Котел, полный солнечного света

Чёрт, чёрт, ЧЁРТ…

Обрывки памяти вновь забурлили в голове.

— Как его можно обратить?

— Нелегко. Конечно, многое зависит от глубины пореза и умения заклинателя. При поверхностном рассечении можно вылечить улучшенным ведовством Дайлис Дервент, но заживление будет происходить в разы дольше. Если же разрез прошел глубоко, кровь не будет останавливаться почти никаким известным способом, поэтому без помощи контрзаклинателя исход скорее всего будет плачевным. Можно восстановить сосуды, но чем они крупнее, тем меньше шансов на успех. С артериями дело обстоит хуже всего. Даже… кх-м… изобретатель заклинания зачастую не мог обратить действие чар, если были рассечены артерии…

— А кто его изобрел?

Почему мне так важно это знать?

— Я.

Короткий ответ прозвучал тяжело и неотвратимо, словно выстрел. Хэйвуд поморщилась. Да кто же ты такой, во имя Мерлиновых подтяжек, раз сумел придумать подобную пакость?

— Поняв его… разрушительный потенциал, я разработал обратные чары. Они помогают далеко не всегда, но... Люди Лорда давно пронюхали формулу Секстумсемпры, поэтому ты обязательно должна освоить восстанавливающее заклинание…

Пенни сглотнула. С ней говорил он, человек, ради которого она рисковала головой. Раньше зельеварка бы вцепилась в мираж и ни за что не отпустила бы, до последнего вслушиваясь в бархатные переливы этого тихого баритона. Как знать, может через секунду он назвал бы ей свое имя? И все же память о нем была сейчас не важнее умирающей на ее руках подруги. Усилием воли Хэйвуд заставила себя вернуться в здесь и сейчас, подавив бешеное желание раствориться в видении и разузнать больше об изобретателе чар.

Формула контрзаклятья вспомнилась легко, словно ингредиент наипростейшего зелья от прыщей. Пенни навела палочку на зияющую рану:

— Вулнера Санентур!

— Держи палочку под углом и веди от узкого края раны к широкому…

Она вздрогнула. Раньше видения ускользали, стоило ей хоть немного отвлечься. Сейчас же незримый спутник не просто остался с ней, он помогал ей исцелять Джейн!

— Вулнера Санентур!

— Задета артерия. Сосредоточься на ней.

— ВУЛНЕРА САНЕНТУР!

Вокруг будто бы разрывались бомбы, полыхало зарево, кричали люди. Сгустки боевой магии свистели над головой, пахло пеплом и кровью. Разум Пенелопы игнорировал страх, сейчас важна была лишь Джейн, жизнь близкого человека, которую Хэйвуд не собиралась отдавать без боя. Снова.

Орион был неподалеку: он парировал заклятья, отражал зеркальными чарами зеленые лучи. Пенни же все водила палочкой над раной подруги: она не могла себе позволить отвлекаться, надеясь лишь, что Амари выстоит и защитит всех троих. Уж наверняка друг не просто так сумел оказаться в авангарде аврората в первые же годы службы. Боковым зрением она видела, как чьи-то шальные чары несколько раз попали по нему, а одно зловеще клацающее проклятье и вовсе ударило прямо в грудь, но Орион упрямо игнорировал урон, ловко отбиваясь от атак и прикрывая девушек от вражеского обстрела. На задворках сознания Хэйвуд подумалось, что если бы Распределяющая Шляпа заранее прознала про этот бой, то совершенно точно послала бы будущего мракоборца на львиный факультет...

Руки Пенни летали над булькающей дырой в груди Джейн, а целебное заклятье сплеталось в серебряную нить, сшивающую побледневшую кожу. Ладони и одежда почти моментально окрасились в алый, но Пенни было плевать.

Все хорошо, Джейни, все хорошо, я тут. Ты только борись, не бросай меня, ладно?

Зельеварка не отрывала внимательных синих глаз от кровавых рваных краев увечья: девушка чувствовала себя ювелиром, магловским микрохирургом, искусным ткачом викуньи, пытавшимся срастить ошметки разорванной плоти паутиной… Человек-мираж был абсолютно прав: лечить это было ужасно сложно. Но вроде бы, вроде бы у нее получалось.

