Котел, полный солнечного света

— Да! Конечно же да, Северус!

В следующую секунду она бросилась в его объятья, руки Снейпа крепко прижали ее к груди, и их смеющиеся губы встретились. Со стороны дома послышались радостные возгласы уже не скрывающегося за портьерами семейства.

Бух!

Прямо над головой щелкнула хлопушка-конфетти.

Бах!

Магические салюты из розовых лепестков разлетались по лужайке фонтанными брызгами.

Дзынь!

Кто-то достал фужеры, хлопнула пробка, весело зашипело вино.

Лужайка звенела смехом, разговорами и трубными звуками сморкания, красноречиво выражавшими максимальную степень растроганности домового эльфа.

Пенни и Северус слабо осознавали все это, будучи абсолютно не в силах оторваться друг от друга.

Прошло несколько минут, прежде чем они наконец поняли, что больше не одни. Принимая поздравления, потягивая терпкий напиток, пробуя торт, который получился точь-в-точь как у Джозефа, зельевары ни на секунду не отпускали рук. Ленточка и шнурок переплелись, и пусть скучный магловский ум объяснил бы явление обычным статическим электричеством, Северус и Пенни знали: это настоящая магия.

* * *

Северусу нужно было сменить имя и документы — он принял твердое решение начать жизнь с чистого листа, поэтому не собирался возвращаться в Британию или раскрывать общественности факт своего чудесного спасения. Он был сыт по горло политикой и драмой. Лили была права: Северус сделал много хорошего, очень много, и этого должно было хватить с лихвой, чтобы полностью закрыть все его, как выразилась бы Сивилла, «кармические долги». Пенни и вовсе считала его героем, и это мнение охотно разделила вся ее семья. И потому Снейп со спокойным сердцем будет жить так, как ему заблагорассудится. А заблагорассудилось ему одним махом отрезать все, что случилось «до» и сосредоточиться на главном. Сейчас им с Пенни не нужно было ни громких заголовков, ни судов, ни подозрений, ни наград. Лишь спокойствие.

Как будут звать его новую личность за пределами узкого круга семьи и друзей, выбрала Пенелопа. По документам Северусу предстояло стать Аланом. Второе имя должно было перекликаться с настоящим, слишком уж ему нравилось, как его произносила Пенни. Оставалось определиться с фамилией.

Зельевару никогда не нравилось наследие Тобиаса, человека, отравившего ему детство и одним своим существованием настроившего мальчика против маглов. Ублюдка, убившего Эйлин. В школьные годы слизеринец кривился от «мистера Снейпа», предпочитая родовое имя матери. Хотя и не мог зваться им официально: Принцы в свое время категорически отказали ему в признании крови, посчитав наличие магловского отца достаточной причиной, чтобы делать вид, что у них никогда не было внука. До двадцати одного года это его угнетало. Повзрослев, Северус принял решение ничего не менять. После всех трагических событий того времени он посчитал стечение обстоятельств весьма символичным. Если вдуматься, он даже получал какое-то мстительное удовольствие, продолжая носить фамилию ненавидимого им человека. Еще один извращенный способ себя презирать, ведь он искренне считал, что ничем не лучше Тобиаса: в свое время Северус натворил слишком много бед, и все закончилось тем, что он погубил Лили.

Сейчас все изменилось. С чистого листа, так с абсолютно чистого. Оставалось лишь придумать этот последний, самый сложный фрагмент его нового имени. В голове копошились идеи: но ничего не нравилось настолько, чтобы стать частичкой его самого на всю оставшуюся жизнь. В один из семейных четвергов они с Пенни даже устроили конкурс среди родственников невесты: кто придумает лучшую фамилию для будущей четы зельеваров. Ничего из предложенного так и не зацепило. Они не чувствовали родства ни с одним из сотен вариантов, хотя от их обилия и кружилась голова. Так продолжалось почти неделю: Пенни уже начинала шутливо предлагать глотнуть Феликса, чтобы им наконец повезло определиться.

