Фиаско «Победителя»

— Руки на затылок!

— Чего? — словно очнулся Сатера.

— Руки подними, паразит! Оружие, наркотики есть?

— Нет у меня ничего, — устало проговорил Сатера тихим голосом.

Подошли и стали сзади Сатеры еще двое. Он непроизвольно оглянулся. Рядом с инспектором дорожного надзора, которого Сатера только что чуть не сбил, спокойно стоял Виктор Короб. Одна рука в кармане, другой он держал у рта свой любимый «честерфилд», дымящийся цилиндрик с золотой каймой у мундштука. Весь вид его выражал заинтересованное любопытство случайно оказавшегося здесь человека.

Василий склонился у машины и вызвал по радио дежурную часть отдела. Отозвались тотчас, и он доложил, что автомашина «Жигули » задержана ими. Последовала команда оставаться на месте и ждать группу. После этого Василий подозвал поближе шофера грузовика и предложил Сатере вынуть все, что у него было в карманах.

Сатера опустил руки и стал судорожно копошиться в карманах, вытаскивая и складывая на капот «Москвича» мелочь, мятый и грязный носовой платок, расческу, календарик с подмигивающей японочкой на обороте... Карманы брюк вывернул демонстративно, показывая, что там больше ничего нет. Затем полез в правый наружный карман куртки и замер от неожиданности.

Этого не должно было быть. Сатера растерялся и не знал, что делать, как себя повести в создавшейся ситуации. Рука нащупала в кармане нож Виктора. Нож, который он хотел бы иметь, к которому притронулся сейчас впервые в жизни. Как он попал в карман? И Сатера только сейчас понял, почему Виктор так прижимался к нему, когда проезжали мимо милиционера. «Ну и га-ад», — подумал Сатера и злобно посмотрел на своего элегантного напарника.

— Ну, чего задумался? — спросил его «друг» насмешливо. — Таков порядок, и надо ему подчиняться. Верно я говорю? — обратился Виктор к милиционерам.

— Да, конечно, молодой человек, — согласился с ним Василий, не спуская глаз с Сатеры, с его правой руки.

Медленно вытащил Сатера руку из кармана. В зажатой ладони был импортный кнопочный нож с утопленным в рукоятку лезвием.

— Видал, каков! — возмутился молодой милиционер. — А только что говорил, что ничего такого нету!

— Не было... — начал было оправдываться Сатера, но замолчал, чувствуя и нелепость своего положения, и то, что никто из них теперь не поверит ни одному его слову.

На первый же вопрос, обращенный к Виктору, тот неторопливо и спокойно ответил, что ему и самому непонятно поведение водителя этих зеленых «Жигулей». С чего это он так гнал машину, а потом вдруг остановился на дороге и стал убегать куда-то? Да и скорость вон как превышал на глазах у милиции. Лично он, Виктор, его и знать не знает. Просто попросил подвезти до города, чтобы не ждать долго автобуса.

Спокойный тон Виктора, его внешний вид и манеры, его логичная и грамотная речь вызывали невольное уважение. Во всяком случае, у работников милиции и шофера, стоящих рядом, и в мыслях не было заподозрить его в чем-то предосудительном. Такой уж вежливый парень! И пока ожидали вызванную по рации опергруппу, двое пристально следили за присмиревшим Сатерой. А Виктор прогуливался неподалеку с инспектором дорожного надзора, успев уже высказать свой обычный комплимент насчет происхождения имени «Василий». Сейчас он уже полностью завладел вниманием инспектора, рассказывал что-то интересное и затягивался любимым «честерфилдом».

Вскоре подъехали УАЗ начальника отдела и «Волга» из райсельхозтехники с командиром автодружины за рулем. Приехавшие действовали как на тренировочных занятиях, четко и споро. Следователь, двое понятых, а с ними и Василий занялись осмотром угнанной машины. Баранов выволокли из нее и пустили пока пастись на привязи у обочины. Обработали порошком и зафиксировали пальцевые отпечатки на руле и панели приборов. Собрали кусочки грязи и травинки с пола машины, упаковав их в отдельные пакеты.

