Места хватит всем

Позже, став Директором, Снейп упразднил педсоветы — и схватился за голову. Ко всем проблемам того бешеного года — держать в узде обоих Кэрроу, под любыми предлогами отмазывать учеников от жестоких наказаний, следить за перемещениями Золотого Трио, выворачиваться мехом наружу, чтоб не вывалиться из образа преданной делу Лорда собачонки, — добавились проблемы иного порядка. Оказывается, ни одно перо, ни одна унция чернил, ни один клочок пергамента не выдавался персоналу без директорской подписи. Повеление Директора требовалось на все — и на бумагу в туалете, и на свечи в комнатах, и на тыквенный сок в кубках. Однажды Северус чуть не прибил дежурного по кухне эльфа: незадачливый домовик появился с просьбой утвердить меню на завтра ровно в тот момент, когда Снейп возвратился с Темного озера после операции «Приведи Поттера к Мечу Гриффиндора». То нужно срочно сообразить, куда деть на взыскание распоясавшихся гриффиндорцев так, чтобы их при этом не поубивали, — и именно в этот миг выясняется, что в школе закончились красные чернила. То Лорд велит явиться пред светлы очи — а Комитет образования требует срочно отчитаться по результатам успеваемости за полгода; кто-то спустил в унитаз полотенце, и весь второй этаж залило дерьмом, кто-то протащил в замок огневиски, кто-то наградил Петрификусом стайку первоклашек с Хаффлпаффа…

Да, в тот год поддержка коллег по преподаванию и их участие в управлении школой были необходимы как воздух — но разве мог Северус Снейп тогда рассчитывать на эту поддержку? Крутился сам, иногда с подсказками портрета Дамблдора, но все равно сам. Каждое утро просыпался с уверенностью, что к вечеру поседеет.

Теперь МакГонагалл снова собрала педсовет. Снейп не знал, веселиться ему по этому поводу или огорчаться. Минерва, он сам да Септима — это разве педсовет? Это «сообразим головную боль на троих». Пятнадцать учеников, три учителя и полтора эльфа — это разве школа? Это частный пансионат для умалишенных в пользу бедных.

— Я собрала вас, коллеги, с тем, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — Минерва устало бросила на стол свиток пергамента.

Снейп напрягся. Две недели назад они с МакГонагалл полдня сочиняли проникновенное письмо в Министерство с просьбой выделить школе кусочек денег на учебный год. А потом еще полдня перекраивали смету, стараясь максимально урезать расходы. В результате предполагаемые затраты уменьшились мало не в двадцать раз, и, казалось, каждый кнат был железно обоснован. Неужели…

— Нам отказано в финансировании.

— Бляди! — прошептала Вектор и спрятала лицо в ладонях.

Сколько Снейп знал Септиму, она никогда не ругалась.

Минерва кивнула на пергамент:

— Говорят, открывать школу ради пятнадцати учеников нерентабельно. Сомневаются, что при некомплекте преподавателей мы сможем обеспечить надлежащий уровень обучения.

Сколько Снейп себя помнил, сам он ругался всегда. Но теперь не мог вымолвить ни слова. Да и что тут скажешь? Все уже сказала Вектор.

— Давайте думать, коллеги. Нам с вами и с детьми целый год есть что-то надо. На одних Хагридовых тыквах долго не протянешь.