А потом к зельевару зашел Джозеф с бутылкой огневиски и с предложением, от которого Северус ни в коем случае не пожелал отказываться, ведь никого роднее Хэйвудов в его жизни сейчас не было.

— Ты уверен?

Пенелопа остановилась у порога, нервно теребя в руках внушительную папку, полную тщательно заполненных бланков. Она собиралась навестить старого знакомого — Джей Ким пообещал помочь с оформлением бумаг: он ждал ее через четверть часа в оговоренном месте. Конечно, Пенни было жутко приятно, и все же шок от настолько нетрадиционного подхода к делу заставил ее уточнить еще разок перед тем, как новый магический паспорт будет получен.

— Абсолютно, — с ухмылкой ответил без пяти минут Алан Северус Хэйвуд, указывая на кирпич документов в ее ладонях. — Давай только один из нас будет проходить через весь этот бюрократический ад со сменой фамилии?

* * *

8 лет спустя, поместье Хэйвудов,

остров Оаху, Гавайский архипелаг, северная Полинезия

— А когда мы сможем превращаться в животных как мама и дядя Талботт, папочка?

Северус присел рядом с сыном на корточки, по-магловски руками поправляя шнурки на лиловых кроссовках.

— Погоди немного, Эван. Сначала нужно приобрести волшебную палочку. А потом, курса после м-м-м пятого, мы попросим маму вас научить. Идет?

Мальчик на секунду призадумался — пятый курс казался таким же далеким как тридцатый век, — но в конце концов пожал плечами и улыбнулся отцу. Зато чары Патронуса родители пообещали практиковать с ними сразу же после зачисления в школу, а это было гораздо скорее.

— Но пап, ведь дядя Талботт сказал, что стал анимагом еще до начала учебы? — личико Рован насупилось, видно было, что девочка производит в голове какие-то сложные вычисления. — Почему нам нельзя тоже пораньше? Ну пожа-алуйста?

Зельевар лишь покачал головой, пряча ухмылку. Дочь унаследовала упрямство Пенни — ни дать ни взять «невозможная девчонка» номер два.

— Если будете хорошо учиться и примерно себя вести, родная, так и быть, попросим маму на четвертом курсе.

Рован хотела было что-то возразить, но не успела: громкий щелчок в гостиной означал, что тетя Беатрис уже здесь, а значит надо было спешить — сегодня родственники забирали близнецов в магловский парк аттракционов, где те проведут весь день с кузенами Майки и Кори, покатаются на самых быстрых каруселях и слопают столько мороженого, сколько мама бы в жизни не разрешила.

Двойняшки по очереди чмокнули отца в обе щеки и с радостным визгом кинулись обнимать тетушку.

Передав детей Уингерам, Северус еще какое-то время смотрел на затухающие сполохи изумрудного пламени в камине, а затем позвал Стампи — спросить, когда вернется Пенни, и уточнить, как там дела у Доры. Младшая дочь уснула минут сорок назад и обещала пробыть в царстве дремы еще как минимум пару часов: девочка была на удивление спокойной и спала довольно крепко — это от Эвана с Рован молодые родители и домовик первое время лезли на стену.

— Хозяйка сообщила, что вернется к двум, сэр! Маленькая мисс сладко спит, и ей снится что-то хорошее, — отрапортовал Стампи, окончательно превратившийся в любящую няньку после появления в семье третьего ребенка. — Она четыре раза улыбалась, Стампи считал.

— Сходил бы ты лучше поел, счетовод ушастый, — предложил Северус. — Когда Дора проснется, я спущу колыбель в гостиную. А ты, как пообедаешь, принеси мне кокосовой воды.

Волшебник уселся в кресло и погрузился в книгу: занятный томик, описывающий способы применения новейших магловских разработок в зельеварении, ему подарила на рождество Оливия. За чтением он не заметил течения времени.

