Планета парадоксов

- Понравилось?

- Нарисовать можно что угодно. А вот как это снималось? Я делала съёмки зимой, но мне ни разу не удался такой искрящийся снег.

- И не удастся. В натуре это невозможно, - усмехнулся Эльмар.

Эльмар не стал дальше распространятся. Он не страдал ложным самолюбием и считал, что самая лучшая декорация - та, которой не видно.

- Значит, я пыталась добилась невозможного? Так и запишем на шарики. Но в общем-то я предполагала что-нибудь подобное. Эх, бросить бы эти проклятые репортажи! Мотаешься туда-сюда ради двух минут на экране. А потом, когда ты летишь сломя голову за свежей порцией новостей, твой труд отправляют в фонд, и он лежит там мертвым грузом.

- Пока не понадобится какому-нибудь чудаку вроде меня.

Шатенка засмеялась и, оставив в покое камеру, обречено махнула рукой:

- Так и быть, помогу бескорыстно.

Вынесши плоскую коробку, она провела Эльмара в просмотровый зал и растворилась в просторах студии.

Эльмар и вставил диск под литерой "а". Он просмотрел несколько кадров, когда заметил, что на этой кассете нет многого из того, что было показано по телевидению. Что она содержала не столько звездолёт, сколько членов Совета. И Эльмар вставил другую. Текст на обоих был идентичен.

Просматривая, Эльмар дошёл почти до половины части "б", когда подумал, что часть "а" тоже может содержать немало ценного. И он спарил их, запустив синхронно.

Теперь это было то, что надо, и Эльмар ещё раз просмотрел заседание сначала. И хотя чертежей диски не содержали, он был сторицей вознаграждён за потерю времени. Среди членов комиссии Эльмар заметил профессора Гусева. А профессор был просто кладезем различной информации.

Этим же вечером Эльмар полетел в Стасигорд. Профессора он нашёл в институте, на кафедре.

- Здравствуй, здравствуй, - проговорил профессор хмуро. - А, это ты! Я сейчас. Вот, задержался немного.

- Распределение?

- Распределение, будь оно не ладно! Удружила мне Феоктистушка на этот раз. Все пять лет себе смену готовил, думал уйти на покой - ан нет, собственной рукой посылаю парня к чёрту на кулички. Приказ! Видите ли, там срочно нужна замена. Я её умоляю: почему именно химика, я тоже вот возьму и умру, нельзя же губить такой талант - но разве её переспоришь? Уперлась: мол, когда умрешь, тогда и поищем, кем тебя заменить.

- Наверное, там единственная вакантная должность - по этой специальности.

- Вакантная должность! А если у парня талант? Ведь загубит его, растеряет навыки - а, ужасная женщина!

- Не надо переживать, Сергей Аганесович! Если талант - он себя проявит, - возразил художник осторожно.

- Проявит! Текучка засосёт - и всё проявление. - Профессор пыхтел, как чайник, готовый распаяться. - Что там ещё у тебя? Снова задумал какую-нибудь тайну выведать?

- В самую точку. Мне известно, что ты находился среди членов Совета, которые осматривали звездолёт нашей туземки.

- Да я там был. Присутствовал в качестве живого фотоаппарата. Все техобеспечение у меня вот тут, - он постучал себя по голове.

- И схемы основных узлов двигателя?

- Всё, - подтвердил профессор самодовольно. - Только зря ты рассчитываешь от меня получить что-либо. Тебе опасно давать информацию.

- Клянусь, я воспользовался совершенно другим источником.

Оба они, и Эльмар, и профессор, поняли, на что намекнул каждый из них, и профессор тут же дал понять, что ему известно, от кого Эльмар мог получить сведения, за которыми прилетал в прошлый раз.

