Отпуск на даче

— Точно, — со вздохом ответила Аня. — Мне в понедельник на работу.

— И мне тоже, — сказала Катя.

— А ты, Мила? — обратилась ко мне Марина. — Тебе ведь не надо на работу. Задержись ненадолго.

Мне почему-то остро не захотелось соглашаться. Одно дело — гостить в этом доме с Аней и Катей, а совсем другое — одной.

— Я обещала родителям приехать в воскресенье, — объяснила я. — Меня ждут, чтобы всем вместе уехать на дачу. Нехорошо, если я задержу их.

Марина огорчилась.

— А правда, почему бы тебе не остаться здесь хотя бы дня на три-четыре? — спросила Катя, когда хозяйка ушла на работу. — Марине было бы легче привыкать к одиночеству. То мы были вчетвером, а то поживёте вдвоём, а потом она привыкнет к мысли, что у неё останется только Чупа.

Возможно, добрая женщина была права, но что-то мешало мне согласиться. Не лежала у меня душа оставаться с Мариной один на один.

— Не могу. Я и без того прожила здесь четыре недели. Это большой срок. Пора и честь знать. Правда, девочки, неловко перед родителями. Что я им скажу? Что решила остаться здесь? Им будет неприятно.

— Как знаешь, конечно, — уступила Катя. — Тебе виднее.

Аня, по понятным причинам, меня не уговаривала.

— Нам пора, — объявила она. — В последний раз Николай ведёт нас на прогулку, завтра будет рыбалка… и всё.

Мы вышли из дома в состоянии лёгкой грусти от рассуждений Ани. Я бы предпочла передвинуть время на неделю назад и иметь в запасе ещё несколько дней. Но не в человеческой власти вернуть прошлое.

— Дамы, рад вас видеть, — встретил нас наш весёлый спутник. — Сразу предупреждаю, что ничего нового предложить вам не могу. Вчерашнюю парусную прогулку надо было бы отложить на сегодня, но я боялся, что что-нибудь не заладится. Теперь ругаю себя за то, что переосторожничал.

— Можете себя не ругать, — ответила я. — Поедем куда-нибудь, где мы уже были и где нам понравилось. Правда, по-моему, нам везде понравилось. Выбирайте сами.

— В таком случае, пойдёмте на станцию.

— А рыбалка завтра состоится? — с беспокойством спросила Аня.

— А как же? И рыбалка, и грандиозный пикник. Всё-таки нашу трапезу под тентом в прошлый раз нельзя считать за пикник, а потому надо наверстать упущенное.

Мы не знали, какой по грандиозности пикник будет завтра, а потому предпочли предоставить опытной в этот деле Кате решать, что нам надо взять с собой на рыбалку.

Николай, должно быть, чтобы как-то компенсировать отсутствие новых идей по организации прогулки, принялся рассказывать такие интересные истории из путешествий прошлый лет, что мы не заметили, как приехали на какую-то станцию.

— Сейчас мы осмотрим часть городка и проведём культурное мероприятие, — таинственно сообщил наш провожатый.

Мы ничего не поняли, но охотно согласились идти туда, куда он пожелает.

Городок был похож на все остальные. Не было у него своего «лица». Обычные пятиэтажки, перемежающиеся с одно-двухэтажными зданиями магазинов и организаций. Деревьев было много, и это скрашивало однообразие улиц.

— Безликий городок, — дал ему определение Николай. — Потом мы пройдёмся по окраинам, и там будет повеселее. Но сейчас наш путь лежит прямо, а потом направо, вновь прямо, вновь направо, и так несколько раз.

— И куда же мы придём? — не поняла Аня.

— Почти что никуда. Извините ещё раз, дамы, что не смог придумать интересной увеселительной программы.

— Да вы каждый раз показываете нам что-то новое, — возразила я. — Катя — свидетель: мы после каждой прогулки говорим, что было интересно и приятно.

— Спасибо за утешение, — ответил наш спутник.