Хлопок аппарации оповестил Северуса о том, что Пенни вернулась — сегодня она подписывала договор о зачислении в штат магической школы Полинезии. Мужчина расправил затекшие плечи, отложил книжку в сторону и встал, чтобы привычно обнять жену. И лишь взглянув на ее взбудораженное лицо, придержал заготовленную заранее фразу, что гордо передает профессору Хэйвуд эстафету по обучению молодых болванов зельеварению и лишь напоминает не забывать снимать с тех баллы, — ей явно было чем сейчас с ним поделиться, и шутке предстояло подождать своего часа.

— Ты только посмотри!

Северус поймал брошенную ему газету.

— Вот здесь, в сводке объявлений!

Он развернул свежий номер «Пророка», проследовал взглядом за ее пальцем, и через мгновение брови удивленно поползли вверх.

«Пополнение в семействе героя Магической Британии! У Гарри Поттера и Джиневры Поттер родился сын. По информации из архивов Святого Мунго, ребенка назвали Альбус Северус Поттер».

Северус уставился на имя.

— Это что, шутка?

Пенни сияла, как новенький галлеон.

— Нет. Это «спасибо», Северус. Я всегда знала, мальчик не только из чувства долга выбивал тебе Орден и признание! Он вовсе не такой дуболом, как ты говорил. И Орион его хвалит, так может быть…

Хэйвуд хмыкнул и уткнулся носом в ее золотистую макушку. Так и быть, он подумает над тем, чтобы раскрыть секрет еще и Поттеру. Когда-нибудь. Наверное.

* * *

Еще несколько месяцев спустя

В тот день Северус вернулся домой поздно: в «Солнцелист» прибыла новая партия ингредиентов из Мексики, и они со Стампи до заката оформляли поставку. По пути к себе он зашел в детскую: близнецы мирно спали в своих кроватках, обнимая игрушечных лунтелят. Поцеловав сорванцов в лоб, Северус выскользнул из комнаты и тихонько прошел по коридору к спальне.

Там его встретил полумрак. Ночь накатывала волнами прохлады: океанский бриз играл белыми занавесями на распахнутых окнах. Уютная спальня была оформлена в светлых тонах, с которыми контрастировали многочисленные комнатные растения и сочный вьюнок, оплетший всю внешнюю стену.

Пенни сидела у трельяжа, палочкой снимая с век неброский макияж. Бликуя в тусклом свете десятков волшебных свечей, ее длинные волосы рассыпались золотом по спине, и, как всегда, Северус не мог отказать себе в удовольствии зарыться в них ладонями.

— Привет, родной.

Он взял у нее гребень и, привычно погружая зубцы в податливый солнечный шелк, рассказывал, как прошел день в аптеке и слушал, что нового случилось в школе у Пенни. По обыкновению отпустил шутку, что в его время за неправильно приготовленную микстуру от облысения полагалось отправлять на отработки — перебирать слизней, а не «это ваше вежливое пожурить, профессор Хэйвуд». Предложил пару идей для нового исследования: Пенни рассчитывала опубликовать очередную статью в новом выпуске международного зельеварческого журнала «Котелок прогресса». Заплел ее локоны в свободную косу перед сном. Прильнул губами к ее губам и пообещал, что вернется из душа уже через пару минут.

Смыв с себя суматоху долгого дня и откинув влажные, густо прочерченные сединой волосы назад (в последние годы зельевар предпочитал убирать их в хвост, что, по словам Пенни, чрезвычайно ему шло), Северус невольно остановился в дверях, любуясь открывшейся перед глазами картиной: спустив с плеча бретельку шелкового пеньюара, супруга кормила их младшую дочь.

В такие моменты он замирал, словно наблюдал за самым необычным, самым священным магическим таинством из всех существующих. Ни звуком, ни делом не тревожа мать и дитя, он ласкал взглядом мягко округлившуюся после родов фигуру жены, ее нежные руки, держащие у сердца крошку-Дору, губы, что-то тихо напевавшие розовощекому младенцу. Так он и стоял, тихий как демимаска, пока Пенни не подняла взгляд и не улыбнулась.