Очень медленно рана Джонсон затягивалась, кровь останавливалась. Кропотливая магия словно магловскими швами, стежок за стежком, заживляла разрез, а настойка бадьяна, которую Пенни обильно лила поверх свежих рубцов, закрепляла эффект.

Когда Джейн наконец открыла глаза, Хэйвуд была выжата, словно лимон. И все же ей хватило сил на улыбку:

— Привет.

Подруга мутно моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. У нее плохо выходило.

— Орион?

— Он здесь, — ответила Пенни, погладив холодное, липкое от крови предплечье. — Все будет хорошо, Джейн, ты только постарайся так резко не...

— Орион… — девушка беспокойно задергалась.

Друг оказался рядом, словно его притянуло манящими чарами. Смуглые пальцы мракоборца сплелись с пальцами Джонсон, и та расслабленно затихла.

Пенни почти успела подумать, что она, вероятно, чего-то не знает про этих двоих, как в нескольких десятках футов раздался чей-то громкий рёв.

В следующее мгновение она услышала звук падения, хищный утробный рык и чей-то очень знакомый голос:

— Вперед, Мэри, покажи клятым засранцам, что бывает с теми, кто обижает наших друзей!

Мэри? Она совершенно точно где-то слышала это имя… Стоп, разве Барнаби не назвал так химеру, жившую в Запретном лесу?

Кто-то оглушительно завизжал, а затем до Пенни донесся второй оклик:

— В бой, ребятки, поколотите этих забияк за ваше выжженное болото!

Хэйвуд подняла голову, и рот открылся в изумлении.

Барнаби Ли и Лиз Таттл стояли за спинами Пожирателей: палочки наготове, а на уровне щиколоток бывших однокашников-слизеринцев гурьбой семенила низкорослая, но грозная ватага рассерженных импов. Чуть ближе огромная рыжая химера клацала зубами в дюйме от испуганного лица громилы, что недавно пнул Пенни в живот. Взмах палочки кого-то из друзей — и тот затих. Мэри рыкнула, лениво сделала шаг в сторону и… одним прыжком свалила второго Пожирателя, который имел фантастическую глупость в нее прицелиться.

Появление магозоологов здорово отвлекло приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть, а спортсменов, напротив, воодушевило. Подуставшие было звезды квиддича крепче стиснули палочки в руках и с гиканьем ринулись в контратаку. Посчитав, что под присмотром Ориона Джейн будет в безопасности, Пенни тоже вскочила на ноги и извлекла из подсумка две пузатые бутылочки. Меткий бросок, второй, и полдюжины криков накрыло поле: Пожиратели с воплем оседали в траву, прикрывая ладонями резко покрасневшие слезящиеся глаза, а там, на земле, их хватали и яростно лупили десятки маленьких кулачков.

Лиз издала чудаковатый скрипящий звук и до Пенни дошло: девушка буквально отдавала импам команды!

— Предатели факультета и крови! — злобно взвизгнула какая-то ведьма, обращаясь к новоприбывшим, но тут за плечом Барнаби что-то полыхнуло, и колдунья получила сгустком чар прямо в лицо. Она охнула и отпрянула: на щеках и ладонях прорезались острые фиолетовые иглы(5).

— Поболтай мне еще тут! — рявкнул еще один знакомый голос: на поле вбегала (как всегда) растрепанная и сердитая Мерула Снайд.

Хэйвуд улыбнулась: отразить очередное проклятье оказалось удивительно легко. Разве могли они проиграть теперь, когда на помощь друзьям пришла «самая сильная волшебница Хогвартса»?

Исход и вправду оказался предрешен: бой не продлился дольше считанных минут. Сплоченная команда игроков в квиддич сыпала чарами как из рога изобилия, импы воинственно верещали и вгрызались мелкими острыми зубками во вражеские икры, Мэри раскидывала Пожирателей, словно мешки с навозом, а Мерула дралась так, будто была не человеком, а еще одной рассвирепевшей химерой.

