Отпуск на даче

Сердитая женщина пошла дальше, и мы продолжили путь.

— Я их тоже терпеть не могу, — призналась Аня.

— Кого?

— Бомжей этих. Бездельники. Только пьют да гадят.

— Лучше не осуждать, — возразила я. — Лишиться жилья в наше время очень просто, так что давай порадуемся, что у нас оно есть. Неизвестно ещё, какими бы мы стали, если бы оказались на их месте.

Аня неуверенно кивнула, потом пожала плечами, но продолжать эту тему не стала.

В самом конце улицы, а точнее, за ней, на траве расположились четыре человека в сильно потрёпанной одежде, с распухшими от пьянства лицами. Перед ними на газете стояли стаканы, бутылка, кое-какая снедь.

— Пикник на обочине, — сказала я, когда мы миновали живописную группу.

Аня промолчала.

Мы дошли до рынка, миновали прилавки, попутно ещё раз их оглядев, выбрались на дорогу и решили с неё не сворачивать, чтобы не заблудиться. Она нас и привела прямо к большому пруду. За ним идеально следили. У нас тоже был вырыт пруд, и в своё время он был немаленьким, но постепенно всё больше мелел, зарастал, покрывался тиной и ряской, а чистить его так и не собрались. Песок, который сначала насыпали вдоль берега, зарос травой. И это бы ещё ничего, но туда стали подъезжать на машинах компании, оставлять мусор. Жалко, конечно, ведь в моё детство мы часами плавали и загорали. Кое-кто поднимает вопрос об его очистке, но большинство помалкивает, потому что под этим предлогом правление вновь будет драть с нас деньги несколько лет подряд. Оно всегда так делает. А пруд, который был перед нами, или создали недавно, или регулярно чистили.

— Давай посидим на пляже, — предложила Аня. — Жалко, купальники не взяли.

Не скажу, что мне хотелось здесь сидеть. Книги я с собой не взяла, да и неудобно было читать, когда рядом человек ничем не занят. Но спорить я, конечно, не стала и села на чистый песок.

— Хорошо! — вздохнула Аня. — А дома я бы смотрела телевизор и даже не подумала бы, что можно съездить в парк и посидеть у воды.

Мне показалось, что мы провели здесь уже много времени, когда Аня спросила:

— А ты замечаешь, что на нас смотрят? Нет, с другой стороны.

Я покосилась влево и обнаружила одинокого пожилого мужчину, часто поглядывавшего на нас.

— Старый, — сказала я.

— Не совсем, — возразила Аня. — По-моему, ему нет шестидесяти.

— Может, пойдём отсюда?

Но Аня решительно воспротивилась моему предложению. Она изящно облокотилась на руку в позе задумчивой Психеи. Мне стало смешно, и я принялась ожидать реакции мужчины. Тот долго смотрел то на меня, то на мою подругу, а потом встал.

— Ага! — значительно проговорила Аня.

Мужчина поднял полотенце, свернул его и покинул пляж. Аня была смущена и села естественнее.

— Не огорчайся, он, действительно, староват для тебя, — сказала я.

— Я и не огорчаюсь, но так пялиться и вдруг сразу уйти — это безобразие.

От нечего делать я стала наблюдать за отдыхающими. Их было много, одиноких, парочек, целых семей с детьми. Как это водится, члены семьи не разговаривали между собой, лишь порой перебрасывались краткими репликами, а затем снова замолкали, словно загорать с разговорами было нельзя. Дети или со скучающим видом сидели возле родителей, или понуро бродили вокруг них, но между собой почти не общались. Из всех загорающих лишь две группы наслаждались жизнью. Одна компания играла в карты, а другая — пила пиво и заедала сушёной рыбой и бутербродами с колбасой.

— А есть-то хочется, — призналась Аня. — Может, пойдём потихонечку к дому?

Мы встали, отряхнулись и неторопливо двинулись в обратный путь. Безмятежный отдых навёл на нас дремоту и меньше всего мы сейчас думали о том, из-за чего мы оказались на даче у Марины.

— Хорошо на природе! — восторгалась Аня. — Надо бы и мне заиметь участок. Говорят, можно купить недорого.

