Девушка за красной дверью

Наконец, Чарли взглянула на меня, ее лазурные глаза оценивали меня с игривым блеском. Она вытянула шею, чтобы получше разглядеть меня, и на секунду мне показалось, что она, возможно, узнала меня, но вместо этого она улыбнулась, покачала головой и рассмеялась.

— Ха. Ни за что. Аб-со-лют-но точно нет, — она отчетливо произнесла это слово. — Я просто отнесу ему ноты, которые нашла в библиотеке, — она подняла буклет, который держала в руке. — Уверена, что он бы вышвырнул меня, как только я открыла бы рот, — она вздрогнула, и восхитительный каскад румянца заструился по ее щекам.

Мне пришлось напомнить себе, чтобы я не пялился слишком пристально.

— Я уверен, что у тебя приятный голос.

Глаза Чарли расширились, и я понял, что сказал это вслух. Иногда у меня бывает невероятно длинный язык. Христос.

Амелия подозрительно посмотрела на меня, легкая улыбка тронула ее губы.

— Клянусь, ты ошибешься, — Чарли отступила назад, указывая через плечо. — Спасибо за вашу помощь.

— Кстати, я Амелия, — сказала Амелия, протягивая Чарли руку для рукопожатия.

— Чарли.

— А это Рид, — указала на меня Амс.

Я протянул руку слишком быстро, и Чарли отпустила руку Амелии, чтобы пожать мою.

— Рид? — она крепко задумалась, и я задался вопросом, помнит ли она меня еще мальчишкой.

Моя семья отдыхала в Уизли каждый год с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы говорить. И, как ни странно, дом, который мы занимали во время каникул, находился через дорогу от дома семьи Чарли. Мои родители в конце концов купили маленький коттедж на Мейпл-авеню, когда я пошел в старшую школу, как раз когда она поступила в колледж. Но уверен, что никогда не производил большого впечатления на Чарли. Если она вообще обращала на меня внимание, я был для нее простым мальчиком.

Маленькие миры, как правило, становились все меньше в этих крошечных городках.

Не то чтобы я когда-нибудь смог ее забыть.

Чарли подержала мою руку еще пару мгновений, а затем отпустила ее, потирая ладонь о бедро.

— Было приятно познакомиться с вами обоими, — сказала она, отступая назад, и я захотел остановить ее, но решил, что лучше держать свои чувства под контролем. — Я… э-э, увидимся как-нибудь.

Я кивнул один раз и наблюдал, как она грубо открыла дверь и исчезла за ней.

— Ну что там, Амелия и Рид! — крикнула МакКензи со сцены, и Амелия подпрыгнула.

— Черт, я должна это сделать, да?

— Думаю, что да, Амс.

Она застонала, наклонилась, чтобы поднять свои оброненные ноты, и, надувшись, прошла мимо меня:

— Не смей думать, что я позволю этому маленькому разговору между тобой и этой девчонкой Чарли остаться незамеченным.

Я закатил глаза и покрутился на пятке:

— Даже и не мечтал бы об этом.

— Наконец-то, — промурлыкала МакКензи после того, как мы нырнули за занавес на сцену. — Амелия, ты готова? — это был второй раз, когда она спрашивала об этом Амелию, и я знал, что на сегодня он будет последний, если она хотя бы не попытается взять себя в руки.

Амелия кивнула, волоча ноги, когда добралась до своего места в центре сцены.

Пианист снова заиграл песню, и на этот раз Амелия вышла вперед, наморщив лоб, и запела песню так, словно от этого зависела ее чертова жизнь.

И я был серьезно чертовски горд.

— Все хорошо? — спросил я, улыбаясь своей непринужденной улыбкой пожилой женщине, которая подошла к стойке с дебетовой картой в руке. — Спасибо, что заглянули в кофейную компанию «Гроветон». Что я могу вам предложить? «Гроветон Кофе Ко.» — это заведение с приятной атмосферой и оригинальными напитками. Мы специализировались на забавных и различных сочетаниях, которые, честно говоря, звучали как полное дерьмо, но были восхитительны на вкус.

