Котел, полный солнечного света

Глава 7. Лимонные дольки

Солнечный диск кренился к западу, еще полчаса и закатное золото затопит небо. Пенни сидела прямо на земле, облокотившись спиной о старый дуб. Его шершавая кора нежно впивалась в оголенные лопатки, словно чьи-то крепкие пальцы оглаживали кожу. Осенние травы колыхались волнами, подчиняясь воле теплого ветерка. Пляшущие стебельки щекотали обнаженные пальцы ног. Кладбищенская тишина приятно обволакивала. На сотни ярдов вокруг не было ни построек, ни дорог, и чьи-то голоса или сигналы вечно спешащих куда-то автомобилей не доносились до поляны.

Здесь, окруженная буйством зеленых насаждений и серыми надгробиями, она разглядывала каменную плиту, на которой были вытесаны имя и даты рождения и смерти Сириуса Персеуса Блэка.

Могила Бродяги была пуста. Он не оставил после себя тела, упав по ту сторону Арки Смерти. Пенелопа могла бы допустить мысль о том, что приятель на самом деле не погиб и сейчас пребывает где-то в неизведанном измерении. Ведь он провалился сквозь артефакт, до сих пор неизученный лучшими умами магического сообщества. Но слова Тонкс уничтожили и эту слабую надежду: Сириус исчез в Арке уже после того, как Авада попала ему прямо в грудь. Где бы Блэк сейчас ни находился, он абсолютно точно был мертв.

Орденовцы наполнили гроб письмами, памятными вещицами и цветами. Пенни положила туда браслет, сплетенный из конского волоса — подарок, который при жизни она так и не успела отдать другу и учителю анимагии.

Прозрачная слезинка медленно текла по щеке, вбирая в себя лучи уходящего светила. Сириус Блэк успел стать для девушки неким аналогом старшего брата, которого у нее никогда не было. Дружбе не обязательно было расти годами, чтобы стать крепкой — иногда это происходит стремительно. Она привязалась к Бродяге за считанные недели и потеряла его в один миг. И все, что у нее от него осталось — воспоминания, навыки боевой магии и дар перевоплощаться…

Шоколадный филин легко спорхнул с ветки соседнего дерева и сделал изящную дугу промеж высоких кладбищенских статуй. В свете солнца огромные глаза казались мандариново-желтыми. Пенни улыбнулась птице, и филин скользнул к ней, усевшись по правую руку. Через секунду воздух зарябил, и вместо пернатого сбоку оказался Орион, скрестивший ноги по-турецки.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — Амари откинул со лба волосы и легонько кивнул надгробию. — Привет, Сириус.

Пенни печально поджала губы.

— Это глупо, знаю. Но иногда мне кажется, что здесь, на кладбище, он меня слышит. Они оба…

В горле запершило, и она замолчала. Орион мягко сжал ее пальцы в ладони. Пенни потеряла близкого друга еще в школе и до конца смириться с этой болью не смогла до сих пор. Гибель Сириуса словно отбросила ее в далекий 1990, и в сердце девушки загноилась еще одна незаживающая рана.

— Ничего в этом мире не исчезает навсегда. Возможно, они действительно слышат нас. Более того, я уверен в этом.

Пенелопа едва заметно качнула головой.

— Есть новости из Штаба?

— Мистер Муди и Тонкс вышли на след еще одного гнезда. Если информация подтвердится, с утра отправимся на зачистку.

Девушка поежилась. С тех пор как дементоры открыто перешли на сторону Волдеморта, эти твари начали бесконтрольное размножение. Заброшенные дома, лесные чащобы, холодные озера, горные хребты, технические тупики метрополитена, канализационные лабиринты — где только они не устраивали свои «гнезда», порождая мерзкое потомство во мгле и сырости. Туман стелился над крупнейшими городами недели подряд, Аврорат едва успевал находить тела десятков «высосанных» маглов, паника ощущалась в воздухе как ядовитый смог. Мракоборцы рисковали ежедневно, стараясь обнаружить и развоплотить как можно больше темных отродий. Заклинание Патронус изучалось практикантами всех уровней, рядовыми сотрудниками министерства и поголовно каждым членом Ордена.

