Тёмная королева Самайна

Так, старшая девочка сначала изредка, а потом всё чаще прислоняла сестру к мшистым булыжникам стены и шёлковым платком пережимала ей горло, пока девочка не теряла сознание. А потом всё дольше и дольше. Я лежал наверху, и моё дыхание учащалось и замедлялось синхронно с дыханием маленькой жертвы. Да, в этом что-то было. Мальчишки в приюте тоже порой развлекались подобным образом — когда пережимаешь человеку сонную артерию он как бы засыпает. Я испытал это как-то не себе — весьма любопытные видения, похожие на сны. Но быть с другой стороны мне ещё не доводилось. А глаза старшей каждый раз лихорадочно блестели — похоже, ей это доставляло удовольствие.

И однажды, когда старый клён уже ронял медвяные листья по обе стороны от стены, девочки меня заметили. Из-под ноги предательски вырвался камень и чуть не попал по ним, и они одновременно подняли головы. Я мог быстро ретироваться, и никто бы не узнал, что я там был, но вместо этого я решительно спрыгнул внутрь.

Младшая вскрикнула и хотела убежать, но старшая лишь презрительно фыркнула:

— Оборванец! Как будто из сиротского приюта сбежал. Пойдём, Эмили.

Я тут же вскипел. Ведь я всегда считал себя сыном обедневших аристократов.

— Да я буду богаче и знатнее всех вас! И… и я всем расскажу про ваши "игры"!

Девчонка прищурилась и посмотрела на меня оценивающе.

— Ты можешь поиграть с нами, если хочешь. Как тебя зовут?

Я невольно оглянулся на её застенчивую сестру. Но решала тут не она. Взгляд старшей пугал и притягивал, лишь тонкое колечко радужки обрамляло огромный и какой-то некруглый зрачок.

— Биттерн… — проговорил я уже без былого напора.

— Очень хорошо, Биттерн, — усмехнулась девочка. — А теперь спиной к забору встанешь ты. Считай это вступительным испытанием.

Я облизнул губы и кивнул.

А она намотала на руку ткань и приблизилась. Глаза возбуждённо пульсировали, я видел их очень близко, когда она прижала ткань к моей шее. Момент паники, чувство удушья, тёмный взгляд… И я потерял сознание. Никаких видений я не увидел. А когда очнулся, что-то сломалось во мне навсегда. Наверное, девица передержала, и мозгу перестало хватать кислорода... Ты же знаешь, Салли, каково это, когда в тебе что-то ломается? — вкрадчиво спросил Алхимик и с удовлетворением отметил, как она вздрогнула. — И с тех пор тьма всегда влекла меня, — продолжил он. — Старшую сестру, имени которой я так и не узнал, вскоре принудительно отправили в лечебницу. Я никогда её больше не видел. А Эмили осталась. И когда мы оба выросли, и я уже немало продвинулся на своём пути к богатству и знатности… Я всего лишь доделал дело её сестры. Сделал то, о чём умолял её тёмный взгляд. Как у тебя, Салли. И умолял снова и снова, преследуя меня во снах. Эмили — не первая моя жертва. И не последняя. Золото приятно и полезно для моих целей. Но вторично. — Алхимик замолчал и невольно отдался воспоминаниям о тех далёких днях.

Он искал ту девушку, взгляд которой манил больше всего на свете. Но, пока вырос, обрёл достаточно влияния — от неё осталась только сухая запись в книге учёта умерших в лечебнице, где оборвалась её короткая и неправильная жизнь. Тьма слишком невыносима для живых и быстро сжирает их. А Эмили осталась… Нежный и прекрасный цветок. Который невозможно было не срезать в память о её сестре.

Салли долго молчала. Но Тёмная не могла не понять. И осудить не посмела бы.

— Ты и меня хочешь задушить? — тихо спросила она. Страха в ней не ощущалось — возможен ли он для неё? Только болезненное любопытство.

Алхимик был почти готов видеть в ней ту девочку, которая сделала его таким, каким он стал. Но для этого она всё ещё оставалась слишком светлой, хотя и сама этого не осознавала. Поэтому его план должен осуществиться.