Про тыквы Минерва упомянула не случайно. Эта бахчевая дрянь начала плодиться с сумасшедшей скоростью, захватила опушку Запретного леса и настырно лезла в сам лес. Тыквенные побеги увивали школьный двор и уже подбирались к стенам замка. Тыквы разрослись у корней Дракучей ивы, и бедное дерево билось в истерике, пока не засохло — видимо, не перенесло позора. Стоило выглянуть из любого окна Хогвартса — насколько хватало глаз, простирались тыквенные заросли. Зрели тыквы так же катастрофически быстро: за одно послевоенное лето они дали три урожая и сейчас активно готовили еще один. Снейп крепко подозревал, что виной тому было невероятное количество Темных заклинаний Последней Битвы: растения хапнули изрядную дозу волшебства и вместо того, чтобы подохнуть, принялись с энтузиазмом размножаться. Спраут, возможно, определила бы точнее причины тыквенного безумия и, может быть, даже нашла бы способ с ним бороться, у гербологов свои секреты. Но Помона погибла в Битве. Зачаровала «дьявольские силки» и вывела их на поле боя, чтобы сражались на стороне Ордена, но тупые кровожадные вьюнковые не совсем верно поняли стратегическую задачу и принялись истреблять все, что шевелится. Помона Спраут оказалась ближе всех и попала под раздачу первой.

— А если обратиться к гоблинам? — подала голос Вектор.

Минерва вздохнула:

— Они без залога не выдадут ни кредит, ни ссуду. А что нам закладывать, кроме собственных драных мантий?

— Теоретически, можно заложить мой дом, — пожал плечами Снейп. — Но, боюсь, практически он стоит даже меньше, чем драная мантия.

— Оставь, Северус. Не хочу я связываться с гоблинами, у них займешь галлеон — потом всю жизнь будешь расплачиваться. Можно поискать спонсоров…

— Спонсоры все в Азкабане, — ухмыльнулся Снейп. — А на их конфискованных миллиардах чахнет многоуважаемое Министерство.

— И то правда.

Минерва потрясла банку из-под чая. В банке не шуршало: чай закончился три дня назад.

Септима подняла глаза от пергамента, на котором все это время что-то черкала:

— Денег нам хватит на две недели плюс-минус пара дней. Это при учете тыквенной диеты, самых дешевых перьев и разведенных водой чернил.

— Теоретическом изучении Высших Зелий, Ухода за Магическими Существами и Гербологии, отсутствии чая и, пардон, туалетной бумаги, — продолжил Снейп.

— Мы все умрем, — без намека на шутливость в голосе постановила Минерва. — Без бумаги точно. Прямо завтра.

— Я готова начать уже сегодня, — в тон ей отозвалась Вектор.

— На этой жизнеутверждающей ноте я предлагаю разойтись, — Минерва посмотрела на часы. — Уже поздно. Говорят, утро вечера мудренее, вот и проверим. Тому, кто до утра придумает, где взять денег, выдам рулон туалетной бумаги.

Северус ухмыльнулся снова: Минерва шутила раз в полгода и по великому обещанию. Но ситуация сложилась такая, что воспринимать ее серьезно было невозможно — иначе оставалось только повеситься в туалете Плаксы Миртл. Без мыла. И без бумаги.

— Северус, я тебя прошу, — Минерва протянула Снейпу министерский пергамент. — Сочини ответ этим скотам. Разрешаю матом. Я сама могу только послать их по-шотландски, но они не поймут.

Снейп взял свиток, скрутил его поплотнее и засунул в рукав сюртука. МакГонагалл с улыбкой покачала головой:

— Ты тубус когда-нибудь заведешь или тебе подарить?

— Привычка. В бою рукав надежнее. Ты мне лучше подари лист пергамента, ответ писать не на чем.

— Пиши на обороте. Чистый лист на них тратить — облезут и неровно обрастут.

Единственное, в чем Снейп и МакГонагалл всегда были солидарны, так это в неприязни к Министерству вообще и к Комитету образования в частности.

— Не беспокойся, укатаю так, что им этим пергаментом подтереться страшно будет.

Вектор прыснула — проблема туалетной бумаги и личной гигиены стояла действительно остро, — а потом наигранно-беспечно заявила:

— Я бы, кстати, съела еще что-нибудь. Прогуляюсь до кухни. Северус?

Как назло, желудок предательски заурчал.

— Нет, пожалуй.

— Но ты же не ужинал!

Конечно, не ужинал, потому что возился с Малфоем.

— Ничего, — Снейп продемонстрировал краешек торчащего из рукава свитка. — Злее буду.

