Места хватит всем

Если бы это был настоящий поцелуй… каким бы он был? Влажным и нежным, неторопливым, томным и томительным, долгим, наполненным предвкушением неизбежного и желаемого продолжения? Или отчаянно-лихорадочным, жадным, голодным, страстным и безоглядно-нетерпеливым? Откинула бы она голову назад, позволяя прильнуть губами к шее, выгнулась бы податливо в руках, отдаваясь во власть сильнейшему? Или дышала бы в ухо тяжело и жарко, прильнула сама, обхватила ногами, извивалась бы и царапалась дикой кошкой?..

— Сэр! — узенькая ладонь с плотно сжатыми пальцами взметнулась, едва не задев профессорский локоть. — Сэр? Что вы на меня так смотрите?

Лучше бы ей не знать…

— Я же еще ничего не спросила…

И приставшую к щеке прядь мизинцем убирает, поганка малолетняя. И кожица на запястье нежная, почти просвечивает, такую поцелуй — и синяк останется…

— Ну так спрашивайте, мисс Грейнджер. Пока я добрый.

Поттер и Уизли бухнулись лбами в стол, а Грейнджер отвернулась, пряча улыбку.

— Боюсь даже представить, какой вы тогда в гневе…

Секундное недоумение сменилось оглушающей злостью. Девчонка зарвалась. Лавры Героини Войны за потолок цепляются. Ну что ж, баллы снять нельзя, зато…

— Имеете все шансы представить. На взыскании. Сегодня в восемь. У меня.

Кажется, Грейнджер перестала дышать. Северус с удовольствием наблюдал, как девушка вцепилась в плечо Поттера и побледнела так, что даже губы стали белыми.

— Сэр…

Срывающийся голосок, закушенная губа и глазищи в пол-лица, полные… неприкрытой паники, потустороннего страха, даже ужаса. Уверенная и горделивая дерзость исчезла с лица Грейнджер, будто стертая губкой.

— Сэр, пожалуйста…

Северус насторожился. Если он хоть что-нибудь хоть в чем-нибудь понимал, этот иррациональный испуг не имеет ничего общего с обычным студенческим негодованием по поводу отработки. Но Грейнджер не первокурсница ведь, чтобы верить страшным сказкам о страшных отработках у страшного Мастера Зелий. А посерела вся, вот-вот заплачет… И Поттер отчего-то встревожился, а Уизли крепко держит ее за руку, поглаживает, шепчет что-то успокаивающее.

Нечисто дело. Нечисто.

Отработка для Грейнджер. В восемь. И никаких гвоздей.

* * *

Тыквы — зло, Северус понял это за ужином. В них, может, и содержится драклова уйма полезных веществ и всяких витаминов, но вкусовые качества их весьма и весьма однообразны. Настолько, что к концу первого тыквенного дня профессор осознал: если в ближайшее время не получит нормального белка в виде мяса, неминуемо начнет кусаться. Не покусать бы Грейнджер сегодня на отработке…

Кстати, назначать ей взыскание было совершенно не обязательно. Так уж совпало: то она со своим нечаянным поцелуем, то она со своей снисходительной улыбкой, да еще фантазии эти неуместные. Но надо было призвать девчонку к порядку. Это там, за воротами Хогвартса она Героиня Войны, самая сильная ведьма поколения и самая умная ведьма столетия. А здесь — обыкновенная школьница-семикурсница. Как говорится, прикинулся бумслангом — полезай в зелье.

Ученики уныло ковырялись в тыквенном пироге. Со своего места за преподавательским столом, на возвышении, профессору теперь уже не только Зельеварения, а всего подряд, были хорошо видны масштабы разыгрывающейся в замке трагикомедии. Темный и пустынный Большой Зал из-за темноты и пустынности казался бесконечным, стены и углы тонули во тьме, создавая четкую иллюзию отсутствия и стен, и углов. Три свечи на ученическом столе, на преподавательском всего одна, экономика должна быть экономной. Итого два стола, четыре свечи, восемнадцать человек и тыквенный пирог. Больше ничего.