Мы шли зигзагами, переходя с одной улицы на другую, пока не вышли к широкому, но низкому зданию, где помещались и кинотеатр, и дом культуры, и неизвестно, что ещё.

— Нам сюда, — сообщил Николай.

Недоумевая, мы вошли вслед за ним в одну из дверей, где с нами вежливо поздоровался не то сторож, не то привратник. Николай по очень коротенькой лестнице провёл нас в полуподвальное помещение в зал, где стены были увешаны картинами, рисунками и художественными изделиями из дерева и глины.

— Это выставка или музей? — удивилась Аня.

— Выставка самобытных талантов, — пояснил Николай. — Если бы не энергия одной местной жительницы, художницы, все эти творения так и украшали бы дома своих создателей, а она время от времени организует выставки, посетить которые могут все желающие, притом совершенно бесплатно. Кстати, я у неё однажды спросил, почему она не назначит хотя бы минимальную плату, всё-таки это, хоть и небольшие, но деньги. Их можно было бы пустить на организацию дополнительных выставок или открыть какую-нибудь студию.

— А она? — заинтересовалась Аня.

— Она сказала, что за плату никто сюда ходить не будет, а так люди хоть как-то приобщаются к искусству, и некоторые сами начинают что-то творить или мастерить.

Я не ждала от этой выставки ничего особенного, даже приготовилась скрыть жалость к стараниям самодеятельных мастеров и сделать вид, что мне понравилось, но совершенно неожиданно меня так увлекли эти работы, что я подолгу останавливалась по крайней мере перед каждой четвёртой из них. Однажды художник, с которым был знаком мой папа, сказал, что теперь трудно отличить работу человека с художественным образованием от работы самоучки. Вот и я ни за что не догадалась бы, что абсолютно все картины написаны любителями. Конечно, здесь были неумело выполненные работы, грешившие пропорциями или цветом, была и откровенная мазня, но очень многие полотна меня порадовали, а пять картин я выделила особо. Наверное, мне долго будут вспоминаться их сюжеты и манера исполнения.

Аня уже нетерпеливо посматривала на меня, а я всё никак не могла оторваться от «любимых» картин, переходя от одной к другой по нескольку раз.

— Мила, а что вы скажете об этих трёх работах? — спросил Николай.

Что я могла сказать об этой мазне?

— Постарайтесь как следует приглядеться, — предложил он.

Я послушно вглядывалась в грубые мазки. Они не были положены хаотично, из них складывались картины лесной опушки, девочки с чем-то вроде кисти и палитры в руках и старой женщины, но мне такая манера рисования никогда не нравилась.

— А теперь отойдите на несколько шагов, — предложил Николай.

Я отошла почти в конец зала и удивилась тому, как заиграли эти картины. Я уже несколько раз удивлялась подобным образом. До сих пор помню, как поразил меня Пластов. Я старательно изучила его огромную картину в каком-то музее и отошла к другим, а потом, переходя в другой зал, почему-то оглянулась и буквально приросла к месту, настолько ожила природа на этой картине. Создавалось впечатление, что не нарисованные, а самые настоящие солнечные блики упали на листья деревьев и на луг.

— Ну как? — спросил Николай.

— Да, эти картины надо смотреть только издали, — согласилась я. — Но ведь они создаются только для музеев. В маленькие помещения их не повесишь.

— Это рисовал инвалид, прикованный к постели и почти не владеющий руками, — пояснил Николай. — Я был у него и видел, как он рисует. Вы не можете представить, с каким трудом он берёт длинную кисть и кладёт мазок. После этого он откидывается на подушки и отдыхает, а потом принимается за следующий.

— Николай, откуда вы его знаете? — удивилась Аня, незаметно подошедшая к нам.

— Меня познакомила с ним та самая женщина, о которой я вам рассказал, та, что организовывает эти выставки.

— А её вы откуда знаете? — допытывалась Аня.

