Девять смертных грехов. Часть третья

— Ловкий, — я добавил чистоты в красную розу, разгоняя сердце, а вместе с ним и кровь. В висках заныло, но мир разом словно замедлился.

— Стоило ли так выкладываться? — король-лич следил за боем.

— Ты же слышал про скверну… — я покосился на Каркаданна и остальных, которые помогли мне сдержать первый натиск, а теперь неспешно отступали в сторону выхода. Не стали рисковать недавно обретенной свободой, понимаю. И в чем-то даже рад. Останься они со мной, ведь до последнего же был бы настороже, ожидая удара в спину.

Несмотря на подаренный меч, несмотря на все слова, я не собирался им доверять.

— Нас теснят! — из-за спины донесся сдавленный голос Карлоса Асторги. А вот к нему спиной я повернулся, и ничего не дрогнуло.

— Ничего! Справимся! — выжав все из ускорения красной розы, я пронзил сердце рыцаря смерти и задержал там меч. — Давай…

Я почувствовал, как сила короля-лича на мгновение покинула сердце, разорвала суть обездвиженной нежити, а потом вернулась обратно.

— И как это понимать? — дыхание сбилось, и я треснул по серебряному кошельку на поясе.

— Держи руки при себе, — возмутился в ответ король-лич. — Ради тебя я был готов принять столь слабое тело, но… Он просто не выдержал меня. Слишком быстро его подняли, слишком нестабильной получилась оболочка.

— Вот, значит, почему так просто получилось с ним расправиться… — вздохнул я, а потом двинулся в сторону цзиньши и Красной Баронессы.

Была надежда, что получится обойтись малой кровью, без сражения с сильнейшими из врагов, но не срослось. Меч из отражения клинка скверны ощущался как настоящий. Я несколько раз покрутил им, разминая кисть… Баронесса или цзиньши — меня устроит, если я смогу достать любого из них. Еще один оборот, и резко уйти в сторону.

— И куда это ты собрался? — меня догнала Мария. До этого она несколько долгих секунд стояла, пялясь на офицеров скверны. Но вот те собрались уходить, и девушка словно включилась.

— Рвать старые связи и создавать новые…

Второе движение офицерского стиля, чтобы удар прыгнувшего на меня рыцаря смерти застрял в вязкой обороне, а потом двадцать первый выпад зимнего — просто чтобы откинуть врага. Сражаться и убивать можно и потом, сначала надо добраться до той парочки.

— Сильный стал? — Баронесса вышла мне навстречу.

Под бледной кожей перекатывались мышцы, в камнях пола от касания мягких сапожек расходились трещины. Неожиданно женщина опустилась на четвереньки, а потом по-кошачьи рванула на меня. Быстро вышло. Я провел черту разрушенного пространства, но Баронесса была готова. Одновременно с ней ко мне рванул еще десяток гулей. Так же на четвереньках, словно звери! Они все разом метнулись со всех сторон, и прямо в прыжке Баронесса оттолкнулась от одной из тварей, меняя направление полета.

Тело женщины вытянулось в струну, она пролетела мимо проведенной линии, потом, изогнувшись, увернулась от меча и врезала мне ногой прямо в солнечное сплетение. Сильно вышло. Блокировать я не успевал, но вот чистоты в точку удара добавил, и этого хватило, чтобы меня не пробило насквозь, а просто откинуло назад на пару метров.

— Думаешь, разрушение пространства тебя спасет? Думаешь, мы с учителем не убивали раньше тварей скверны твоего уровня? Что бы ни связывало тебя с этой силой, она — уже прошлое! Как и люди! Пришло наше время!

— Сто тридцать капель, — где-то в стороне от битвы вел свой счет герцог Мирей.

Почувствовав оттуда странный взгляд, я на мгновение повернул голову. На расстоянии, с ускоренным зрением — было практически невозможно рассмотреть что-то неподвижное. Но хотя бы я понял, что меня смутило! Бледное пятно и напряженные глаза — замерший рядом с отцом Мясник смотрел на меня и о чем-то думал.

