Котел, полный солнечного света

…что постоянно гладил того чертового игрушечного книззла по загривку и горячо жалел о том, что они так и не успели взять и завести себе «какую-нибудь зверушку». Как она хотела. Да хоть двух. Да хоть целое стадо, Хэйвуд!

…что…

Пенни прижалась к нему щекой и выдохнула:

— Я так люблю тебя…

В уголках лазурных глаз блестели слезы: ей еще долго будет нелегко сдерживать их, думая о том, что она чуть не потеряла его.

Северус улыбался, пока хрипло шептал в ответ:

— Думаю, я знаю как, — он коснулся ее лба губами, — потому что люблю тебя точно так же, моя маленькая.

* * *

Когда Оливия Хэйвуд впервые принесла ему завтрак, Северус смущенно задергался, порываясь подняться на ноги, помочь. Ему раньше не приходилось общаться с родителями Пенни, да еще и в статусе ее, скажем так, избранника. А тут мало того что свалился им на голову, будучи несомненно слишком старым, ядовитым и несимпатичным для такой девушки, как Пенелопа, так, ко всему прочему, еще и забинтован и беспомощен, словно свежеоткопанная мумия.

— Лежите, прошу вас, Северус! Простите, что врываюсь! Пенни сморило в гостиной, Стампи аппарировал за продуктами, и я решила принести вам еды сама.

— Это вы простите за беспокойство, — только и нашелся, что ответить Снейп, чувствуя, что от чего-то краснеет как мальчишка. — Спасибо.

Женщина поставила поднос на прикроватную тумбу и тепло улыбнулась.

— Я вам тут джема побольше положила, к блинам. Пенни говорила, что вы любите сладкое.

Зельевар не знал, что на это сказать, и лишь улыбнулся в ответ.

* * *

— Что. Это. Такое? Северус, я тебя спрашиваю? Завязывай потешаться, я серьезно!

Пенни сверлила его взглядом, уперев одну руку в бок, а второй воинственно размахивала какой-то бумажкой.

Зельевар бы при всем желании не смог различить надписи, но это и не требовалось. Все было довольно очевидно: министерская сова чинно влетела в окно с предупреждением о визите, представитель Британского магического посольства лично явился ровно через четверть часа и что-то скорбно вещал на кухне добрых двадцать минут. Обо всем этом Снейпу доложил Стампи, с самым хитрым видом предложив мастеру Северусу услуги по вынюхиванию «чего этот тощий маг с усами хочет от мисс Пенни». Вот ведь маленький ушастый интриган! Зельевар лишь покачал головой и усмехнулся: он ожидал уведомления на неделю раньше.

— Предполагаю, у тебя в руках посмертная воля и завещание Северуса Снейпа. Я прав, родная? — он даже не пытался сдержать ухмылку.

Пенни была возмущена до самой глубины души.

— Завещание! Завещание, Северус! Ты на полном серьезе готовился к этому, не так ли? Оно же совсем свежее! Ты… Ты… Ну вот что ты делаешь?

Мужчина не без труда поднялся на ноги. Хэйвуд была зла до чертиков, но тут же метнулась навстречу: поддержать. Он улыбнулся, вгляделся в самую глубину синих глаз потеплевшим взором и сжал ладонями ее предплечья.

— Пенни, подумай сама, ведь не бросать же коллекцию книг, сбережения и фигурку книззла на произвол судьбы? А как бы иначе я их забрал? Притворившись призраком отца Гамлета? Ну же, — он погладил ее по щеке, заметив тень зарождающейся улыбки на все еще сердитом лице. — Смени гнев на милость, дорогая наследница, прошу тебя! Лучше погляди, какие тебе достались интересные справочники! Там даже есть оригинальный томик «Температурных метаморфоз» Джиггера, а таких на свете всего десять. А Бораго? За это издание Захаревски был готов лично меня отравить.

Хэйвуд упрямо морщила лоб, все еще пытаясь выглядеть грозно, но прекрасно понимала, что уже сдалась: уголки рта помимо ее воли поползли вверх.

