Отпуск на даче

— Всему должно быть объяснение, — решила я. — Почему ни с того ни с сего именно в этом доме стали появляться призраки? Сколько людей убивают, причём убивают очень страшно, но их родным никакие ужасы не мерещатся. А почему тебя, Марина, вдруг донимают и здесь, и, как ты считаешь, в московской квартире?

Услышав мои слова, бедная женщина смертельно побледнела.

— Я думаю, что всему виной наше воображение, — попыталась я успокоить и её, и Аню с Катей, и, прежде всего, себя саму.

— Ну да, массовый психоз, — язвительно подхватила Аня. — Всем всё кажется, но при этом кажется одно и то же. Ты сама себе веришь?

— У мамы на даче произошёл такой случай, — поведала я. — Она должна была остаться одна на всю ночь. Хорошо, что бабушка, тогда она была ещё жива, предупредила её заранее, чтобы она ничего не боялась. «Наташа, — сказала она, — ночью тебе будет казаться, что кто-то ходит по крыше. Но ты не бойся. Никто там не ходит, просто на шифер падают яблоки». И действительно, ночью маму будили громкие звуки, словно кто-то ходит в тяжёлых сапогах.

— У меня дом выше любой яблони, — возразила Марина. — И раздавались не шаги, а вой и царапанье… Знаю, что ты сейчас скажешь, что царапают ветки, но ты же видишь, что ветки ближайшей яблони не могут достать ни до стены дома, ни, тем более, до крыши.

— Как раз этого я сказать не хотела, — ответила я. — Мой пример показывает, что всему должно быть объяснение, притом чаще всего оно очень простое. Вот и звуки, которые мы слышали, тоже можно как-то объяснить, только мы ещё не догадались, как это сделать.

— Это была собака, которую застрелили после гибели моего мужа. Она мстит за свою смерть.

— Безвинно убиенная, — закивала Аня.

— Если ты твёрдо в этом убеждена, то нам всем надо сегодня же уехать в Москву, — сказала я.

— Не могу, — отказалась Марина. — Ко мне должны придти рабочие. Я же рассказывала о них. Кстати, вон они идут.

Хозяйка поспешила покинуть нас, чтобы встретить их и проводить к фундаменту, а мы ещё немного посидели за пустым чаем.

— Девочки, а ведь я Марину совсем не узнала, — первым делом сообщила Катя. — Совершенно другое лицо. А как на ваш взгляд? Может, я что-то путаю или забыла, какой она была в школе?

— Не путаешь, — успокоила её Аня. — Мы её тоже не узнали. Это сейчас я уже привыкла к ней, а вначале всё никак не могла успокоиться. Хочется найти что-нибудь от прежней Марины, но не можешь этого сделать.

Катя подумала, глотнула остывший чай и спросила:

— А вдруг это совсем не Марина?

— То есть как? — оторопело произнесла Аня. — Не Марина? Тогда кто?

Я подумала, что это маловероятно. Зачем понадобилось совершенно незнакомой женщине заманивать меня на какую-то дачу? Именно меня, ведь она обратилась ко мне, не подозревая, что я привезу с собой Аню и Катю. Конечно, в романах ещё и не такое бывает, но всё-таки странно. Если бы я не знала своего происхождения, то можно было бы предположить всякие романтические бредни, но мне-то известны не только мои родители, бабушки и дедушки, но и кем были прапрабабушки и прапрадедушки. Если же Немарине всё-таки нужна именно я, то почему она не отменила поездку, когда узнала, что нас будет трое?

— По-моему, чепуха, — неуверенно высказалась я. — Зачем мы посторонней женщине? Наверное, Марина просто сильно изменилась, а тут ещё нервы, переживания. Хотя, конечно, странно…

— Здесь странно всё, — выразила общую мысль Аня. — Какая-то собака загрызла её мужа, причём эту собаку никто не видел, какая-то чертовщина творится ночью, а Марина, если это она, вместо того, чтобы уехать отсюда, возится с совершенно ей ненужным хозблоком.