Тем не менее существа плодились быстрее, чем их успевали отлавливать. И найти порождений страха было еще только половиной дела. Если спугнуть дементора можно было даже слабым Патронусом-дымкой, уничтожить тварей было под силу лишь единицам опытных магов, среди которых был и ученик Кингсли Шеклболта.

— Пожалуйста, береги себя, Орион.

Аврор кивнул. Друзья немного полюбовались закатом в тишине.

— Запасов Укрепляющего и Веселящего зелий хватит еще на пару недель… — напомнил Амари.

Пенни откинула густую косу за плечо и ухмыльнулась уверенной улыбкой профессионала.

— Я уже сварила новую партию. Им нужно настояться еще три дня, так что в пятницу можно будет забирать.

— И что бы мы без тебя делали?

«Обращались бы к Северусу», — подумала было Пенелопа. И тут же вспомнила, что Снейп оставил пост профессора зельеварения, уступив место своему бывшему учителю Горацию Слагхорну, никогда не числившемуся в Ордене. Даже за пределами классных комнат Северусу было явно не до настоек — основная работа по производству эликсиров как-то незаметно легла на плечи Пенни. Она не возражала, нет, но зная, что процесс варки зелий всегда помогал Снейпу сбросить усталость и отрешиться от проблем, она все чаще задумывалась — что же теперь отвлекает мужчину от нерадостных мыслей в разгар магической войны?

Тонкс рассказала, что сейчас он преподает ЗОТИ. Предмет, который всегда мечтал вести. Может быть именно это его утешало? Однако саму Пенни от такой новости бросило в дрожь. Еще во времена ее школьных лет было широко известно, что должность проклята и находить достойные кадры было оттого трудней год от года, потому как кандидаты все чаще отвечали директору Дамблдору отказом. Печальная статистика говорила сама за себя: каждый пятый учитель защиты трагически погибал, половина получала травмы или иной тяжелейший вред, и абсолютно все рано или поздно покидали должность по собственному желанию или стечению обстоятельств. С начала противостояния с Волдемортом Пенелопа безумно боялась за Северуса, зная, что тому приходится вращаться в самой гуще событий. Но теперь, будто бы этих страхов ей было мало, его вступление на проклятую должность окончательно лишило ее покоя. Само словосочетание «профессор защиты» било по ушам словно неумолимый зов злого рока.

Ночи напролет девушку мучали кошмары, и в них Снейп неотвратимо погибал. Пенни просыпалась, вцепившись в мокрую от слез подушку сведенными судорогой пальцами, и долго пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Настойки, что она раньше варила для Сириуса, примостились на тумбе возле ее собственной кровати, и зельеварка все чаще предпочитала сны без сновидений тому ужасу, что поджидал ее в глубинах подсознания.

Противная дрожь пробежала по костям, но она не успела до конца погрузиться в знакомое леденящее чувство отчаяния — Орион набросил на ее плечи куртку и стало чуточку теплей. Уголки губ благодарно дрогнули. Амари всегда понимал ее без слов. Возможно поэтому она в свое время подумала, что у них могло что-то получиться? Он был на седьмом курсе, а она на пятом, когда молодые люди решились сходить на свидание. После трех недель честных попыток проникнуться к парню романтической симпатией Пенни поняла, что встречаться у них не выходит. А вот дружить — очень даже. Орион был с ней полностью согласен, и ребята переквалифицировали свою связь в приятельство, с удовольствием проводя время в компании друг друга.

Они часто гуляли, устраивали гонки на метлах, собирали в лесу травы для зелий. Амари научил Пенни медитировать, и это часто выручало, когда нужно было сосредоточиться. Пенелопа рассказывала ему практически все, даже такие секреты, о которых не знала лучшая подруга Джейн или родная сестра. Например то, что она влюблена в профессора зельеварения сколько себя помнит. Парень не поднял ее на смех и даже не удивился. «Идеальный баланс» — так он тогда отозвался о возможном союзе Хэйвуд и Снейпа. Позже, когда они с Северусом действительно сблизились, Орион был первым человеком, узнавшим об этом, и искренне радовался за подругу.