Красная Баронесса воспользовалась моментом и снова попыталась меня достать. Она оттолкнулась от земли с такой силой, что ее тело начало как будто вытягиваться в пространстве. Я вскинул отражение меча скверны — на этот раз я был готов… Вот только нас обоих опередили. Мария, которая все это время стояла в паре шагов от нас и на которую Баронесса даже не посмотрела — она просто вскинула меч, и холодная сталь вонзилась прямо в сердце повелительнице гулей.

Неплохо, но недостаточно. Я знал, что сейчас Баронесса выдернет оружие, и рванул ей навстречу, чтобы не дать разобраться с Марией. Но повелительница гулей лишь смотрела на серый дымок, идущий из раны.

— Не может быть, — та, кто раньше восставал из кусочка плоти, полностью лишилась контроля над своей силой. — Откуда в тебе столько скверны? Почему она тебя слушает?

— Наверно, в итоге мы смогли договориться, — Мария пожала плечами, бросив быстрый взгляд в ту сторону, куда ушли Каркаданн с остальными.

В этот момент в ней действительно было не меньше силы, чем в офицере скверны. Но вот она, словно бурлящий поток прибоя, начала откатываться обратно, и девушка пошатнулась. Я уже был рядом и смог поддержать ее. А вот рядом с Баронессой никого не оказалось. Лишившись остатков энергии и воли, она рухнула на землю, а ее тело начало расползаться зловонной лужей.

— Так! — быстро заявило сердце нежити. — К цзиньши эту девчонку не пускай! А то я совсем без тел останусь.

Я только улыбнулся, а потом погладил Марию по голове.

— Почему ты не ненавидишь меня? — у нее почти не было сил, но девушка все равно повернулась ко мне, рассматривая своими огромными глазищами. — Я же приняла скверну. Да, убила другую тварь, но разве это делает меня лучше?

— А разве это делает тебя хуже? Скажу по секрету, я знавал немало людей, которые до кончиков ноздрей были полны одной лишь чистотой, но оказались гораздо хуже тебя, — я улыбнулся и ласково поцеловал девушку прямо в губы. — Кстати, спасибо.

— Спасибо? — Мария распахнула глаза еще больше. — Одно из тех, что я обещала из тебя выбить?

— Пока одно из трех, но да, ты смогла…

— То ли еще будет…

Девушка расслабилась, а ее глаза закрылись. Вокруг бушевала схватка, но она знала, что рядом со мной ей ничего не грозит, и могла немного поспать. Я отошел к краю зала, аккуратно опустил ее на землю, окружив десятком разрушающих пространство линий — теперь никто случайно не сможет ей навредить — а потом поднялся на ноги и снова двинулся вперед.

С баронессой покончено, но оставался ее учитель.

В общей свалке добавилось хаоса, кажется, кто-то еще из участников смог добраться до Кузни своим ходом, но я не обращал на это внимание. Меня ждал враг, без победы над которым, все, что бы я… что бы все здесь собравшиеся ни сделали, не будет иметь смысла.

— Цзиньши, я иду!

— Смертный… А я даже не знал, как мне будет приятно тебя убить, — скрывающаяся в теле человека тварь шагнула мне навстречу.

* * *

Мясник снова хотел шагнуть вперед, но чужая воля опять его сдержала. Раньше так его мог контролировать Морган, теперь — отец.

Кто бы знал, что бывший пират может быть так силен и одновременно так слаб. Мясник вернулся домой, когда почувствовал смерть брата. Он рассчитывал, что, несмотря на разногласия и побег двадцать лет назад, отец поможет. Но тому было плевать, что его сын проиграл свое тело твари, он думал только о силе, о каком-то предназначении.

— Не мешай, — герцог Мирей сдержал очередной рывок.

— Брат… Надо за него отомстить! — Мясник никогда не был хорош в умении подбирать слова, но сейчас хватило и такой малости. Отец поморщился.