Все наружные стены были увешаны фресками местных художников, а ярко-синие столики с бирюзовыми зонтиками были расставлены полукругом у главного входа.

Женщина заказала себе кофе, и я положил квиток на столик рядом с надписью «специалистам по напиткам», одернув свой черный фартук на шее.

Хэм сегодня не работал, так что было тихо, и думаю, что и я, и мой коллега были счастливы побыть одни.

— Рид, — позвала моя начальница Кэти из своего кабинета, — не мог бы ты принести мне несколько пакетиков льда из морозилки сзади? У нас вот-вот все закончится.

— Конечно.

Мой коллега встал у меня за спиной и занял мое место за кассой. Коротко поздоровался с несколькими нашими постоянными посетителями — симпатичной рыжеволосой девушкой, которая была здесь каждый день с пяти вечера до закрытия, писала свой роман, и геймером, который кодировал все время на протяжении дня. Они стали такой важной частью моих смен, что я с нетерпением ждал встречи с ними.

— Все хорошо, Кейси? Приближаешься к написанию «конца»? — спросил я рыжеволосую.

Она поправила свои красные очки на носу и рассмеялась, слегка обнажив два передних зуба.

— Все в порядке, — она остановилась, а затем фыркнула. — Не думаю, что эта книга когда-нибудь будет закончена.

— Ты справишься, — подбодрил я ее. — Кроме того, чем скорее закончишь, тем скорее мы сможем договориться, чтобы ты разместила меня на обложке, — я подмигнул, и она покраснела.

Кейси писала романтические книги, ей, вероятно, было около тридцати, и она была замужем, но мне нравилось флиртовать с ней.

Идея заставить женщин чувствовать себя хорошо по отношению к самим себе заставляла меня чувствовать, что я привношу что-то хорошее в дерьмовый мир, в котором мы живем. Любви было почти недостаточно. Даже если я ни к чему не стремился после флирта, было важно поддерживать позитивный настрой.

— Прекрати это, Рид. Я уверена, что ты мне не по карману.

— Не, я всегда свободен для творческого настроя.

Она ударила меня:

— Да, да.

Я снова подмигнул и с важным видом направился в заднюю часть кофейни.

Большая морозильная камера находилась рядом с офисом Кэти. Осторожно, чтобы не врезаться в ее стол, как я сделал на прошлой неделе, из-за чего у меня на ноге образовался огромный синяк, я открыл дверцу морозильника, в ушах у меня стоял низкий гул мотора. Держа в руках три больших пакета со льдом, я ногой захлопнул дверь и вернулся в главный зал.

Не потребовалось много времени, чтобы ледяная боль пробрала меня до костей, заставив ускорить шаги. Мне следовало бы взять с собой тележку, как это делают все остальные, но очевидно, что я придурок. Очевидно, мне нужно было доказать свою кажущуюся мужественность и способность нести замороженную воду весом в пятьдесят фунтов безымянным людям в кофейне.

Идиот.

Пакеты со льдом оказались намного больше, чем я ожидал. Они почти закрывали мое лицо, и я не видел никого перед собой. Как грузовик с отключенными тормозами, я столкнулся с кем-то, и мы оба упали на землю с ледяным шлепком.

— Вот, дерьмо, — никогда, за все свои двадцать два года, я ни разу не падал. Никогда, не спускаясь по лестнице или по неровному выступу. Ничего такого.

Это произошло за короткую секунду, пол покрылся льдом, но я каким-то образом поймал голову человека, о которого споткнулся. Глупое везение, я уверен. Когда я посмотрел вниз, я не мог поверить в судьбу.

Уставившись на меня снизу вверх, с шоком, написанным на ее лице глубокими черными несмываемыми чернилами, была Чарли. Ее светло-рыжие волосы разметались по полу, когда она тяжело дышала подо мной, ее грудь ударялась о мою, когда она втягивала воздух.