Северус приблизился вплотную, ласково коснулся щеки кончиком носа, а затем скользнул выше и привычно прижался губами к ее лбу. Пенни невольно прикрыла глаза. Праведный гнев, еще минуту назад бушевавший в груди, сменился чем-то другим: теплым и мурлыкающим. Она просто не умела долго на него злиться.

— Вы позволите мне время от времени одалживать вашу эксклюзивную копию мемуаров Любациуса Бораго, мисс Хэйвуд?

— Посмотрим на твое поведение, Северус. Если еще раз соберешься умереть, я… я…

Ее указательный палец укоризненно ткнулся ему в грудь. Зельевар мягко погладил ее напряженную кисть.

— Убьешь меня лично, я понял, солнце мое.

* * *

— И как мне его называть?

Пенни прыснула.

— Ну вот я, например, называю Талботта Талботтом. Северуса можно звать Северусом, это его имя. Попробуй.

Беа посмотрела на сестру так, словно та сообщила, что дважды два — восемь. Нет, в свое время и за глаза, они с одноклассниками называли зельевара по-разному, и все же даже излюбленная многими «летучая мышь» казалась менее фамильярной, чем это.

— Вот еще, я не самоубийца. Ой, кх-м, доброе утро, э-э профессор!

Пенелопа, не сдерживаясь, расхохоталась на всю кухню. Ее примеру последовал и опиравшийся на трость Северус, которого верный Стампи трансгрессировал вниз к завтраку.

Смеющийся Снейп. Вот теперь Беа точно могла сказать, что ее уже ничего в этом мире не удивит.

* * *

— Уверен, они считают меня слишком старым для тебя.

Пенни покачала головой.

— Не говори глупостей, Северус. Ты попал в такую семью, где на подобные глупости внимания не обращают. Ты знал, что мама старше отца на десять лет?

Зельевар приподнял бровь. Оливия и Джозеф смотрелись вместе настолько органично, что он бы никогда не подумал, что один из них настолько младше другой. Почти такая же разница в возрасте, что и у них с Пенни.

— Ага. А еще она волшебница. Представляешь, как боязно было обоим, когда она призналась маглу в том, что умеет превращать чашки в мышей? И ничего, живут душа в душу. Мама колдомедик, спасает жизни. А папа кондитер, печет пироги и торты. Несмотря на всю эту разницу, они счастливы. И я точно знаю, они видят, что я счастлива тоже. С тобой.

Хэйвуд коснулась его колена в ободряющем жесте.

— Они в курсе всего. Так что для моих родителей ты герой, Северус. А еще они с детства знали, что я твоя фанатка. Не думаю, что после хвалебных од о твоих уроках мама с папой сильно удивились, узнав, что я в тебя влюбилась еще девчонкой. Беа — да, но и она скоро привыкнет, вот увидишь.

Складка на лбу Снейпа разгладилась. Он едва заметно кивнул и вернулся к прежнему занятию: пальцы бережно скользили у нее над головой, заплетая жидкое золото в косы. Ему всегда нравилось прикасаться к ее волосам, а сейчас, когда Пенни была рядом почти все время, он особенно полюбил долго расчесывать их гребнем, вплетать в пряди стебельки цветов.

В голове стучала фраза: «Ты попал в семью». Тонкие губы тронула улыбка. Какое-то сумасшествие, но именно это он и чувствовал.

* * *

Пенни и Северус переехали на съемную квартиру вскоре после того, как Снейп начал самостоятельно передвигаться. Хэйвуды, впрочем, их совсем не торопили: Северус удивительно быстро нашел с ними общий язык. Пенелопа лишь диву давалась, как ее «замкнутый и отстраненный» мужчина мог часами обсуждать с Оливией трактаты о целебных зельях и не меньше времени проводить с Джозефом, неожиданно разделив с отцом Пенелопы страсть последнего к выпечке (и последующему поеданию) кондитерских изделий.

