Тайна старой мельницы

Бродяга теперь шагнул навстречу и обхватил тонкую талию, привлекая и наклоняясь близко. Бледное лицо с провалами глаз мало напоминало человеческое. Резкий запах обжигал, пропитывал насквозь. Насильник с мельницы погладил основание спины Ошер, долго и внимательно разглядывая, а потом прикоснулся губами к уголку рта и шепнул:

- Ты моя.

Кейт хотела закричать, но даже вздохнуть боялась. Она задрожала, глядя полными ужаса и брезгливости глазами в лицо насильника, дурея от его поцелуя, запаха, но дурея как-то странно. Ошер понимала, что надо вырываться, надо позвать на помощь, надо сделать хоть что-нибудь, а вопреки логике просто стояла и упиралась руками в грудь этого мерзавца, но уже не принадлежала себе.

- Нет... Нет.

- Открой мне ночью. Впусти меня, - холод липких губ не отпускал. Бродяга гладил Ошер все ниже по бедрам, мял юбки с явным намеком на низменные желания. Его поцелуи оставляли смрадный запах гниения и мерзости.

- Нет... пожалуйста, нет. - Кейт почувствовала, как по щекам катятся слезы, как пальцы до боли сжимают шершавую ткань старого плаща. Казалось, дерни, и она рассыплется с легкостью порванной бумаги. Ошер хотела кричать изо всех сил, но только хватала губами воздух и могла качаться из стороны в сторону под ледяным дождем, уже стекавшим и барабанившим по крышам. Страх не позволял Кейт мыслить здраво, и она все настойчивее старалась оттолкнуть от себя этого страшного мужчину.

- Сегодня! - потребовал бродяга хрипло, приоткрывая губы Ошер языком и проникая в рот, чтобы та не сопротивлялась. Сладковатый приторный вкус поцелуя задержал на несколько мгновений, а потом насильник и сам оттолкнул девушку, давая возможность убежать. - Я приду, - предупредил он, отправляясь в темный переулок и почти сразу растворяясь в темноте.

Вновь вернулись обычные звуки дождя, ржание лошадей. Кучер перегнулся через карету и посмотрел в сторону леди.

- Госпожа, не стойте под дождем.

Но Ошер даже не обратила внимания на оклик. Она пошатываясь дошла до кареты, взялась рукой за грязный обод заднего колеса, а потом девушку стошнило - прямо на мостовую.

Минутой позже мистер Бьерт застал внучку промокшей и бледной внутри кареты. Кейт сидела в самом дальнем углу и дрожала, точно осиновый лист, страх вымораживал ее душу еще больше, возможно, от того, что она начинала понимать, с чем столкнулась.

- Что случилось? Почему ты ушла? - лорд кинулся к девушке и убрал назад растрепанные кудрявые волосы, выбившиеся из-под съехавшей шляпки, оглядел, ища признаки болезни. - Тебе нехорошо? Что болит, милая моя?

Кейт смотрела в одну точку, в пустоту, потом медленно перевела потерянный взгляд на Бьерта и тихо сказала:

- Я видела его... видела этого человека. Здесь. Только что. Он... - Ошер нервно сглотнула, начиная часто и тяжело дышать, - он сказал, что придет ко мне... ночью.

Лорд Бьерт оторопел. Здесь... Здесь...

- Куда он пошел? - выдохнул яростно, намереваясь схватить мерзавца. Столько усилий, а тот ускользнул.

- Не знаю. - Кейт обняла деда и доверчиво прижалась к нему. - Только не оставляйте меня. Если вы уйдете, он вернется, влезет в карету и сделает что-то очень плохое, а я не хочу. Едемте домой. Просто домой.

- Я не отойду ни на шаг, - близость любимой наследницы не мешала пожилому аристократу судорожно размышлять. Лорд кликнул слугу и велел тотчас обыскать город вновь, не дать уйти мерзавцу.

И до позднего вечера ждал новостей, не отходя от Ошер. Лишь оставил на пять минут, да и то доверил Джону уложить девушку в постель, чтобы вернуться вновь и устроиться в специально принесенном большом кресле, положив ноги на пуфик. Теплый плед послужил хорошим дополнением для того, чтобы страхи немного улеглись. На ночь всегда выпускали псов. На первом этаже дежурили слуги.