Ее рука легла мне на спину, пальцы впились в мою кожу. Господи, это было так приятно. Ее нога обвилась вокруг моей, и это заняло, может быть, две секунды — и это звучало чертовски безумно, но мы соединились. Наши глаза. Наше дыхание. Наши движения. Синхронность наших сердцебиений. Всё.

Ее зрачки расширились, и я почувствовал, как ее сердце колотится о грудную клетку. Я подумал, не из-за меня ли это, но потом понял, что я только что шлепнул ее на задницу. Вероятно, она была просто благодарна, что была в сознании.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, извиниться, успокоить ее, что-нибудь еще, но все ожило в одно мгновение. Люди бросились к нам, оттаскивая меня от Чарли, а рабочие начали убирать беспорядок на полу.

Мы выпрямились, и когда суматоха утихла, я остался стоять перед ней, чувствуя себя полным придурком.

— Я сожалею об этом, — сказала Чарли, и я рассмеялся.

— Я столкнулся с тобой, и ты извиняешься?

Румянец залил щеки Чарли и она убрала с лица выбившиеся волосы.

— У меня проблема с извинениями, даже когда я знаю, что, вероятно, не должна этого делать.

Господи, мне нравились те крошечные проблески, которые она позволяла мне увидеть — эта маленькая уязвимость внутри нее.

— Не волнуйся об этом.

— Сомневаюсь в этом, Рид, — сказала она, и ее мягкий, воздушный смех сорвался с губ в сочетании с моим именем, создав смесь, которая довела меня до ручки.

— Мне лучше вернуться, — сказал я, отодвигаясь.

Ее взгляд остановился на моем фартуке с ярко-белой вышивкой «Гроветон Кофе Ко.» на груди:

— Не знала, что ты здесь работаешь.

— Ага. Начал пару недель назад.

— Я здесь все время бываю, удивлена, что мы до сих пор не столкнулись друг с другом. Хотя, не так буквально, — пошутила она.

Она понятия не имела. Мы сталкивались друг с другом чаще, чем она могла себе представить.

— Моя подготовка проходила в неурочные часы. Они назначили меня около трех дней назад. Должно быть, мы просто разминулись, — я почувствовал ямочку на своей щеке, когда улыбнулся, и ее взгляд остановился на ней.

— Похоже на то, — она села на край длинного синего кожаного дивана, придвинув поближе к себе ноутбук, стоявший на столе.

— Ты в порядке? — убедился я. — Мне правда жаль, если причинил тебе боль.

— Я в порядке, — сказала она с легкой улыбкой, открывая свой ноутбук. — Спасибо, что переспросил.

— Конечно.

Я повернулся, когда она остановила меня.

— Эй, так ты в театре? — спросила она, избегая моего взгляда, ее кожа побледнела, что заставило меня подумать, что ей неудобно. Она скрестила ноги, а затем раздвинула их, не в силах принять какое-либо положение.

— Ага, — я выпятил грудь. Иногда мне казалось, что меня судят за актерскую игру. Это было личное препятствие, которое мне все еще нужно было преодолеть.

Она на мгновение отвела взгляд в сторону, прикусив нижнюю губу.

— Я бы хотела посмотреть на тебя и Амелию. В ближайшее время будет какой-нибудь спектакль? — ее глаза, наконец, встретились с моими.

Я вытащил свой телефон, не в силах вспомнить дату первого показа.

— Премьера состоится двадцать шестого октября.

Она полезла в сумочку, ее телефон лежал в маленьком кармашке внутри. Она постучала по экрану и улыбнулась мне, когда закончила:

— Я хочу узнать, как только билеты поступят в продажу.

Это была прекрасная возможность.

— К… конечно. Я могу написать тебе.

Бам. Вот так. Мне даже не пришлось чувствовать себя изворотливым придурком, спрашивающим ее номер телефона.