После осмотра и составления протокола изъятия у Сатеры личных вещей его посадили в «Москвич». Рядом пристроился молодой милиционер, а Василий сел за руль. Следом за ними направился в сторону райцентра УАЗ начальника, где на заднем сиденье, с трудом сохраняя спокойный вид, примостился внешне невозмутимый и независимый Виктор Короб. Сзади двигался грузовик с баранами в кузове.

...К допросу готовились тщательно, а пока в разных кабинетах оперуполномоченные уголовного розыска задавали Виктору и Сатере обычные анкетные вопросы, выясняли образ жизни, род занятий, обстоятельства, при которых они встретились друг с другом. Об угоне и краже пока и не упоминали. Знали — сидящие напротив ждут вопроса именно об этом, а на другие попросту не обращают внимания, потому и не изворачиваются.

В своем просторном кабинете начальник отдела в это время совещался со следователем Гашаевым, которого год назад сам и переманил из города. Нравился ему этот молодой Тауби Гашаев, холостой стройный красавец, в свои двадцать пять лет уже закончивший с отличием факультет Высшей школы МВД и успевший расследовать десятки сложных дел. А уж кодексы знал Тауби так, будто сам составлял каждую статью. Вот и сейчас он обсуждал с майором каждую деталь, которую в уголовном деле надо отразить, доказать, закрепить фактами, документами, показаниями. Из города им сообщили, что один из задержанных в РОВД по описаниям и кличке походит на парня, сидевшего в поздней компании в ресторане и обругавшего там официантку. Поступила и другая информация, лично для начальника отдела. В свою очередь Гашаев попросил сообщить эксперту-криминалисту о том, что угнанную машину скоро пригонят к нему и одновременно вышлют дактопленки и пакеты для анализа.

Через некоторое время вновь зазвонил телефон.

— Сколько человек было в машине? — послышался в трубке приглушенный голос Денисова.

— Двое парней. Но один утверждает, что подсел по пути к водителю и видит его впервые. Удивлен поведением этого Сатеры, а в остальном ведет себя невозмутимо. Или он вообще не причастен к этим преступлениям, или... Впрочем, — решил Ташев, — поговори лучше со следователем. Вам теперь с ним в контакте работать по этому делу. — И он передал трубку Тауби. В трубке раздался веселый смех Денисова.

— Слушай, — продолжал он уже Тауби, — этот второй, скорее всего, не подсел в машину, а ехал в ней еще из города. Чутье подсказывает, ну да ты его к доказательствам не отнесешь. Так что я бы тебя попросил, уж не знаю, какие там возможности есть, но желательно прислать к нам его обувь. Задерживать-то по подозрению будешь этого «пассажира»?

— Пока не знаю, — отозвался Гашаев. — Кроме того, что он оказался в угнанной машине да еще с крадеными баранами, мы пока ничем компрометирующим не располагаем. А второй, этот Сатера, ведет себя так, будто они незнакомы.

— Ну, ладно. Дело твое, следователь. — И Денисов, уже прощаясь, пообещал: — Постараюсь назавтра управиться с экспертизами. Да, если не удастся его «разуть», то хоть следы обуви и соскобы почвы с подошв организуйте мне. Я буду ждать. До свиданья.

Обсудив план допроса, Ташев и Гашаев решили пригласить Сатеру, предварительно прочитав написанное им в кабинете ОУР корявое, безграмотное объяснение.

Помощник дежурного ввел Сатеру в кабинет.

— Садитесь, — предложил ему следователь, указывая на стул у приставного столика.

Сатера тяжело вздохнул, не поднимая головы. Осторожно присел. «Так вот. Про житье-бытье уже спрашивали, теперь за главное возьмутся. Не зря ведь к самому начальнику завели», — приготовился Сатера.

