Девушка за красной дверью

Я подняла руки перед собой ладонями наружу:

— Здесь нет осуждения. Я женщина-отшельница. По крайней мере, ты хоть что-то получаешь.

Блейк помешала ложечкой свой кофе:

— Ты могла бы вернуться. Ты могла бы ходить на свидания. Прошло два года, Чарли. Ты когда-нибудь будешь готова?

Я рассмеялась. Она всегда так беспокоилась обо мне.

— Я в порядке, не волнуйся так сильно, — я даже близко не подошла к тому, чтобы быть готовой, но меня это устраивало.

— Не каждый мужчина — Брэндон.

Мой нос дернулся.

— Он придурок с членом размером с маринованный огурец. Тебе будет лучше без него. Помни об этом.

Фыркнув, я сказала:

— Не можешь даже побаловать его баклажаном?

— Нет.

Мои плечи затряслись от смеха, но через мгновение я вздохнула:

— Я знаю, мне лучше без него, но он здорово меня обманул. Я думала, мы были влюблены друг в друга. Может быть, я не сильна во всей этой игре в выбери хорошего парня. Прошло два года, и я вроде как хотела бы… хотела бы я все это забыть.

— Даже плохие дни — часть твоей истории. Не бойся моментов, которые определяют твою жизнь.

Что-то поселилось глубоко у меня в животе, и в глазах защипало.

— Черт возьми, ты… — я рассмеялась. — Ты полна какого-то по-настоящему глубокого дерьма.

— Я мудрая.

Я закатила глаза:

— Это твоя работа.

— Думать о дрянном дерьме?

— Вот именно, — сказала я и вздохнула. — И я благодарна тебе.

Я сделала последний глоток и встала, чтобы поставить чашку в посудомоечную машину.

Блейк следовала по пятам:

— Разве ты не была вчера в Хешере? Как все прошло? Забрала все свои книги?

Мое сердце упало. Университет. На какие американские горки я залезла. Решиться на такой рывок, чтобы получить степень бакалавра, было небольшим шоком, учитывая, что у меня уже было и так полно дел с нашим бизнесом, но мне казалось, что я поступаю несправедливо по отношению к своей жизни, по крайней мере, не закончив учебу. Учитывая, что я вернулась в дом своих родителей и мне не нужно было платить за аренду, это казалось идеальным моментом. К тому же, у меня оставался всего один год, и я получила потрясающий грант и стипендию.

Я была полна решимости посещать занятия и управлять бизнесом.

— Да, книги куплены, и я быстро просмотрела свои занятия.

— Конечно же, ты это сделала.

— Заткнись, — я была перфекционистом, это не было новостью. — Думаю, это будет интересно. Я абсолютно никого не знаю, поэтому планирую сидеть в конце класса и сливаться с толпой. Вошла. Ушла.

Блейк что-то пробормотала.

— Это план которого я всегда придерживаюсь, — она пошевелила бровями вверх-вниз, и на ее лице появилась улыбка.

— Держи его у себя в штанах, ладно? — пошутила я, направляясь через гостиную на задний двор, где располагалась наша мастерская.

— Итак, — сказала Блейк, закусывая булочкой, которую прихватила из моей кладовки, — какие у нас планы на сегодня?

Выдохнув, мои губы задрожали, и я толкнула дверь, направившись по сочной траве мимо бассейна в форме персика.

— Нам нужно закончить четыре заказа до конца дня, — была пятница, и я отчаянно пыталась не психовать из-за того, что на каждое изделие у нас уходило не менее трех часов, а все заказы должны были быть выполнены к завтрашнему дню.

— Занятия в университете начинаются на следующей неделе, так что ты будешь занята в понедельник, среду и пятницу, верно?

— Ага, — сказала я, набирая комбинацию цифр на клавиатуре сигнализации на стене нашей мастерской. — А Джеймс приступает к работе на полную ставку во вторник, — зазвенела сигнализация и я открыла дверь. — С нетерпением жду, когда она начнет. Ее магазин на «Этси» просто нереальный (прим. Этси — сайт для продажи изделий ручной работы, старинных вещей и товаров ограниченного выпуска).

Мы почти год искали другую девушку, которая пришла бы к нам работать, но никто так и не подошел. А с учетом того, как развивался наш бизнес, мы с Блейк больше не могли заниматься этим сами. Джеймс была местным жителем, у нее было множество крутых украшений ручной работы, и так же как у нас с Блейк, у нее было мальчишеское имя. В тот момент, когда она вошла в дверь, все и случилось. Сработал внутренний инстинкт, и я сразу все поняла.

«Лучше, чем месть» — наш с Блейк бизнес по реставрации ювелирных изделий. Все началось с записки, а закончилось идеей.

С записки Брэндона.

По крайней мере, из этого вышло что-то замечательное. Наш бизнес никогда бы не состоялся, если бы не мое разбитое сердце.

Мы реставрировали и переделывали ювелирные изделия для самых разных людей. Мои клиенты были самыми разными — от мстительных женщин, которых, как и меня, бросили у алтаря, до мужчин, которые хотели поменять старые, вышедшие из употребления украшения для женщин, которых они безнадежно любили в течение пятидесяти лет. Мы были компанией для женщин, но в основном мы просто любили хороших людей. И, к счастью, они поддерживали нас большим количеством.

Только в прошлом году мы увидели хоть какую-то прибыль.

— Окей, — сказала я, указывая на нашу чертежную доску в гостиной. Я сняла колпачок с маркера. — У нас два браслета и два ожерелья. У нас есть дизайны от клиентов, но их нужно набросать, чтобы я могла загрузить их на компьютер.