— Чисто случайно. Мы познакомились с ней очень давно в туристической поездке, написали друг другу несколько писем и перестали. А не так давно, года три назад, когда я сюда приезжал, я увидел женщину, кого-то мне напомнившую. Она показалась мне очень милой, поэтому я и осмелился к ней подойти. Знаете, не ко всем сейчас хочется подходить, а у неё на лице было прямо-таки написано, что ответ будет дан в самой вежливой форме. Вот я и подошёл со странным вопросом: «Простите, где мы с вами могли встречаться?» Хорошо, что и я показался ей знакомым. Кое-как мы вычислили ту давнюю поездку. И такая эта женщина славная, что, не будь она замужем, я бы сейчас с вами здесь не гулял.

— Покончили бы с собой? — ужаснулась Аня.

Николай согнулся от смеха. Он так хохотал, что и мы невольно развеселились.

— Не с собой бы я покончил, — объяснил он, кое-как придя в себя. — Я бы не замедлил на ней жениться, а если бы женился, то уж не стал бы гулять с дамами, как бы Пётр меня ни уговаривал. Но раз у неё уже есть муж, то, возможно, оно и к лучшему. С тех пор, когда я бываю здесь, я к ней захожу. Жаль, что я не могу вас с ней познакомить, потому что она на несколько дней уехала в Рязань к родственникам.

— Николай, вы удивительный человек, — сказала я. — Такое впечатление, что вы знакомы со всем миром.

— С миром не знаком, потому то за границей был всего два раза, а с нашими людьми стараюсь разговаривать, только сейчас это не так легко, как раньше. Люди друг друга сторонятся. Не то стесняются, не то чувствуют отчуждение. Холодно становится жить на свете… Если вы закончили осмотр, то можно уйти.

— Закончили, — ответила Аня. — Спасибо, очень понравилось.

— Я тоже готова, только в последний раз взгляну на самое любимое, — сказала я, не в силах оторваться от отмеченных мной пяти картин. — Теперь и я готова.

Мы вышли из здания, тепло попрощавшись с привратником. Теперь я совсем по-другому смотрела на открывающиеся виды. Сначала я подумала, что это выставка настроила меня на возвышенный лад, а потом поняла, что я попросту ко всему присматриваюсь так, словно выбираю сюжет для картины, и мне страстно, просто нестерпимо захотелось рисовать. Мои любимые краски — гуашь. Наверное, я потому их для себя выбрала, что они «кроющие», а не «прозрачные», поэтому ими легче скрыть грехи, которые я допускаю во время рисования, а потом подправляю. Масляные краски имеют такое же свойство, но очень уж долго они сохнут. Нарисовать бы сейчас эти деревья, обступившие дом, или вон тот газон с группой высоких кустов и одноэтажным зданием какого-то банка, или…

— О чём вы задумались, Мила? — ворвался в мои мечты голос Николая.

— Мысленно я рисую, — ответила я нарочито торжественно. — Спасибо вам, что привели нас на эту выставку. Не думала, что так понравится. Только теперь я не могу освободиться от полученного впечатления и настроиться на прогулочный лад.

Он явно был доволен.

— Ничего, постепенно перейдёте. Вот сейчас пройдёмся до…

— Хорошо вам известной забегаловки, где надо попробовать пельмени, — подхватила Аня. — А если не пельмени, то там хороши пирожки с капустой.

— Почти что так, — засмеялся наш спутник. — Пойдёмте туда. Ничего особенного там нет, но подкрепиться можно.

«Забегаловка», как выразилась Аня, имела очень приличный вид и представляла собой два соединённых между собой зала с квадратными, почти новыми столиками и удобными стульями. Свет был мягко приглушён, а потому создавалось впечатление особого уюта. После рассказа Николая о больном художнике я вообще была настроена всё принимать с благодарностью к судьбе, а тем более приятны мне были дары в виде вкусной еды и хорошего общества. На этот раз нам рекомендовались рыбные котлеты с картофельным пюре, салат, пирог с курагой и чай.