Гашаев уже собрался задать ему первый вопрос, одновременно заполняя протокол допроса, как в дверь постучали. Зашел начальник отделения УР и молча положил перед Ташевым листок бумаги. Прочитав внимательно, тот передал листок следователю. Там было написано: «Пассажир с угнанной машины — Виктор Короб, вчера вместе с Сатерой был до ночи в ресторане. Данные о нем уточняются. С ними был и ранее судимый Жанхот Люев, который подтвердил, что выпивали вместе».

Для следователя это была перспективная зацепка, и он решил начать допрос с этого. После формальностей, необходимых для протокола, он задал неожиданный для Сатеры вопрос:

— Так с кем же ты вчера пьянствовал в «Казбеке» допоздна? И по какому поводу собралась такая компания? А, Абдулла? Да еще так напился, что официантку обматерил. Было такое?

Сатера вздрогнул и в первый раз поднял свои тусклые глаза на следователя.

— Ну, может и было, что такой, как я, оказался в таком ресторане, как «Казбек», — выдавил он с трудом. — Что ж мне теперь, орать об этом на каждом шагу? А если вы знаете об этом, чего спрашивать? Ну, был я там, пил, а что по пьянке говорил, что делал — не помню, — ухватился он за спасительную сейчас возможность. — Я и в машине этой не помню как очутился. Утром проснулся, ничего не пойму с похмелья. Я в ней лежу, на заднем сиденье. Проснулся, посмотрел вокруг — какая-то турбаза, озеро, девчат полуголых навалом, старухи какие-то с платками возле них толкутся. Знакомых никого не видно. Стал я сигналить, а никто не подходит. Ну, думаю, точно из друзей кто-то приехал сюда на ночь, меня в машине оставил, а сам, наверное, к какой туристке примазался. Походил я, побродил, и зло взяло за такую вот шутку надо мной. Вот и решил я на этой же машине в город вернуться, домой. А кто привез меня, пусть поищет, когда проснется.

Ташев и Гашаев терпеливо выслушали вдохновенное вранье Сатеры.

Дав ему выговориться, Гашаев спросил:

— Допустим, что ты сам поверил в эту историю. Не мы, учти. А насчет баранов что ты сочинишь? Как они-то оказались в машине?

— Это я уже по пути купил у одного мужика. Такой неказистый, даже не запомнил, как он выглядит. Возле озера там базарчик есть, вот на этом месте и купил.

— Ну и во что они обошлись тебе?

— Поторговались немного и сошлись на двух сотнях. Больно крупные они, никак не хотел сбавить цены.

— Богато живешь, Абдулла, — усмехнулся Гашаев. — И зачем это тебе два барана сразу? Жениться собрался или торжество какое отмечать? Может, Жанхота с друзьями угостить?

— Причем тут Жанхот? Какой Жанхот!? — взорвался Сатера. — Я их есть собрался! Варить, жарить и есть! Нельзя, что ли?

Испугавшись своей вспышки, Сатера сник, глянул на следователя виноватыми глазами и добавил:

— Есть хочется. Сегодня ничего во рту не было. Можно хоть водички попить?

Выпив два стакана воды из графина, он немного успокоился, но чувствовал, что эти двое его уже никуда не отпустят. Не нравился ему спокойный и уверенный в себе следователь. Да и начальник, как сыч, уставился, словно подопытного кролика разглядывает. Другие бы уговаривать стали, чтобы раскололся. «Слишком многое они успели узнать, — подумал он. — И имя настоящее знают, и что в ресторане вчера сидели. Ох, много знают! Как же быть? — терялся в догадках Сатера. — Вот же проклятая машина! Если бы она ночью не заглохла, если бы с Виктором не проспали весь день, — черта с два нашли бы их. А теперь все, приехал, можно сказать, наглухо. Придется брать все на себя одного. Этого гада, Виктора-«Победителя», нельзя впутывать ни во что, это еще двух-трех лет будет стоить. Мурый оказался, скотина, как чувствовал заранее. Да уж это не в моем характере — другого топить».