Акустика в пустом Зале оказалась восхитительная: каждый звук, от звяканья вилки о тарелку до случайного печального вздоха, беспрепятственно разносился по всему помещению, усиливался, отражаясь от стен и колонн, и плавно поднимался ввысь, к стрельчатому потолку. А речь вообще слышалась в любой точке Зала так, будто говорящий стоит рядом…

— Беда тупо в том, что я до двадцати лет не могу распоряжаться наследством. Ну, вернее, могу, но только в рамках суммы в сто девяносто девять галлеонов, — Поттер в невоспитанной задумчивости царапал ножом столешницу.

— А почему именно сто девяносто девять?

— Двести — это уже крупная сделка по магическому праву, — Грейнджер даже не делала вид, что ест, зато ее рыжий приятель невозмутимо наворачивал за троих. — А если мелкими транзакциями с интервалом, ну скажем, в десять минут?

— Мысль. Я только не помню, есть по завещанию какое-то ограничение во времени или нет. Гоблины могут на такое не пойти.

— Гоблинам достаточно будет вспомнить твою фамилию.

— Гоблинам похеру до фамилий. Долбанные юридические заковыки… — столешница равномерно покрывалась тонкими царапинами. — Хоть сам у себя кради, честное гриффиндорское! Деньги есть, и они мои, а попробуй возьми, блин! Может, и правда, опять Гринготтс грабанем?

Грейнджер в явном раздражении выхватила у Поттера нож:

— Энтузиазм свой сверни в трубочку и засунь… сам знаешь куда. Если деньги есть, но до них не добраться, будем считать, что их нет. Вопрос остается открытым: на что жить?

— Продать что-нибудь ненужное, — пожал плечами МакЛагген.

— Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет.

— Ну может, у кого-нибудь есть что-нибудь ненужное?

— А, так это легко проверить. У меня вот нет ничего ненужного. Терри, у тебя что-нибудь есть?

Бут непонимающе улыбнулся, словно спустился с другой планеты:

— В смысле?

— Понятно, — Грейнджер отобрала у Поттера очередной колюще-режущий предмет, на сей раз это была вилка. — Концентрируемся на главном вопросе…

Гриффиндорцы есть гриффиндорцы. Вечно мчатся впереди фестрала и трансфигурируют дракона из пикси. Не иначе, они решили сыграть роль Всеобуча и подкинуть школе денег на бедность. Северус хмыкнул: ну-ну, вперед, благими намерениями… Быстро же им тыква поперек горла встала.

Наблюдая, как студенты разбредаются из-за стола, Снейп по старой привычке подытожил наблюдения. Дети хотят добыть денег — похвально. Поттер нервничает — с чего бы? Малфой угрюмо промолчал весь ужин — оно понятно: семейное состояние конфисковано, сам парень живет на ренту от Министерства, что он мог сказать в беседе о способах достать средства для обучения? Да и шрам еще не позволял ему нормально говорить. Удивил Уизли — лопал себе и лопал, молча и деловито, будто финансовая проблема его вообще не касалась. Грейнджер, как всегда, деятельна, Бут и компания отрешенны и погружены в свои теоретически-логические выкладки — тоже как всегда. Сегодня все спокойно, но надо будет проконтролировать бешеную троицу, чтоб не наломали дров… стоп.

Северус с усилием проглотил последний кусок пирога.

Стоп. Во-первых, зачем контролировать? Да пусть хоть усыпальницу себе строят из ими же наломанных дров! Все, Избранный поставленную задачу выполнил, никому он теперь сто лет не нужен, а его свита — и подавно! За каким Мерлином их теперь из передряг вытаскивать? А во-вторых, наблюдать и анализировать тоже хватит. Жизнь от этого давно уже не зависит. Поэтому нечего топорщить мозг, он и так утомился за прошедшие двадцать лет.

Пора уже остановиться.

И все-таки… чего так испугалась Грейнджер?