— Его надо обрабатывать, — напомнила я. — Или завести газон, но за ним тоже надо ухаживать. Хотя бы косить сорную траву, чтобы соседи не жаловались, что семена летят к ним. И за канавой надо следить, и на субботники ходить, и дом время от времени ремонтировать, и забор подправлять, и в правление платить…

— Не буду покупать участок, — решила Аня. — Дешевле будет снимать дачу или покупать путёвки.

Мы благополучно вернулись к уже знакомым воротам, но звонить не пришлось, потому что калитка была открыта, а перед ней стояла очень недовольная Марина, к которой обращался мужчина средних лет.

— Я же тебе сказала, что у меня нет сейчас денег, — устало твердила наша подруга. — Ты ещё прошлый долг не отдал.

— Отдам, говорю тебе, что отдам, но сейчас дай хоть десятку. Совсем на мели.

— Пропьёшь.

— Ты не понимаешь, как мне плохо после вчерашнего. Срочно надо опохмелиться.

— Не дам! — твердо сказала Марина. — Отдашь прежний долг — тогда приходи.

— Вот и муж твой был таким. Ни за что честному человеку не поверит. Я ведь его за два дня до его смерти встретил, просил дать взаймы, но он меня послал на три буквы. И где он теперь? Это его Бог покарал. Нельзя так относиться к людям.

— Заходите, девочки, — обрадовалась Марина, увидев нас.

Мы вошли, а она закрыла калитку перед носом у пьяницы.

— Как же надоел! Всё время клянчит деньги. Он и так нам должен триста рублей, но всё равно приходит и просит ещё. Сергей уже не мог больше сдерживаться и буквально орал на него матом.

Не успели мы отойти от калитки, как раздался звонок.

— Никак не уймётся! — рассердилась Марина. — Ну, я ему сейчас задам!

Но оказалось, что пьяница уже ушёл, а звонили рабочие, которые вернулись с машиной брёвен. Пока они их перетаскивали, хозяйка следила, чтобы они не потоптали у неё какие-нибудь растения, и иногда кричала на них неприятным от напряжения голосом. Лица у всех троих были замкнуты и выражали плохо скрываемое раздражение. Особенно злился один, не очень молодой. Он не отвечал, но бросал на женщину убийственные взгляды. Впрочем, я могла его понять, ведь трудно терпеть, когда за каждым твоим шагом следят и начинают орать, едва ты наступишь не туда, а ты в это время перетаскиваешь вместе с напарниками тяжёлое бревно.

Я не стала там стоять и праздно наблюдать и потянула за собой в дом Аню.

— Катя, наверное, устала наслаждаться, — предположила я.

Но Катю мы застали не уставшей, а в тревоге.

— Девочки, у меня разбился заварочный чайник, — сообщила она, причём вид у неё был поистине убитый. — Но я не виновата.

Будь это в моём доме, то я сделала бы такое жизнерадостное лицо, словно вижу в этом событии счастье, потому что с детства нам с братом мама повторяла цитату из «Убить пересмешника»: «Гость хоть скатерть жуй». Надо сказать, что некоторые гости так и делали, в переносном, конечно, смысле. Однако как воспримет потерю чайника Марина, я не знала, но предполагала, что не так весело.

— Это не я его разбила! — взывала к нам Катя, прижимая руки к груди. — Он упал на моих глазах, но это сделала не я.

— Объясни, пожалуйста, — попросила Аня.

— Он стоял вот здесь, на этом столике. Видите? Полка над столиком висит довольно низко, а чайник вместе с крышкой выше нижнего края полки. Я в это время резала помидоры. Вот здесь я стояла. И вдруг я поднимаю голову и вижу, как дверца полки медленно открывается и сталкивает чайник на пол. Медленно-медленно. Если бы я не растерялась, я успела бы его подхватить, но я стояла как каменная и только смотрела на это. А дверца так же медленно закрылась опять. Это было так неожиданно, что я даже сперва не почувствовала страха, а теперь вот руки дрожат.

— Интересно! — сказала Аня. — Это что же такое? Полтергейст?