- Ой ли? Тебя простили на этот раз, Феоктистушка заступилась. И то потому, что всё произошло без шума, и твоя знакомая вернула похищенные бумаги. Смотри, если ты проговоришься кому-либо о том, что находится внутри Зоны или даже о самом её существовании!... И приятельнице своей передай - пусть держит язык а зубами, если хочет жить спокойно. И будь, пожалуйста, поосторожнее. Нельзя так демонстративно нарушать правила.

- Я поступал по законам могучих.

- Эльмар, Эльмар, ты слишком прямолинеен. А жизнь - она хитрая штука. Когда тебя лишили могущества, Феоктиста просто плакала после.

Профессор при этих словах глянул на Эльмара и покачал головой:

- А ведь ты сам вырыл себе яму. Ну что бы тебе было промолчать, а ещё бы лучше - подумать немного и незаметно ликвидировать последствия своей ошибки!

- Я боялся всепланетной паники и новых жертв.

- И принёс в жертву себя. А ведь ты был нашей надеждой, нашей гордостью!

- Не надо! Это давно в прошлом!

- Я не о прошлом, а о будущем. Не всегда можно говорить правду.

- И это говоришь ты, мой учитель? Тот, кто прививал мне смелость и честность?

Профессор досадливо крякнул:

- Зачем тебе нужны схемы двигателей?

- Мы собираемся снимать новый фильм. В общем, для декорации.

/Это была чистая правда: такой фильм на студии, действительно, готовился. Ничто не мешало Эльмару использовать информацию, которую он просил, для создания кинофильма/.

Чертежи Рябинкиного корабля профессор в конце концов дал. Но на следующий день к Эльмару прилетел Мартин.

- Привет, - сказал он. - Как дела?

- Тружусь над новым фильмом.

- Ну и как успехи?

- А, очередной шедевр Вальтмина. Сценарий вроде ничего, но не знаю, сработаемся ли мы с этим типом. Слишком уж он экзотику любит, а я натурал.

- Послушай, Эльмар, - Мартин улыбался, но глаза его смотрели устало и серьезно. - Я давно хотел спросить, зачем ты споришь с теми, от кого зависишь?

- Завишу? Каким образом? Жильё, одежда, личная жизнь - всё это зависит только от меня.

- И более интересная, перспективная работа?

- Разве тебя не учили, что могучий должен быть смелым? Ведь нам всё равно легче, чем остальным, и мы всегда найдём способ для самовыражения.

- А если от тебя и твоей правоты будет только плохо? Если она лишит человека иллюзии, поддерживающей его в трудную минуту жизни?

- Если оставлять человека при его иллюзиях, то, веря в них, он просто не сможет не убеждать в своей правоте окружающих.

- Но вдруг заблуждается не он, а ты? А ты своими словами, своим упрямством сократишь ему жизнь?

- Пусть он мне докажет, что я не прав!

- И ты с легкостью переменишь своё мнение?

- Переменю.

- Ты просто хамелеон.

- Я человек, который ищет истину!

- Даже если она неприятна тебе? Тебе лично, а не кому-то другому? Помнишь критическую статью на твою "Инопланетянку"?

Эльмар удивленно пожал плечами:

- Я пишу, как мне нравится, - проговорил он. - Я ищу красивые слова и стараюсь выразить свою мысль в как можно меньшем объёме слов. Кое-кто считает моё творчество бредом, но стихи мои в моде. Чего мне ещё желать?

- Вот видишь, в свою бездарность ты предпочитаешь не верить. Да я в пять минут докажу, что ты не одну правду жаждешь о себе услышать! Хотя бы эта история с Инкой - разве ты не считаешь несправедливым наказание, которому тебя подвергли?

"А ты жесток, однако, - подумал Эльмар. - Зачем ты напоминаешь мне, о том, что я лишенец? Или пришел выведать по заданию Совета, не раскаиваюсь ли я? Не собираюсь ли просить прощения? Вот уж не дождетесь!"