Кейт хотела верить, что эти меры предосторожности уберегут от нового насилия, но она уже сомневалась, что имеет дело с человеком. Она своими глазами видела, как тот растворился в темноте, не дойдя до стены дома трех шагов. Ошер не спалось. Мягкие накрахмаленные простыни слишком сильно напоминали жесткие холодные прикосновения, и пусть дом Бьертов находился почти на осадном положении, Кейт не ощущала себя в безопасности. Она слышала, как часы на первом этаже глухим боем отсчитали полночь, и ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть.

Что нельзя было сказать о лорде Бьерте, который погрузился в приятную дрему, уложив себе на живот открытую книгу, которую некоторое время назад читал. Свет ночника, похожего на диковинный цветок, освещал комнату приятной полумглой. Пламя постепенно угасало, и ночная тишина брала верх над поместьем, погружавшимся в тишину до рассвета.

Кейт закрыла глаза, стараясь успокоиться и хотя бы задремать. Она слышала, как порывистый ветер за окном шумит в верхушках деревьев, как где-то далеко воет истошно собака. Ошер мечтала о том, чтобы скорее пробило восемь, пришли Хансоны - и они бы все вместе пили чай и ели пирожные, купленные дедушкой в кондитерской. Надеялась, что угодит Гарри с подарком. Кейт начала проваливаться в сон, когда послышался стук в окно. Такой явственный, словно ветка билась о стекло и пыталась уничтожить преграду.

Кейт подскочила с постели. Сердце забилось, словно у перепуганного зайца. Девушка посмотрела на Бьерта, но тот спал крепко и даже не пошевелился. С минуту Ошер сомневалась, стоит ли будить деда или лучше не вдаваться в панику и повременить с этим, а стук становился все настойчивее. На улице уже выли две собаки. Кейт осторожно выбралась из постели, подбирая полы длинной белой рубахи, и сделала два шага в сторону окна, пытаясь разглядеть, что прячется в темноте.

Тонкий серпик луны скрылся за плотными облаками, сменяя серебро на темных деревьях далекого парка на черноту коснувшихся прозрачной поверхности ладоней. Дыхание потустороннего существа туманным узором нарисовало длинные полосы на окне.

Тень пришла, не касаясь земли, и теперь стояла за окном второго этажа, то ли повисая в воздухе, то ли... поднявшись по приставленной лестнице.

Чудовище видело девушку, выбравшуюся из-под теплого одеяла, и наблюдало за ее страхом, проникавшим в стены дома, как болезнь.

- Уходи, - прошептала Кейт, даже не замечая, что ее бьет лютый озноб. Ошер стояла перед окном в одной сорочке, обнимала себя за плечи, не смея сойти с места. - Я не впущу тебя. Уходи.

Чудовище на той стороне приблизило лицо. Оно вглядывалось в Ошер, искало слабости, принюхивалось к сладкому запаху, как будто дождь не убивал все ароматы. Рама заскрипела, и тонкая трещина поползла по дереву.

Беззвучный рот потребовал, приказал подчиниться.

Кейт затрясло от этого гадкого звука лопающегося дерева, и она невольно отступила на шаг.

- Чего ты хочешь? Уходи! - потребовала тихо, отчего-то до сих пор не решаясь позвать на помощь. А ведь стоило только закричать, чтобы переполошить весь дом. Всего лишь закричать, однако Ошер медлила.

Рама продолжала тихо трещать, а бродяга давил ладонями на стекло, словно намеревался разбить и обрушить на пол. Гадкая усмешка появилась на осунувшемся лице с черными кругами под темными глазами.

Кейт развернулась и бросилась к двери, повернула ключ в замке и выскочила в коридор. Прижавшись спиной к прохладной стене, сорвалась на бешеное дыхание. Перед глазами стояло лицо бродяги, а хриплый голос в ушах назойливо твердил: "Впусти". Леди закрыла уши ладонями, зажмурилась и сползла на пол, прижимая ноги к груди.