— Ладно, девочки, пора и вставать, — решила Катя. — Если мы не хотим умереть от голода, то надо сходить в магазин.

— Я так понимаю, что Марина будет занята с рабочими и ей некогда заниматься хозяйством, — предположила я. — Готовку еды мы должны взять на себя. Как мы это организуем? Установим очередь? Кто будет готовить сегодня?

— Я, — сейчас же вызвалась Катя. — Девочки, позвольте мне самой готовить хотя бы несколько дней. Мне здесь так нравится кухня! Всю жизнь о такой мечтала.

— Ну, если уж ты в таком восторге от кухни… — протянула я нерешительно, чтобы Катя не заподозрила, что я очень рада её предложению. — Мы, конечно, можем, уступить тебе свою очередь…

— Ой, девочки, как же я вас люблю! — обрадовалась Катя. — Тогда вы идите в магазин, а я приберу посуду и осмотрюсь. Я ещё не все приспособления разглядела.

Мы встали.

— Подождите, — остановила нас Катя. — Надо подумать о покупках. Как мы их будем делать? По очереди или соберём деньги в общий котёл?

— Наверное, лучше скинуться и создать общий фонд, — решила Аня. — А что останется, то потом разделим.

Мы прикинули, сколько денег нам потребуется, и решили пока сдать по минимуму, а потом доложить ещё.

— Кто будет казначеем? — спросила я. — Катя у нас кок-повар… Может, ты, Аня, будешь хранить кассу?

— Отчёты писать? — ужаснулась она.

— Думаю, это ни к чему, — возразила я. — Просто держи деньги в своём кошельке, а покупать будем вместе.

— Тогда можно, — согласилась Аня. — У меня как раз большой и очень вместительный кошелёк.

— Ты хочешь их носить всё время с собой? — ужаснулась Катя. — Оставь их дома, а возьми столько, сколько нужно на сегодняшние расходы.

— Или чуть больше, — подсказала я. — Мы ведь не знаем местных цен.

Катя собрала чашки и пошла на кухню, а мы с интересом посмотрели ей вслед. Она шла совершенно неслышно, чуть покачивая широченными бёдрами.

— «Шкелет», — задумчиво проговорила Аня. — Эк её разнесло!

— Пойдём к Марине, — предложила я. — Спросим у неё, где магазин, а заодно посмотрим на рабочих.

Аню моё предложение заинтересовало.

— И вообще, начнём осваиваться, — решила она. — Если нам придётся жить здесь четыре недели, то надо устраиваться по-хозяйски. Только не знаю, как мы выдержим ещё одну такую ночь.

— Надо подождать, пока утрясутся впечатления, а тогда уже что-то решать, — посоветовала я. — Обязательно найдётся какое-нибудь разумное объяснение.

Мы с удовольствием прошли по одной из дорожек, проложенных среди цветника, и подошли к фундаменту, довольно нелепо выглядевшему без дома на нём. Марина покорно следовала за рабочими, что-то ей объяснявшими, но потом резко вскинула голову и принялась возражать и доказывать своё. Ветер мешал расслышать саму беседу, и до нас долетали лишь невнятные звуки, но было очевидно, что Марина сумела переубедить трёх парней, одетых в спортивные штаны и майки. Они были с тёмными волосами, но кто — молдаване, украинцы — не было ясно. Пока мы подходили к ним, двое из них повернулись и пошли к выходу, а третий остался и принялся вытаскивать из сарая ведра, огромное корыто, лопаты и прочие инструменты. Мне стало ясно, что он собирается замесить цемент и загладить выступы и неровности фундамента. Я считала, что Марине совершенно нечего здесь делать, но она не собиралась уходить. Она присела на дальнюю часть фундамента и приготовилась наблюдать за работой.

— Хозяйка, я пришёл, — раздался за нашими спинами глуховатый голос.

— Здравствуйте, Михал Михалыч, — встретила вновьприбывшего Марина. — Очень хорошо, что вы пришли. В том конце пионы заросли сорняками, надо их прополоть.