А вслух сказал примиряюще:

- Конечно, и я не всегда бываю прав. А помнишь нашу школу? Какими наивными мы были, когда мечтали повзрослеть и развернуться?

Мартин сердито посмотрел на него и не нашелся, что ответить. А когда он ушел, Эльмар очень порадовался, что промолчал о своём вновь обретенном могуществе. "Уж не Мартин ли выдал меня в прошлый раз?" - мелькнуло у него подозрение.

<p>

</p>

<p>

</p>

<p>

Свадьба</p>

Добыв схемы, Эльмар несколько дней в них разбирался. В конце-концов ему стало ясно, где что на звездолёте находилось, и он приступил к изготовлению точной уменьшенной копии корабля в одну десятую величины.

Он ухлопал на это весь остаток отпуска и ещё три дня, а когда начал сверяться с чертежами, понял, что делал всё неправильно. И он начал работу сначала.

Теперь он поступил так: изучив схему расположения основных узлов корабля: двигателей, топливного отсека, пульта управления и тому подобного, он сделал обобщенный макет и, только убедившись в его верности, взялся за каждую часть отдельно.

Конечно, это было медленней, но зато давало гарантии, что впоследствии ему не придется из-за ничтожной ошибки выбрасывать псу под хвост детали и узлы настоящего корабля.

Эльмар разрывался между своим новым "хобби" и студией. Он сравнивал себя с героями картины, над которой работал: им несомненно было легче. Они занимались одним делом, а не двумя, в их распоряжении были лаборатории, фонды. Но его самолюбие приятно щекотало совпадение. Сценарий был посвящён той же проблеме, какая мучила художника: расшифровка тайны материализации, преодоление границы.

В предлагаемом сценарии она решалась так:

К одному учёному попадает в руки минерал, отвечающий за дематериализацию предметов. Человек, который его доставил, трагически погиб, и не успел сообщить, где его добыл, известен лишь район. Молодой ученый убеждает научный мир послать туда экспедицию. Ведь если существует антиматериализатор /условное название "демон"/, то должен существовать и материализатор /"мат"/. И минералы эти должны залегать где-то рядом. Оба минерала, разумеется, находят, и завершается фильм триумфальным стартом звездолёта, экипаж которого берет с собой в путь куски "мата".

Конечно, дребедень эта была весьма далека от действительности. Найти этот самый "мат" не было таким плёвым делом, как представлялось авторам сценария. Каждый минерал пришлось бы поднимать наверх с воображаемым предметом на исследование стабильности. А, может, его и не существовало вовсе, такого минерала? Может, это было просто суммарное свойство всех атомов и молекул, из которых состояла планета? "

Ничего, - думал Эльмар, соглашаясь на оформление. - Хоть лента и примитив, но зато она пропагандирует полеты в космос. И когда я выложу свои аргументы, они уже не покажутся нашим уважаемым консерваторам беспрецедентной ересью".

Как бы там ни было, но теоретическую часть работы Эльмар мог выполнять в открытую: эпизод со звездолётом в сценарии имелся. Ко времени окончания макета он уже не напоминал живой труп, и вскоре снова рискнул подняться за запретную границу. Поскольку всё это время он питался, повинуясь пресловутому здравому смыслу, исключительно натуральной пищей, то на этот раз обошлось без обмороков. А слабость и разбитость давали о себе знать всего неделю после полета.

Выздоровев, Эльмар полетел опять, решив приучить свой организм к постоянной потере некоторой части атомов. Впоследствии, правда, он догадался до более простого способа сделать свой организм нерастворимым: он поднимал вверх все продукты, какие попадали к нему, и ел исключительно пищу, стерилизованную таким образом.

Но всё это было уже потом, а сейчас перед Эльмаром стояла более насущная проблема: он искал место для мастерской. Сначала он хотел устроить её на каком-нибудь из островов холодного архипелага. Потом решил достроить в скалах побережья какую-нибудь бухточку. Эльмар колебался, и тут ему помог случай.