* * *

К вечеру сильно похолодало. Ливанул дождь, словно кто-то в Небесной канцелярии сорвал водопроводный кран. В такую погоду в Подземельях могло бы быть даже уютно — дождевой шум не долетал сюда, а если растопить камин пожарче и добавить в глинтвейн перца побольше, то истинный рай обретался именно здесь.

Но сейчас камин темнел в кабинете горестной холодной дырой: Минерва наказала беречь дрова и не топить, пока среднесуточная температура в замке не опустится до тридцати двух по Фаренгейту. Ну то есть это пока тыквенный сок не станет замерзать в кубках.

Северус зябко поежился и запахнул плотнее мантию. Да понятно все, если деньги каким-нибудь чудесным или не чудесным образом не свалятся на школу, топлива взять будет неоткуда. Не спиливать же Запретный лес. Зиму обещают холодную, и ее надо как-то пережить… если прежде не околеешь.

В холоде думалось плохо. Снейп наворачивал круги вокруг стола в попытках согреться и размышлял. После ужина Директриса пригласила его в свой кабинет «на пару слов» и выдала следующее:

— Северус, по школе ходят нехорошие слухи.

Уже одна эта фраза заставила Снейпа фыркнуть: «ходят слухи». Где им тут ходить? В пустых коридорах?

— Ученики поговаривают, что мисс Грейнджер не ночует в спальне девочек.

После того, как профессор закономерно поинтересовался, при чем здесь он, и полушутя посетовал на то, что мисс Грейнджер не ночует в его спальне тоже, МакГонагалл наконец объяснила толком причину своих волнений:

— Северус, ты не обращал внимания, что ребята ведут себя несколько странно? Мерлин меня раздери, я не собираюсь влезать в личную жизнь других людей, даже если это мои ученики. Пусть у них существуют какие-то… ммм… специфические отношения, но это школа, а не бордель. Свобода нравов свободой нравов, но всему есть пределы. Афишировать свои интимные связи — это, по меньшей мере, неэтично. Я не хочу верить в такое дерьмо, но ничего другого мне на ум не приходит. Прошу тебя, попробуй выяснить, что у них происходит.

На очередном вираже Снейп оступился и больно ударился бедром о край стола.

Как, интересно, по мнению госпожи Директора, можно это выяснить? Свечку подержать? Под кровать залезть? Четвертым пристроиться? А что, места хватит… Куда же Минерва дела свою гриффиндорскую прямолинейность? Вызвать «смутьянов» и спросить, чем они там ночью в спальне занимаются, слабо? Мало ли, вдруг они там в шахматы играют…

— Сэр…

Северус оглянулся. Золотое трио в полном составе переминалось в дверях, держась за руки. Что ж они друг в друга так вцепились?

— Мисс Грейнджер, взыскание я назначал вам одной. Если вашим друзьям срочно требуется трудотерапия, они могут начать разгребать завалы в гостиной Хаффлпаффа.

Герои переглянулись. Испуганно, или показалось?..

— Сэр, а мы бы втроем быстрее…

Северус хмыкнул. Как там Грюм говорил?

— Мне не нужно быстрее. Мне нужно, чтобы вы за… кхм, замаялись. Молодые люди, вы свободны.

Нет, не показалось. Испуг не испуг, а вот непонятная тревога есть точно.

Скрестив руки на груди, Снейп наблюдал, как нерешительно, задом покидают кабинет мальчишки, как Грейнджер тоскливо и беспомощно оглядывается им вслед.

— Ну, мисс Грейнджер, не тряситесь так. Я вас не съем.

— Я костлявая, — еле слышно пискнула девушка.

Северус подавил улыбку: хорохорится, малявка.

— Из копченых костей суп вкусный получается.

— Сэр, вы от рождения склонны к каннибализму или вам уже так надоела тыква?

Чтобы не расхохотаться, пришлось отвернуться. Девчонка молодец: буквально заикается от страха, а острит. Даже настроение улучшилось…

Но чего она так панически боится? Его, Снейпа, что ли? Целовать не боялась…

— Идемте, мисс.

— Куда?!