Лично я решила, что Катя нечаянно разбила чайник (кстати, из очень даже неплохого сервиза) и, боясь реакции Марины, решила приписать эту неприятность действию призраков, раз уж они здесь всё равно имеются. Но я молчала, потому что, во-первых, страх Марины не уменьшится от того, что гибель чайника объяснится прозаической причиной, а во-вторых, мне очень не хотелось тратить деньги на новый сервиз. Всё-таки, если чайник разбила Катя, то это обязывает к восполнению ущерба.

— Не могу! — влетела в кухню Марина. — Убила бы гадов! Говорила же я им, чтобы не сходили с дорожки, а они мне всё-таки потоптали газон.

Она налила воды и с жадностью выпила.

— Успокойся, — попробовала я утихомирить трясущуюся от бешенства женщину. — Они ведь не нарочно. Брёвна тяжёлые и толстые, вот они и не смогли уместиться на дорожке.

— А я за что им деньги плачу? За то, что они попутно мне всё испортят? Мне-то какое дело, что они не умеют таскать брёвна? Они же не будут восстанавливать испорченное. Недаром Сергей с ними поругался! Он пообещал милицию вызвать, а они ведь нелегалы, они этого боятся. А я-то ещё их перед ним защищала, договаривалась, чтобы они не отказывались от нас, всё-таки пришли работать!

— Марина, отвлекись от забот насущных и выслушай про мистическое, — попросила я.

— А что такое? — насторожилась она.

— У Кати на глазах разбился чайник, а она к нему даже не приближалась, — объяснила Аня, а виновница случившегося молча кивнула, глядя на хозяйку расширенными от страха глазами.

— Разбился? — ужаснулась Марина. — Мой чайник? Синий чайник? Из итальянского сервиза?

Я утвердилась в мысли не пытаться объяснять эту потерю прозаической неаккуратностью Кати.

— Тот самый, синий, — подтвердила горе-стряпуха и повторила свою версию.

— Господи, только не это! — вскрикнула Марина. — Он же знает, что это мой любимый сервиз! Неужели он будет теперь уничтожать мои любимые вещи?

— Кто «он»? — не поняла Аня.

— ОН. Муж. Сергей. Мало ему доводить меня до сумасшествия ночью, так он ещё принялся изводить меня днём. Это неспроста! Он…

Внезапно она замолчала.

— А может, всё не так страшно? — предположила Аня. — Говорят же, что у нас почти каждый день бывают микро-землетрясения. Дом качнуло, дверца у полки приоткрылась, вот чайник и упал.

— Это с какой же силой она должна была его толкнуть, чтобы он упал? — спросила Марина. — Чайник тяжёлый… был.

— И всё же давайте не пугаться раньше времени, — предложила я. — Вдруг ОН здесь ни при чём? ОН сейчас в таком мире, что ему о душе надо думать, а не о мелких пакостях. Я имею в виду, что он дух, то есть существо бестелесное. Как он может открывать полки, сшибать чайники? Наверняка это землетрясение. Аня верно догадалась. Тогда и на рабочих не надо сердиться. Если уж дом качнуло, то их и подавно. Вот они и оступались, пытаясь удержать равновесие.

Марина смеялась так, что это походило скорее на истерику. Успокоившись, она вновь пошла приглядывать за рабочими.

— Только недолго! — крикнула ей вслед повеселевшая Катя. — Я сейчас буду подавать обед.

Мы помогли нашему «шкелету» накрыть на стол, а она принесла суп в самой что ни на есть настоящей супнице. Я одно время мечтала купить супницу, но не могла найти. Потом видела что-то типа супницы, но такого грандиозного размера, что жалко было занимать место. Потом я подумала, что она нам и не нужна вовсе. Едим мы на кухне или в комнате, если хочется посмотреть телевизор. Стоит ли переливать суп из кастрюли в супницу, потом разливать по тарелкам, а супницу уносить, а потом мыть. Гораздо проще обойтись без неё. А сейчас Катя торжественно подала суп в красивой супнице. Сразу повеяло чем-то праздничным, необыкновенным.