— Круто, — сказала Блейк, хватая свой маркер. — Я нарисую эти два, — она указала на две бумаги на столе. — Ты приготовишь остальные, и мы сможем вернуться домой в адекватное время. Я вымотана после вчерашней ночи.

Я фыркнула, подумав о ее неудаче со свиданиями, и села на красный табурет слева от меня.

— Заткнись.

Я подняла руки в знак капитуляции и наклонила голову, читая запрос на дизайн от заказчика:

— Никакого осуждения. Вообще никакого осуждения.

Щелчок колпачка маркера означал, что Блейк закончила наш разговор. Она перешла из дружеского режима в рабочий за долю секунды, и я рассмеялась про себя. Взяла пульт от звуковой системы, и Шон Мендес начал напевать свои проникновенные мелодии.

Блейк была инь для моего ян.

Рабочая по металлу для моего художника.

Глупая для моей придурковатости.

Спасибо Богу за нее.

Видите? Мне не нужен мужчина.

Кроме того, у меня в прикроватной тумбочке лежала моя верная игрушка-сексуальный друг, а также мое фантастическое воображение.

Со мной все будет в порядке.

Со мной все было в порядке.

У меня не было времени на ненависть. Я твердо верила во второй шанс, в прощение и в то, что нужно находить хорошее во всем. Даже в ситуации с Брэндоном. Я простила этого придурка и двинулась дальше.

Независимо от ситуации, я была обязана и полна решимости быть большим человеком.

А вот с моим будильником ситуация обстоит иначе… мы были в вечной ссоре. С тем, который я постоянно теряла. С его стороны прощения не было, а я не была готова сдаваться.

Вот почему я уставилась на огромную дыру в своей стене.

— Дерьмо, — выругалась я, прикусив губу, когда оценивала поврежденную гипсокартонную стену, обводя пальцем дыру. Я поспешно повернулась к будильнику с презрением на лице. — Ты ублюдок. Посмотри, что ты заставил меня сделать!

Я отказывалась зацикливаться на том факте, что разговариваю с неодушевленным предметом. Я всегда разговаривала только со своим будильником, и то потому, что она всегда будила меня в лучшие моменты моих снов.

Да, она. Она была злобной сукой.

Я имею в виду, что у меня была веская причина кричать, и я делала это только наедине, что, теперь, когда я думаю об этом, не делало меня более здравомыслящей.

Не в этом дело.

Будильник = сука.

Чарли = сумасшедшая.

Я отправила короткое сообщение своему мастеру на все руки, умоляя его прийти и заделать дыру, пока Блейк не увидела это и не высмеяла меня за то, что я испортила еще один будильник. Пыхтя, я встала и поворчала, оставляя свой гнев-вандализм позади.

Я была одним из тех странных людей, которым нравился первый день учебы. Даже в детстве мне нравились новые карандаши, свежие тетради и новенькие рюкзаки. Получение диплома в сфере бизнеса было путешествием, в котором, по общему признанию, я боялась принимать участие.

Мы с Блейк обдумывали идею владения магазином прямо на Мэйн-стрит, и, для того, чтобы должным образом владеть бизнесом и управлять им, мне нужна была ученая степень. Больше нельзя было отрицать тот факт, что я была самой медленной лошадью в гоночной команде.

Ах, замкнутый круг жизни иногда был реальной занозой в заднице.

Мне потребовалось всего тридцать минут, чтобы собраться. Да, я упаковывала и переупаковывала свой рюкзак четыре раза, и да, я дважды проверила, чтобы убедиться, что в ручках полно чернил и мой ноутбук полностью заряжен, я была очень скрупулезна. Не успела я опомниться, как уже сидела в своей крошечной машине и ехала в университет Хешер.

Маркетинг был моим единственным утренним занятием, но, заехав на парковку кампуса, я была удивлена количеством студентов, уже находившихся в кампусе. Они варьировались от бодрствующих и хихикающих до вялых и практически лежащих на земле. Я немного сочувствовала обеим группам.

Припарковавшись, я потянулась за своим рюкзаком, трижды проверив (да, вы правильно поняли), что взяла с собой нужные книги, и вышла.

Земля все еще блестела от дождя, прошедшего в прошлые выходные, и я была благодарна, что выбрала свои черные ботильоны и синие джинсы-скинни. Подозрительно поглядывая на группу подростков, плескавшихся в луже возле моей машины, я вошла во двор. Когда у меня оставалось несколько свободных минут, мое внимание привлекла доска объявлений рядом с зоной со столиками.

Коричневая пробковая доска была завалена разноцветными листовками, большинство из которых промокли со вчерашнего вечера, но одна выделялась, как нарыв на большом пальце, хрустящая, явно размещенная только сегодня утром. Я наклонила голову вправо, чтобы лучше разглядеть слова.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ БАЛ-МАСКАРАД «НАЗАД В ШКОЛУ»

Пятница, 10 часов вечера.

Цена за вход: как минимум две банки нескоропортящихся продуктов и маска.

Не забудьте маску в этом году, люди.

Серьезно. Нет маски. Нет пропуска.

Я улыбнулась, серьезный подход флаера показался мне забавным. Там было указано место проведения, и я сделала мысленную пометку. Я не совсем жила «студенческой жизнью», и теперь, когда у меня появились коллеги по общественному университету, я абсолютно точно намеревалась посетить хотя бы одно мероприятие. Бал-маскарад казался идеальной серединой. Я могла бы надеть маску, и никто бы меня не заметил.

Я была почти уверена, что никто не хочет видеть на своей вечеринке почти двадцатисемилетнюю девушку, но то, чего они не знают, не может им навредить. Кроме того, как только я решалась на что-то, я не собиралась отказываться от этого из-за страха неопределенности.

Мой телефон запищал, напоминая, что занятия начнутся через десять минут, и я направилась к бизнес-зданию.