Шотландская партия

Пролог

Альбус редко становился настолько откровенным, чтобы напрочь забыть о минимальной вежливости и дипломатии. Но в такие моменты он честно признавался, что ненавидит август. Во-первых, из-за резких скачков погоды у него чаще обычного случались приступы мигрени. Во-вторых, в августе у Альбуса был день рождения — значит, он становился на год старше и времени на что-то важное оставалось все меньше. А в-третьих… когда-то именно в этот летний месяц он потерял всех своих близких.

Нынешний август мог и вовсе стать одним из худших: Армандо вызвал Альбуса из заслуженного отпуска на две недели раньше положенного, а за двадцать лет работы в Хогвартсе Альбус точно усвоил, что это не сулит ничего хорошего. Особенно теперь, когда в Европе шла война… Неужели пострадал кто-то из студентов или преподавателей?

Но эту мысль Альбус отбросил, стоило ему войти в кабинет директора: Армандо был благодушен, а беспорядок на столе говорил скорее о неких организационных проблемах. Альбус даже пожалел, что из-за какой-то ерунды его вызвали так рано — он не успел закончить статью об эфирных субстанциях как основе трансфигурации.

— Альбус, — Армандо крепко пожал ему руку, — прими мои поздравления: твое исследование о способах применения драконьей крови произвело фурор в магическом сообществе. Я тоже с удовольствием прочёл.

— Ваша похвала очень лестна, директор, — ответил Альбус и сделал глоток предложенного домовиком чая. Как истинный рэйвенкловец Армандо Диппет ценил глубину познаний, а не их широту. Зельеварение не входило в круг его интересов, так что пресловутую статью он наверняка не читал. Директор определенно нервничал, а неловкой лестью пытался усыпить его бдительность.

— Видимо, в этот раз ты выбрал очень удачное место для отпуска: выглядишь отдохнувшим.

— Да, я снял небольшой домик недалеко от Бушмиллса, — кивнул Альбус, — открывающиеся там виды весьма вдохновляют.

— А меня всегда вдохновляла Франция, — мечтательно произнес Армандо, чуть не вызвав у Альбуса приступ кашля. Всего лишь год назад он же говорил, что без ума от юга Испании и в особенности Севильи. Интересно, что же послужило поводом для таких перемен…

— Во Франции действительно много красивых мест, — осторожно проговорил Альбус, не спуская с директора глаз. Было понятно, что они подходят к истинной теме разговора.

— Да-да, помню. Раньше ты там часто бывал и, если я ничего не путаю, довольно близко знаком с новым директором Шармбатона, Луизой Дюбуа.

Альбус поспешно сделал глоток чая, скрывая усмешку. Прошло уже пятнадцать лет с той памятной весны в Париже, когда он вместе с Ньютом Скамандером оказался втянут в небольшую авантюру и познакомился с Луизой. Будь он моложе и в состоянии еще что-то чувствовать после разрыва с Геллертом, Альбус непременно влюбился бы. Но он мог предложить Луизе только свою дружбу, и они до сих пор обменивались длинными письмами.

— К сожалению, мы давно не виделись, но её мужеством нельзя не восхищаться, — ответил Альбус, радуясь, что разговор идёт о Луизе, а не о другом человеке.

— Да-да, — закивал Армандо, — после отказа стольких мужчин на должность директора соглашается молодая хрупкая женщина. И это во время войны!

— Надеюсь, с ней все в порядке?

— Насколько я понял, да, — Армандо протянул Альбусу письмо со знакомой печатью в виде двух скрещенных палочек. Каждая строчка официального приглашения из Шармбатона заставляла хмуриться всё сильнее. Что ж, это письмо объясняло срочный вызов в Хогвартс.

— Возрождение Турнира трёх волшебников… Правительство не против… Предлагаем провести его в Шармбатоне как дань памяти первому турниру… Надеемся на положительный ответ… — зачитал Альбус. — Полагаю, Хогвартс тоже примет участие, раз вы вызвали меня, директор?

— Министр считает, надо ехать. Даже если это опасно, — кивнул Армандо. — Тем более Дурмстранг уже дал своё согласие.

— Что ж… — Альбус быстро анализировал ситуацию, чтобы рассчитать причины, цели и последствия. — Когда они ожидают вашего прибытия?

— Ты знаешь, — Армандо откашлялся, — я уже далеко не молод…

— Вы слишком самокритичны к себе, директор.

— Но это действительно так. Я очень обеспокоен происходящим, но оставить Хогвартс…

— Я, кажется, начинаю понимать... — перебил его Альбус, стараясь не разразиться бранью. — Вы хотите, чтобы на Турнир поехал я?

— Министр и главный аврор тоже считают, что это более целесообразно: ты сильный и опытный маг, тем более дружен с мадемуазель Дюбуа…

«И с Геллертом Гриндельвальдом, чьей затеей это может оказаться», — повисло невысказанным в воздухе. Пусть об их юношеской встрече известно немногим, события 1927 года, к сожалению, стали достоянием общественности.

Альбус с трудом сдерживал раздражение, размышляя о перспективах. Быть пешкой в министерских комбинациях не хотелось, но гораздо больше его беспокоило отсутствие гарантий безопасности для учеников, которые приедут в оккупированную Францию.

Отправлять детей к людям Геллерта или даже к нему самому — неоправданный риск. Кого-то могут завербовать. Кто-то может пострадать или погибнуть. Даже если в министерстве задумывались об этом, то вряд ли осознавали всю серьезность угрозы, раз рекомендовали Хогвартсу участие. Казалось, в происходящей ситуации одного Альбуса волновали ученики, а не политические интриги. Но этот турнир, больше похожий на пир во время чумы, состоится — как с ним, так и без него...

— Вы уже отправили в Шармбатон письмо с согласием или все-таки решили дождаться меня?

— Мерлин, Альбус! Ты мой заместитель, конечно же мне важно твоё мнение! — нарочито возмущенно ответил Армандо.

Это снова подтверждало старую теорию Альбуса о факультетах. Рэйвенкловцы отправляют гриффиндорцев на баррикады, а сами планируют и просчитывают все возможные варианты, оставаясь в тылу. Что примечательно — при должном убеждении гриффиндорцы будут свято верить: они действуют по собственному желанию. Альбус решил, что ему пора бы вспомнить, как Шляпа, отправляя его на Гриффиндор, рассматривала и Рэйвенкло.

— Что ж… я понимаю, что в данной ситуации не могу отказаться. Но у меня есть несколько условий, — Армандо кивнул, и Альбус продолжил: — Первое: турнир сам по себе опасное мероприятие, что уж говорить о том, где он будет проводиться. Я хотел бы ввести возрастное ограничение. Чемпионами от школ могут быть либо уже совершеннолетние студенты, либо… хотя бы не моложе пятнадцати лет. Второе: я подготовлю ряд заданий, которые студенты Хогвартса, желающие принять участие в Турнире, должны выполнить. Третье: студенты, которые успешно справятся с заданиями, должны получить разрешение родителей на эту поездку.

— Хорошо, — слишком быстро ответил директор, подтверждая мысли Альбуса о том, что министерство хотело добиться его согласия любой ценой. — Я напишу мадемуазель Дюбуа о возрастном ограничении. Полагаю, она поддержит твоё предложение.

— Благодарю, Армандо, — Альбус поднялся из кресла, — если вы не против, я отправлюсь к себе и займусь подготовкой тестов для наших претендентов.

Армандо закивал, и Альбус вышел из директорского кабинета. Интуиция не подвела: этот август и правда грозил быть отвратительным.