— Нет, — мягко ответил он. — Перед тобой хочется только преклоняться. Раз мою любовь ты отвергла. — Он жестом отмёл готовые сорваться у неё возражения. — Не бойся, я больше не упомяну об этом, моя Королева. Скажи мне только одно: ты по-прежнему ищешь забвения? Хочешь, чтобы всё было так, как раньше? Без мучительных воспоминаний о предательстве, без боли?

Тёмная — недостаточно тёмная — молчала слишком долго, Алхимик даже начал волноваться. И ответ её не порадовал:

— Я не знаю.

* * *

Джек вернулся домой незадолго до солнца. Доку пока не удалось привести Джуэл в чувство, но это, наверное, временно?.. О другом исходе думать не хотелось.

К его досаде, у лестницы дежурил Мэр. Наверняка ему не терпелось объясниться тет-а-тет. И точно…

— Джек! Я же ничего не делал Салли, даже раз или два попытался урезонить остальных, — ожидаемо начал он.

Джек жестом остановил этот поток оправданий.

— Всё, что следовало, я уже слышал. Можете добавить что-то ещё?

Мэр уныло покачал головой. Но потом встрепенулся.

— Ты не знаешь, какая она! — выпучил глаза он.

Да, это ещё предстоит узнать. И изменить.

— Сейчас уже поздно. — Джек прищурился на полоску зари на востоке. — И горожане разбрелись по домам. Но вечером жду всех на городском собрании. Всех без исключения, — подчеркнул он.

Мэр обречённо кивнул.

А Джек оставил его и тяжело поднялся по лестнице.

— Тебя, кажется, ждут, — заметил ему вслед Мэр.

Джек поднял голову и увидел, как в окне мелькнули голубое лицо и тёмные волосы. В суете он даже толком не познакомился в гостьей Хэллоуин-тауна… Но сейчас он слишком устал.

Джек снова вошёл в полутёмный, мрачный холл. Куда Салли дела его бережно собираемые на протяжении полутора веков книги? Спрятала? Выбросила? Сожгла? И Шекспира тоже?

Он хотел подняться в свою комнату (а что изменилось там?), но услышал лёгкие торопливые шаги по лестнице. Эмили спорхнула с последней ступеньки и застыла в нерешительности. Вид у неё был испуганный и одновременно радостный. Возможно, она боялась, что вернётся вовсе не он.

— Повелитель тыкв! — воскликнула она.

— Просто Джек, — поправил Джек привычно. — Как твоя рана? — поинтересовался он и прислонился к одной из статуй.

— Джек?.. Хорошо. — Эмили мимолётно улыбнулась и скосила глаза на грудь. Запёкшаяся кровь стала совсем чёрной. — Неплохо вроде…

— Нужно промыть и зашить, — заметил Джек. И замолчал, вспомнив, кто бы сделал это лучше всех. — Давай я провожу тебя к ведьмам, наверное, они ещё не легли… — через силу предложил он.

Но Эмили нетерпеливо махнула костяной рукой.

— Что значит какая-то рана для той, кто наполовину выглядит, как скелет?

— Ну, по мне, это неплохо, — слегка усмехнулся Джек.

Эмили, кажется, смутилась.

Как же она похожа на Салли, ту Салли! Не внешне, хотя голубая кожа их роднит. Добрые глаза, открытый взгляд, ласковая улыбка… А Салли и её прихвостни едва не принесли её в жертву! Джек почувствовал, что, несмотря на усталость и шок, в нём закипает гнев.

— Что они от тебя хотели? Как ты сюда попала? — спросил он чуть резко.

Эмили опустила глаза.

— Тёмная королева говорила, что, если ей понадобится изрезать меня на лоскутки, чтобы открыть портал, она сделает это. А как я оказалась здесь… Я и сама не знаю. Что-то позвало меня из небытия.

— Тёмная королева! — повторил Джек и ударил кулаком по боку каменного монстра. Вылетели искры, Эмили вскрикнула, а Джек тут же пожалел о том, что сорвался. Эта нежить ни в чём не виновата.

— Прости, — тихо извинился он. — Расскажи мне, пожалуйста, об этом Алхимике.

И тут Эмили вспыхнула, как если бы сама могла извергать Хэллоуинское пламя.

