Отпуск на даче

— Сейчас посмотрю, — догадалась Катя.

— Вот: «Соль поваренная пищевая выварочная. Экстра. Содержит противослёживающую добавку Е536».

— И в соли добавка! — воскликнула Аня.

— Посмотри срок хранения, — напомнила я.

— «Срок хранения два с половиной года».

— Чудеса! — волновалась Аня. — А у меня соль хранится, наверное, уже лет двадцать, со времён перестройки, и ничего её не берёт. Солёная.

— Там на полке ещё какая-то соль стоит, — сказала Катя. Сейчас посмотрю. Вот. «Натуральная пищевая морская соль. Крупная». В другом месте на этой же пачке написано: «Соль поваренная пищевая молотая. Произведено из соли каменной». Не очень-то я понимаю, морская это всё-таки соль или обычная поваренная? А вот и срок хранения. Сейчас. «Срок хранения два года с даты изготовления. Срок годности не ограничен». А это как понимать? Хранить можно только два года, а употреблять в пищу сколько угодно? Что только не напишут!

— Всегда считалось, что сахар хранится до бесконечности, если, конечно, не вымокнет в чём-нибудь непотребном, — сказала я. — А случайно я прочитала на пачке: «Срок хранения один год».

— А у меня и сахар хранится годами, — разволновалась Аня. — Выходит, его надо выкидывать?

— Подожди. Меня этой надписью не смутишь. Я прочитала на другой упаковке, по три килограмма, совершенно противоположное. Там было написано, что срок хранения неограничен.

Мы все погрузились в раздумье.

— Девочки, давайте лучше загорать, — прервала молчание Катя. — Так хорошо на воздухе!

— Иди, конечно, посиди в теньке, — согласилась я. — Это мы уже нагулялись.

— Отнесу только соль на место.

Катя ушла. Мы ещё некоторое время глубокомысленно вертели в руках пакет с морской солью, передавая его друг другу, а потом услышали звон.

— Что-то разбилось, — спохватилась Аня.

— Пойдём, посмотрим, — предложила я.

Было светло, поэтому я была смела и не ожидала ничего плохого. Мы вышли в холл и сразу увидели осколки на полу возле окна.

— Это чашка с чаем, который я не допила, — сказала Аня. — А я и забыла о нём. Но почему она разбилась? Неужели опять ОН?

— Прекрати говорить глупости! — грозно проговорила я. — Не хватает только поверить в эту чушь!

— А как ты объяснишь, что она ни с того ни с сего упала и разбилась? Мышка пробежала, хвостиком махнула?

— При чём здесь мышка? — возразила я. — Катя пробегала, кормой качнула, чашка упала и разбилась.

Аня долго смеялась, а потом сообразила:

— Она уже ушла, когда упала чашка.

Не знаю, как вы бы отнеслись к такому, казалось бы, пустяковому событию, но нам обеим стало неуютно. Если чашка падает сама по себе, то это всегда тревожно, а если это падение — всего лишь одно из звеньев необъяснимых или ещё не объяснённых нами явлений, то становится даже страшно. И не надо забывать про Марину. Ещё неизвестно, как она отнесётся к гибели ещё двух предметов из её любимого сервиза: чашки и блюдца.

— Девочки, как же хорошо после ванны с солью! — раздался её голос.

— Сейчас тебе сразу будет плохо, — мрачно ответила Аня.

— А что такое? — насторожилась хозяйка, почуяв неладное.

— Мы сейчас сидели на диване, — начала рассказывать Аня. — Вдруг слышим, словно что-то упало и разбилось. Выходим, смотрим и… вот.

— Что именно «вот»? — не выдержала Марина. — Сразу скажите, что вы разбили, а то сердце уже не на месте.

— В том-то и дело, что ничего не разбивали, — вмешалась я в разговор. — Аня ведь тебе сказала, что мы сидели здесь, а звон раздался в холле.

Марина нерешительно выглянула в холл, увидела разбитую чашку с блюдцем и тихо ахнула.

— Даже Мила, как ни пыталась, не смогла найти этому разумного объяснения, — добавила Аня.

— До сорока дней ещё далеко, — убитым голосом проговорила Марина. — За это время ОН разобьёт весь сервиз и, может быть, не один. ОН знает, что это мой любимый сервиз и что у меня есть ещё один дорогой сервиз, праздничный, так что не остановится на этом. Что же мне делать? Запереть его под замок?

— ЕГО или сервиз? — не поняла Аня.