Он покинул кабинет и медленно зашагал по глухим черным коридорам в Подземелья. Почему не помчался привычно, чтобы мантия вилась за спиной и привидения разлетались в ужасе? А толку мчаться? На кого производить впечатление? Призраки — и те куда-то делись.

Куда спешить? Самое большое событие, какое может случиться — что-нибудь где-нибудь обвалится, но туда торопиться точно не стоило бы. Вероятность того, что обвалившееся что-то придавит кого-то, ничтожно мала: попробуй обвались прицельно на чью-то голову, если этих голов на весь замок восемнадцать штук с половиной. И все в Подземельях.

Но жуткое безмолвие обезлюдевших школьных коридоров окутывало почти осязаемым мертвенным холодом и словно подталкивало в спину: «Скорей! Скорей!» Северус намеренно замедлял шаг, не желая поддаваться панике. Естественное для любого живого существа стремление находиться среди других живых существ сейчас побуждало Снейпа пуститься во весь опор, примчаться в свои покои по соседству со слизеринской гостиной, захлопнуть дверь, запереть ее на засов и тридцать три заклинания — и только тогда перевести дух и успокоиться. Но профессор упрямо делал шаг в секунду, бросая вызов пугающей темноте вокруг.

Пергамент с министерской отказной резолюцией неприятно похрустывал в рукаве. Почему же отказали, падлы? Школе нужно триста галлеонов в месяц. Триста! Ну хорошо, триста тридцать. Разница несущественна при том, что самая дешевая мантия Министра стоит не меньше пятисот монет. Умножаем, переносим… Ну да. Если Министр продаст восемь своих мантий, он обеспечит школу на год. Еще и останется на рождественского гуся — правда, без лапок. Впрочем, с учетом износа на гуся может и не хватить…

Северус остановился, тряхнул головой: что за бред? Мантии, гуси, лапки… Без малого четыре тысячи галлеонов в год — это смехотворная сумма, это две нормальных учительских зарплаты, а при сумасшедшей послевоенной инфляции вообще не деньги.

Не кроется ли за чиновничьим жмотством что-то более глубокое, нежели простое жмотство? Если не забывать, что Хогвартс — единственная школа в Англии, дающая основное магическое образование… Первоклашки этого года уже разъехались кто в Шармбатон, кто в Дурмштранг. Этот набор потерян для Англии на ближайшие семь лет: практики перевода учеников из одной школы в другую не существовало никогда — слишком разные концепции обучения. Если не восстановить школу в этом году, квалифицированные волшебники-специалисты будут поступать только из континентальной Европы. Если будут. Позволить себе обучать детей за границей могут сейчас очень немногие семьи магической Британии. В основном это чистокровные семейства, не вступавшие под знамена Лорда. И уж эти волшебники наверняка поспособствуют тому, чтобы их отпрыски, получившие забугорное образование, за тем бугром и остались. Кому охота бросать своих обожаемых чад в горнило восстановления разрушенной страны?

Итак, сухой остаток: те ученики, которые должны были получить образование в ближайшие семь лет, не получат его, если не уедут за рубеж; поток волшебников, поступивших бы в Хогвартс в этом году, для Англии потерян; если школа не будет восстановлена, поток следующего года тоже направится в Европу. Результат: магическая Британия будет наводнена неквалифицированной рабочей силой — юными магами преимущественно из малообеспеченных семей, а для магглорожденных путь в образование окажется закрыт совсем. Последствие первое и самое очевидное: резкий рост уровня уличной преступности, сразу за ней — разгул организованного бандитизма. Последствие второе: должности специалистов во всех областях деятельности будут занимать преимущественно иностранцы, это касается и должностей в Министерстве. Английские галлеоны потекут за рубеж, английские мозги тоже. Коренные волшебники-британцы займут места от дворников до официантов, не выше. Упадет рождаемость, повысится смертность — получите демографический кризис. Зато возрастет тюремное население страны, и в основном это будут юнцы, мотающие сроки за хулиганство, кражи, грабеж и бытовые убийства.