— Думаешь, мы семья? — герцог говорил и даже не смотрел на сына, парализованного через их общую кровь. — Вы просто мои плоть от плоти, понимаешь? Сосуды для исполнения воли или принятия разума, когда придет время. Так почему меня должно беспокоить, что один из десятков сосудов достался союзнику, который принесет мне столько пользы?

Мясник почувствовал, как его пронзила волна дрожи. Он забыл, когда последний раз боялся, но сейчас от голоса того, кого он считал отцом, в нем пробуждались какие-то древние первобытные инстинкты. Ужас — бесконечный, безотчетный.

— Кто ты? — выдохнул он.

* * *

— Я тот, кто… Впрочем, ты не поймешь, — герцог Мирей не стал отвечать, вместо этого вернувшись к раскинувшемуся у его ног полю битвы. Конечно, это было не сражение многотысячных армий, не миллионы смертей, но… Собранные в каждом из пришедших к нему воинов силы были ничуть не меньше.

Когда кто-то умирал, герцог чувствовал, как волна проносится по самому мирозданию. Словно тому становилось чуть легче удерживать свой привычный груз. Вот на одну из принцесс напал со спины ее брат. Наследник ее рода — прямо перед ударом он отсек ее от семьи и воспользовался секундной слабостью. Попытался воспользоваться. Вторая принцесса была рядом и рассекла несостоявшегося убийцу на две части, даже не посмотрев в его сторону.

Клинок гордыни заставляет недооценивать врагов, но иногда они на самом деле не стоят внимания.

С диким шумом из прохода вылетела стая лисиц. Дикие восточные племена, к которым прибилась пара обычных людей — старуха и девушка с разноцветными глазами — они набросились со спины на рыцарей смерти, которые как раз почти зажали в угол девчонку из империи. Иронично, та, что всю жизнь охотилась за зверьем, теперь стала должна им жизнь. Кажется, этот финт придумала та старуха, выпустившая щупальца — ловкая старая ведьма.

Еще из одного прохода вырвалась и присоединилась к бою какая-то ее родственница. Теперь звери и люди теснили теней братства и нежить. Принц Астурийский вместе со своей малолетней телохранительницей воспользовался моментом, чтобы отступить. После того, как он не сумел достать дядю, наследник престола полностью ушел в защиту, выжидая подходящий момент… И дождался! Некоторые люди что крысы, но ничего, герцог Мирей не сомневался, что еще доберется до всех, кто не признает его власть.

Как, например, тот молодой идальго. Взгляд хозяина Кузни скользнул по девятому мечу из серии смертных грехов — тому оставалось добрать всего пару капель — и остановился на еще одном человеке, который принес столько неприятностей. От него столько шума… С другой стороны, после смерти Баронессы цзиньши будет сговорчивее. А учитывая, что он уже почти минуту сражается с человеком и не может его победить — да, это будет серьезным ударом по его самолюбию и еще долго будет напоминать мертвой твари о ее месте.

Герцог неожиданно почувствовал рядом движение ветра. Рука метнулась в сторону, чтобы задержать сына, но тот каким-то образом смог побороть его волю. Недостаточно, чтобы бросить вызов, но какая-то невозможная мелочь позволила ему на мгновение обрести свободу.

— Стоять! — герцог отдал приказ вслух. Сын замер, споткнувшись, но потом снова зашагал вперед. Неуклюже, неуверенно, но он сам принимал решения и сам действовал.

* * *

Когда отец признался Мяснику, что он думает о нем, о семье, все как-то разом потеряло смысл. Ведь однажды он уже проходил через что-то подобное. Морган, тогда еще не гранд-пират, а обычный рубака, спас ему жизнь, взял под свое крыло и научил всему, что знал о море. Они были братьями, но чем больше власти набирал сбежавший из дома молодой бритт-аристократ, тем сильнее он менялся. Шли годы, и от яркого, шумного, полного жизни парня, который любил море и давал любить его остальным, не осталось и следа.