И если в начале битвы защитники Хогвартса, казалось, были обречены на провал, то неожиданная подмога словно придала им сил: ребята в пух и прах разбивали последователей Волдеморта. Вскоре поле зазвенело радостными голосами — все нападавшие были обездвижены, и теперь те из них, кто оставался в сознании, могли лишь злобно сверкать глазами, не в силах издать ни звука из-за волшебных кляпов.

Улыбка все еще играла на губах Пенни, как вдруг что-то болезненно защемило в груди. Зельеварка ойкнула и осела.

— Пенни!

Орион, минуту назад оставивший Джейн на попечение двоюродной сестры, как раз проходил меж рядов сокомандников, оценивая урон. Увидев, что Хэйвуд заваливается на спину, он изменился в лице и подбежал к подруге.

— Что такое, Пенни? Ты ранена?

Девушка слабо покачала головой. Глаза помимо воли наполнились слезами: где-то там вот-вот произойдет что-то страшное, а она так сильно здесь задержалась! Идиотка, идиотка, идиотка! Надо было срочно бежать вперед, в Хогвартс, искать его…

Вот только кого его, во имя вставной челюсти Мерлина?

Кем бы он ни был, ему сейчас грозит страшная опасность. Она знала это, чувствовала. И должна была что-то сделать, найти, помешать…

Пусть даже ты, Хэйвуд, и сумела спасти Джейн, сама подумай, получится ли уберечь незнамо кого, неизвестно от чего, непонятно где?

Его образ горел перед глазами, такой же расплывчатый, такой же неясный, как раньше, и Пенни в отчаянии протянула руку, чтобы поймать пальцами одну лишь пустоту. Как всегда.

— Орион, я… — горло сжималось спазмами, и по щекам побежали горькие слезы. — Я ищу… ищу…

Да почему же так сложно было связать хоть пару слов? Пенни подняла полный отчаянья взгляд на друга. Тот беспокойно взирал на нее.

— Что именно ты ищешь, Пенс? Как я могу помочь?

— Не что… кого… — выдохнула девушка, прижимая к гудящим вискам подрагивающие пальцы. — Я ищу… его.

Ничего более связного из себя извлечь не удалось.

Амари на секунду замер. А потом сжал ладонью ее локоть и сказал то, чего Хэйвуд никак не ожидала услышать:

— Ты что же, разыскиваешь здесь Северуса, Пенс?

И тогда перед ее глазами взорвалась ослепительная вспышка.

Северус? Северус Снейп, мастер Гильдии зельеваров, нынешний директор Хогвартса? Убийца Дамблдора?

Впервые за долгие месяцы мысли Пенни обратились к этому угрюмому мужчине, предателю, Пожирателю Смерти… Да какого оголодавшего дементора Орион решил, что она ищет его?

Шок выбил из легких воздух, и уже через мгновение девушку словно вывернуло наизнанку: она лишь успела понять, что падает в траву, а затем сознание рывком вылетело из сейчас и галопом понесло ее куда-то назад, в проступающие из темноты, неведомые ранее закоулки памяти.

Большой зал. Занавешенные черной драпировкой окна прячут от взгляда дождливое пасмурное небо. Столы отлевитированы прочь, тут и там толпятся поникшие, грустные, раздавленные горем одноклассники. Зачарованные инструменты из закромов Хора Лягушек выводят тихую, до дрожи пробирающую траурную мелодию. Заволоченный слезами взгляд Пенни скользит по таким же заплаканным лицам и невольно задерживается на людях, стоящих на учительском помосте. Там молча ожидают директора четыре декана. Черные глаза главы Слизерина в кои-то веки не мечут в окружающих рассерженных молний: они подернуты влажной пеленой и полны искреннего глубочайшего сожаления… А потом зельевар тихо вздрагивает и, словно почувствовав ее внимание, поднимает на хаффлпаффку взор. Пенни грустно, одними уголками губ улыбается Северусу Снейпу, и он, замерев на секунду, сглатывает комок и кивает в ответ, выражая своей лучшей ученице поддержку коротко и сдержанно: так, как умеет.