Девушка вдруг вспомнила, как недовольно морщился Северус, когда они с Орионом устраивали посиделки на Гриммо 12. Тогда ей казалось, что ему просто неприятно было видеть ее, но после их разговора в день смерти Сириуса… Может быть он и к Амари ревновал ее так же, как и к Бродяге? В другое время это было бы даже лестно. Ведь такое поведение явно говорило о том, что ему не все равно. Даже несмотря на то, что он продолжал ее отвергать.

Болезненная реакция Северуса на ее общение с другими мужчинами вселяла надежду, нежелание подпускать ее ближе все так же угнетало, но сейчас все это не имело решающего значения. Больше всего ее беспокоили его слова о смертельной опасности, в которой ему было суждено жить. Снейп говорил так, словно точно знал, что умрет. Гадости, что он когда-то шипел ей в лицо, ранили куда слабее, чем этот его пессимистичный фатализм. Северус был убежден, что его старые связи сыграют с ним злую шутку. Несколько месяцев назад та короткая беседа окутала ее внутренности липким ужасом, который так и остался жить в груди колючим холодом.

Девушке не составило большого труда понять, кто оставил на лице ее Северуса кровоподтеки и ссадины в ночь окончания Турнира позапрошлой весной. Пенни давно подозревала, что декан Слизерина шпионит для Ордена в рядах приспешников Волдеморта. Ведь то, что зельевар был раньше Пожирателем Смерти, она узнала еще в школе. Статус самой популярной девочки Хогвартса был полезен обширными знакомствами, и Пенни всегда была проинформирована чуть больше остальных. Тогда эта новость ее не сильно удивила — многие приятели-слизеринцы могли «похвастаться» тем, что их родственники были связаны с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Много позже Снейп и сам показал ей Черную Метку. Вероятно думал, что это ее отпугнет. Не отпугнуло. Как и сопряженные с его миссией риски. Пенни ни секунды не сомневалась на чьей он стороне на самом деле. И точно знала, сам Альбус Дамблдор солидарен с ней в этой уверенности.

Орион словно прочитал ее мысли о директоре Хогвартсе.

— Забыл сказать. Я сегодня видел в Аврорате Дамблдора. Он спрашивал о тебе.

Пенни вынырнула из пучины мыслей и нахмурилась.

— Что-то случилось?

— Да вроде нет, но мне показалось, что он хочет с тобой что-то обсудить.

Девушка задумчиво почесала нос. В последний раз она беседовала с директором наедине на Святочном балу два года назад.

* * *

Она вернулась в Хогсмид уже затемно. Улочки рано пустели, местные жители отвыкли от былых променадов по вечерним мостовым и испуганно жались по домам. Пенни шла бесшумным шагом, держа палочку наготове. Новый ежедневный ритуал, что она повторяла как молитву — десятки защитных заклинаний текли по кончику палочки, обволакивая ее туловище лентами, пряча от чужих глаз, защищая от различных мелких проклятий и обнаруживающих чар. До дома оставалась пара десятков футов, когда ближайший фонарь погас, погружая переулок в сумрак. Пенни встала было в защитную позу, как учил ее Северус.

— Не бойтесь, Пенни. Это я.

От сердца отлегло. Альбус Дамблдор появился словно ниоткуда, лучась теплой улыбкой. Девушка не заметила, как губы невольно растянулись в ответ. Она всегда считала Дамблдора величайшим колдуном всех времен и далеко не только из-за его магических талантов. Доброта и радушие директора всегда согревали и вселяли надежду, и Пенелопа искренне и трепетно обожала профессора, восхищалась им, как и большинство людей, когда-либо встречавших его на пути. Для нее Хогвартс был Хогвартсом во многом благодаря мудрому волшебнику, с которым было не страшно, который всегда поможет и поддержит своих многочисленных учеников. Пенни, как и десятки других школьников, видела в профессоре кого-то вроде любимого дедушки.