна. – Почем нам знать, чего вы в тот пакет насовали, и чего ваша девка своей псине велела? Ребеночка она, вишь, опознала! Как это она могла его опознать?! Алешенька, иди к бабуле!

Та из понятых, что постарше, несколько секунд переводила взгляд с Арины на собаку, на мальчика, на беснующуюся Шилову, опять на Арину:

– Так не тот ли это мальчонка, которого по всем остановкам фото развешали?

– Это наш Алешенька! – не унималась Мария Викторовна. – А вам дело закрыть надо, вот вы и насочиняли! – она сплюнула Арине под ноги.

До того Шилова ее упорно «не узнавала». Но Арине было наплевать.

– У того еще родинка должна быть, – заговорила вторая понятая, помоложе. – На шее, за ухом…

– Алешенька, иди к бабуле! – Мария Викторовна протянула руки, чтобы подхватить мальчика.

Но он шагнул назад, схватил за ногу так и стоявшего рядом улыбающегося капитана и потребовал:

– Го-го!

– Покататься хочешь? – Алмазов опять усадил малыша к себе на шею и, подмигнув Арине, повернулся.

В этом положении родинка была видна более чем отчетливо.