Именно в таком состоянии застал несчастную Джон, который мучился бессонницей и размышлял над причудами хозяина, распорядившегося, чтобы первый этаж был освещен, а несколько лакеев следили за лестницами.

- Китти? - старик очень удивился, поставил подсвечник на один из столиков и наклонился к юной госпоже, которую, как облаком окутывали пышные рыжеватые волосы. - Что вы делаете в коридоре?

Ошер вздрогнула и отползла от него, глядя совершенно обезумевшими глазами.

- Джон? Это вы? - спросила она так, словно видела дворецкого впервые. Кейт осторожно поднялась на ноги и осторожно заглянула в спальню. - Я... мне сон страшный приснился, - сказала она, напряженно глядя на окно, за которым по-прежнему было темно.

- Вы замерзли. Давайте я вам помогу. Не будем будить вашего дедушку. Хотите теплого молока? - дворецкий тоже заглянул в спальню, затем помог подняться Ошер и направился к окну, чтобы завесить. - Буря разыгралась, - сказал очень тихо.

Кейт облегченно вздохнула и утерла бисеринки пота со лба. Она вышла в коридор вновь уже в халате, чтобы дождаться Джона там, все еще не в силах поверить, что видела несколько минут назад. "Наверное, я с ума схожу", - подумала, восстанавливая дыхание. Конечно, происходящее можно было списать на расшатанные нервы, и Ошер хотелось думать, что все это плод воображения - и только.

- У вас не важный вид, - старик, который поправил плед на ногах спящего лорда, покачал головой. - Идемте, я вас уложу в постель. Посижу рядом и подержу за руку. Рядом со мной и вашим дедушкой вам незачем бояться.

Дворецкий вновь завел Ошер в комнату, взбил подушку и устроил поудобнее, а потом сел рядом и стал гладить по руке.

Кейт смотрела на старика долго, постепенно успокаиваясь, выравнивая дыхание. Она очень старалась не поворачивать головы в сторону окна и не думать о бродяге.

- Спасибо, Джон, что вы пришли, - произнесла тихо. - Думаю, что теперь я усну.

- Несомненно. Вам следует выспаться, потому что завтра приедут ваши друзья и будет обязательно хорошая погода, - улыбнулся дворецкий по-отечески.

- Побудьте тут еще немного, Джон, ладно? - попросила Кейт, прикрывая глаза. Гадкая ухмылка бродяги все еще грезилась ей, но присутствие дворецкого словно наполняло комнату добрым светом, от которого становилось спокойнее и теплее... Минута-другая, и девушка засопела, погружаясь в радужные грезы.

Леди снился луг и полевые цветы, касание ладони к травам, голубое небо над головой и шепот небольшой речушки, рядом с которой стояла, поскрипывая, старая мельница. Крылья ее давно обветшали и теперь едва шевелились на ветру. Кейт шла туда за тем, чтобы остаться навсегда среди огромных жерновов и высоких деревянных настилов. Солнце ярко светило в высоком небе, когда девушка наступила на что-то твердое под ногами. Она опустила взгляд и увидела, что стоит на старой могильной прогнившей плите. Нагнулась, чтобы разобрать имя похороненного тут человека, когда земля под ногами дрогнула, и сгнившая рука трупа, вырвавшаяся из ада, схватилась за щиколотку и дернула вниз, в удушающую пустоту сырой кислой земли. Ошер вздрогнула и проснулась.

По-видимому уже наступило утро, потому что кресло опустело. В коридоре слышались голоса и какое-то шевеление. Через плотные гардины пробивались лучи, а еще в доме доносились приятные ароматы ванили и корицы, что было само по себе празднично и необычно.

Робкий стук в дверь означал, что пора вставать, да и на часах уже пробило почти десять часов утра.

- Лорд Бьерт велел вас не будить, - Джон заглянул внутрь и обнаружил Кейт не спящей и уже сидящей за столиком перед зеркалом. - Кажется, сегодня у нас будет очень забавный день. Ваш дедушка купил машину, и она стоит внизу.