Садовник был пожилым мужчиной, очень худым, сгорбленным, с обветренным лицом, выдававшим любовь к спиртному.

— Не спеши, хозяйка, — степенно возразил Михал Михалыч. — Всему своё время и свой черёд. Сначала дай доделать окно.

— Вот именно, что всему своё время, — подхватила Марина. — И сейчас время как раз для прополки пионов. Окно пока держится, так что подождёт.

— Вот ведь упрямая женщина! — не отступал от своего намерения Михал Михалыч. — Говорю же, что надо сперва одно дело докончить, а уж потом браться за другое. Там работы-то на полчаса.

— В сарае ваши инструменты, — напомнила Марина. — Сначала пионы, и разговор закончен.

Повелительные нотки, прозвучавшие в голосе хозяйки, убедили садовника, что спорить бесполезно.

— Ну, хозяйка, пеняй на себя, — с досадой проговорил Михал Михалыч. — Я же добра тебе хочу, а ты меня не слушаешь. Ну ладно, коль ты такая умная, то и живи своим умом…

Он долго ещё ворчал, удаляясь.

— Вот упрямый старик! — тихо пожаловалась Марина. — Как упрётся, ни за что не своротишь.

— А что за окно? — спросила я.

— Окно у меня отошло от стены, и я попросила его приколотить. Приколотил ведь, а притворяется, что что-то недоделал. Цену себе набивает, а может, думает, что я ему на водку дам. Вы куда-то собрались, девочки?

— В магазин, — объяснила Аня. — А заодно посмотрим окрестности. Катя будет готовить, так что ты занимайся своим строительством спокойно.

— Спасибо.

Марина объяснила, как дойти до ближайшего магазина, и мы отправились в путь.

Глава 5
Знакомство с местностью и некоторыми её обитателями

Едва мы с Аней покинули участок Марины, как сразу почувствовали себя неуютно, потому что попали в мир сплошных заборов и металлических ворот. Мы шли вдоль кирпичных стен, словно были не на природе, а в казематах, тем более что дорога между заборами была асфальтирована. Вот у нас на даче, хоть и многие уже построили тюремные стены, но всё-таки то сетка попадётся, то редкий низенький заборчик, а под ногами трава и земля, заложенная в выбоинах битым, а то и целым кирпичом, кусочками шифера, цемента. Чувствуешь, что идёшь по чему-то живому, особенно в дождь, когда всё размокает и надо перебираться по кое-где выступающим из грязных луж камешкам. Одним словом, ПРИРОДА. А здесь сплошной асфальт, а по аккуратным канавкам вдоль заборов растут газонная трава и редкие кустики цветов. И в сухую погоду хорошо, и в дождь ноги не замочишь. Может это удобно, да и смотрится аккуратно, но не хватает естественности. У нас в этом вопросе, как и в случае с заборами, большое разнообразие: во-первых, канавы разной формы и глубины, во-вторых, одни поросли газонной травой, другие — сорняками, а где-то даже кусты, переходящие в деревья, в-третьих, у кого-то канавы выкошены, у кого-то выполоты, а между этими попытками обуздать природу она напоминает о себе мощными, рослыми, местами дремучими зарослями сорных растений, полностью закрывающих некоторые канавы, а иногда и сами участки. Так что у нас на дачах чувствуется, что дачники сами живут и растениям жить дают, не то что это однообразное мёртвое царство.

— Интересно, здесь кроме нас имеются люди? — заинтересовалась я. — Никого не видно, никого не слышно…

— А зачем они тебе? — не поняла Аня.

— Жизни нет, — объяснила я. — Пустыня. Случись собаке ещё на кого-нибудь напасть, так помощи этому человеку дождаться явно неоткуда.

— Похоже, да, — согласилась Аня. — Ей не надо выжидать свою жертву где-то возле дач, можно и здесь напасть.

Мы почувствовали себя неуютно, поэтому, когда где-то совсем рядом глубоким басом громыхнула собака, обе вздрогнули.

— Это за забором, — пояснила я, хотя Аня и сама, конечно, об этом догадалась.