— Это самый ничтожная гадина на том и этом свете! — яростно выкрикнула она. — Я чуть было не поверила ему — снова! Но, слава богу, я уже не та наивная живая дурочка!..

— Это он убил тебя?

— Он! И скорее всего не меня одну!

Джек упёрся лбом в холодный камень и закрыл глазницы.

— И сейчас он рядом с Салли… В неприступной башне.

Злость тут же сбежала с лица Эмили, уступив место если не сочувствию, то пониманию.

— Она может за себя постоять, — проговорила она неуверенно.

— Да, видимо… Но, насколько я понял, против него она свои чары не применяет.

Эмили вздохнула. А потом несмело заговорила:

— Я хотела спросить… Что было после того Рождества?

Джек тут же распахнул глазницы и повернулся к ней.

— Того Рождества? Что ты имеешь в виду?

Эмили прижала руки к вискам, заметно нервничая.

— Я нашла в камине обгоревший дневник… В спальне Королевы. И прочитала. Я не должна была и прошу прощения, но… Королева тоже его читала. — Она вскинула глаза и тут же снова опустила, словно взглядом хотела донести невысказанное.

Джек слушал и всё ещё ничего не понимал. Да, неприятно, что кто-то прочёл твой личный дневник, но это казалось такой ерундой по сравнению со всем остальным…

— После Рождества мы с Салли часто виделись, — пожал плечами он, — и на Хэллоуин решили сыграть свадьбу. И эльф меня дёрнул отправиться показывать ей Крисмас-таун именно в этот день!.. — гнев, теперь уже на себя, вспыхнул с новой силой.

— Значит, ты не… оставлял её? — с надеждой спросила Эмили.

— Что?! Нет, конечно!

Так вот, что скрывалось в горьких словах Салли!

— Она зачитывала вслух, что ты отдал бы всё, лишь бы сбежать отсюда… "И хоть листья не истлевайте", — процитировала Эмили таким звенящим голосом, что Джек даже вздрогнул.

— Нет, конечно, просто… — непроизвольно начал он. А что "нет"? Там было написано именно так. И именно его рука, подрагивая от недовольства, нетерпения, досады, выводила строки, в которых был совсем не тот смысл… Или тот — но в совершенно иной этап его послежизни, далёкий и почти нереальный.

А что же ещё она могла там прочитать? Джек, по правде, и не помнил, что писал в порыве сиюминутных настроений… И теперь побаивался, как могла истолковать это Салли.

— А… Хм… Ты не помнишь, что там было ещё? — спросил Джек почти виновато.

— Помню. — Эмили подошла поближе и пристально посмотрела ему в глазницы. — "Салли милая. Но это всё сейчас неважно. Главное — моё Рождество всё ближе. Прощай, постылый Хэллоуин-таун!"

— Ох-х… — Джек обессиленно опустился на постамент статуи, на котором — он не знал этого — раньше царственно восседала Тёмная королева. Эмили теперь возвышалась над ним, как богиня правосудия.

— Это последняя запись? — Она спрашивала так словно имела на это право. И быть откровенным с ней — почему-то так легко…

— Да… — Джек опустил голову. Но потом горячо заговорил, словно защищаясь: — Потом стало не до этого! На меня свалилось гораздо большее счастье, чем Рождество! Только глупец бы тратил время на дневниковые записи! Ты меня понимаешь? Ты веришь мне?! — Почему ему так важно, чтобы эта едва знакомая нежить перестала смотреть так испытующе?

А Эмили выдохнула с явным облегчением.

— Ну, значит, это всё козни Баркиса.

— Так это он настроил Салли против меня?! — воскликнул Джек, вскакивая. — Да я сейчас пойду к башне Финкельштейна и… — Он с хрустом сжал кулаки.

И что? Можно, конечно, попробовать пробиться через подземный ход, Док покажет…

— Мне кажется, ты очень устал от своего странствия, — деликатно заметила Эмили, оглядывая его с головы до ног, как до этого оглядывала Зельдаборн. Видимо, и правда, жалкое зрелище. — А Королева… очень сильна. И по-настоящему страшна. — Эмили обняла себя руками, словно ей стало холодно. — Она пыталась выломать у меня кость, — добавила она тише, и голос её дрогнул. — Прямо в этом доме, там… — показала глазами наверх.