— Но вы же будете приходить на семейные ужины по четвергам? Беа и Талботт бывают у нас каждую неделю, и вас троих всегда будут ждать полные тарелки, — Оливия подмигнула Стампи, который просиял, поняв, что его приглашают тоже.

— Мам, мы… — Пенни меньше всего хотела давить на Северуса любыми обещаниями. Уж точно не до того, как они смогут все обсудить.

— … с удовольствием принимаем приглашение, Оливия, — закончил фразу Северус, пожимая руки по очереди ей, Джозефу и Талботту. — А по вторникам можно будет собираться у нас.

Пенелопе оставалось лишь с улыбкой поправить застежку на чемодане прежде чем всучить багаж домовому.

Вот тебе и нелюдимый ужас подземелий.

* * *

В один из таких семейных четвергов все вели себя жутко странно. Северус ушел из дома ни свет ни заря, Патронусом сообщив Пенни, что встретятся они вечером у Хэйвудов. Домашние о чем-то возбужденно шушукались, встречая девушку в гостиной. Эльф и вовсе нацепил бабочку, оповещая всех и каждого на своем пути, что галстук — это «не одежда, а просто аксессуар», отчего уважающему себя домовику его носить не возбраняется.

Когда Стампи с хитрющим выражением лица отправил ее на задний дворик, поглядеть на то, что «хозяин Северус нашел в палисаднике», Пенни лишь удивленно приподняла брови. Когда она приметила не успевшую вовремя спрятаться за занавеской Беа с магловской «мыльницей» в руках, закрались первые подозрения. Ну а когда Пенелопа увидела в саду аккуратный маленький столик, на котором были красиво разложены какие-то затейливые закуски, корзина с фруктами, праздничный торт и бутылка игристого вина в ведерке со льдом, до нее начало доходить.

Северус стоял к ней вполоборота, сцепив руки за спиной. Такая родная поза, настоящая визитная карточка Снейпа. А потом, услышав шаги, он обернулся и улыбнулся ей. В последнее время улыбка становилась такой же частью его натуры, как скрещенные пальцы, прямая спина и страсть к зельеварению. Пенни радовалась как ребенок всякий раз, когда замечала, как изгибаются губы Северуса. Радовалась она и сейчас и, кажется, не только его хорошему настроению.

— Тебе идет бордовый, — только и нашлась, что сказать Хэйвуд, подойдя к нему вплотную.

Магловские брюки были по обыкновению черными — от строгого стиля было сложно избавляться, — но вот рубашка густого винного оттенка смотрелась совсем непривычно. Пока непривычно, ведь совсем недавно Северус заявил ей, что собирается «дать другим цветам шанс».

— Спасибо. Мне помогали с выбором.

Пенни усмехнулась. Рука Оливии была заметна и в утонченной вышивке по воротнику, и в гранатовых запонках, идеально подходящих к широким манжетам.

Взгляд скользнул по накрытому столу и задержался на торте. Изящная двухъярусная конструкция была украшена глазурью, ягодами, а по ободку, как живые, распустились бутоны Солнцелиста из мастики и безе. Лепестки подрагивали, словно цветы были и вправду настоящими.

— Джозеф научил. Он сказал, что тебе должно понравиться.

Ну конечно же ей нравилось!

Особенно учитывая, что Пенни полдетства слушала рассказы о том, как отец испек подобный торт для Оливии в тот самый день, когда делал ей предложение руки и сердца. С тех пор десерт стал неотъемлемой частью каждой их годовщины. Правда торт Джозефа был украшен сиренью, любимым цветком мамы. Северус же выбрал Солнцелист.

Она посмотрела в его глаза и увидела в них себя: растерянную, смущенную, радостную. Такую, какой могла быть только с ним. Он улыбнулся и взял ее за руку.

Пенни понимала, что произойдет еще до того, как это случилось. И все же ладонь машинально коснулась приоткрытого от удивления рта, когда Северус опустился на одно колено.

— Пенелопа Эмилия Хэйвуд. Ты окажешь мне честь…

Это был трогательный, волнительный момент и, по-хорошему, Пенни должна была дать ему договорить, но… Она просто не могла себя сдержать.