— Сервиз, конечно.

— А что для призрака замки? — спросила я. — Пустяк. Он сумеет разбить посуду, даже не открывая шкафа.

— Умеешь ты утешить! — с досадой отозвалась Марина.

А я как раз придумала утешение, но боялась его озвучить, чтобы хозяйка не рассердилась на Катю. Я подождала, пока она уйдёт взглянуть, как продвигается работа у строителей, и только тогда повернулась к Ане.

— Я поняла, почему упала чашка, — сказала я. — Это Катя её задела… Ты выслушай меня сначала, а потом уже возражай… Да, она уже ушла, а чашка разбилась после её ухода. Но разбилась всё-таки из-за того, что Катя её задела. Чашка оказалась на самом краю подоконника, долго балансировала, пока не соскользнула вниз.

— Лучше бы осталась пусть и в неустойчивом, но зато целом состоянии.

— Это уж её выбор, — напомнила я, радуясь, что нашла разумное объяснение этому падению.

Аня долго думала, но потом нерешительно ответила, что, может быть, я права. По-моему, она настолько успела заморочить себя всякими потусторонними идеями, что с очень большой неохотой допустила, что объяснение может оказаться таким простым.

Больше день не принёс нам ничего нового, зато вечер оказался неспокойным. Мы поужинали пирогами с жидким чаем, посидели, поговорили, причём, чем ближе надвигалась ночь, тем мрачнее становилась Марина, а потом начали готовиться ко сну.

На этот раз я не стала медлить с умыванием и решила пойти в ванную сразу после Марины, но Аня меня потянула за руку и позволила Кате меня опередить.

— Ты чего? — удивилась я.

— Потом скажу, — шепнула Аня.

Марина не решилась первой подниматься по лестнице и дождалась Катю.

— Девочки, мы пойдём, а вы не забудьте выключить везде свет, — напомнила хозяйка.

— Не беспокойся, всё выключим, — откликнулась Аня.

— Что случилось? — спросила я, когда мы остались вдвоём.

— Мне не даёт покоя зеркало в ванной, — призналась Аня. — Почему приподнялся край платка? Только не говори, что это всё Катины проделки. Я сначала решила, что ты права, но слишком уж многое ты объясняешь её кознями. То она чайник разбила, то в зеркало смотрелась, то кормой качнула и смела с подоконника чашку с блюдцем… Нет, слишком уж просто у тебя получается. Скоро ты обвинишь её в том, что она воет по ночам. Давай сейчас пойдём в ванную вместе и поднимем платок.

— Такое торжественное вступление из-за пустяка, — засмеялась я. — Что ты думаешь там увидеть? Погибшего Сергея? Не успеешь ты откинуть платок, как он тотчас же появится в зеркале и сделает тебе ручкой?

— Не смейся, — поморщилась Аня. — Не люблю такие шутки на ночь глядя.

— Тогда пойдём и успокоим твою совесть, — решила я.

Мы настороженно вошли в ванную, и, как я ни храбрилась, но всё-таки испытывала неясное беспокойство. Первым делом мы обе посмотрели на платок. Он тщательно закрывал зеркало и нигде не был приподнят.

— Поднимаем? — спросила я.

— Давай, — приглушённым голосом ответила Аня.

Я осторожно, чтобы не сбить расставленные на полочке флакончики, стала приподнимать платок, и вдруг мы обе вздрогнули: в зеркале появилось отчётливое изображение крестика, который обычно носят на шее. Я даже разглядела, что он был как будто золотой, во всяком случае, из жёлтого металла.

— Закрывай скорее! — вскрикнула Аня.

Мне и самой больше всего сейчас хотелось скрыть платком появившийся изнутри зеркала крест и скорее покинуть ванную.

— Пошли отсюда! — торопила меня моя подруга. — Я не буду умываться. Быстрее!

Мы поспешно покинули первый этаж, не забыв по пути к лестнице всюду выключать свет. На втором этаже коридор очень слабо освещался. Видно, Марина решила, что лампочка в сорок-тридцать ватт не слишком подорвёт её бюджет, даже если будет гореть всю ночь. Я могла только приветствовать такое решение. Пусть и полумрак, но всё-таки это лучше, чем полная темнота. Когда мы очутились в своей спальне и закрыли дверь, Аня спросила:

— Что же это было?

— Крест, — ответила я. — Сама видела.

— Но как он там оказался? Это ведь зеркало. Предметы в зеркале должны отражаться, но креста-то не было, мы видели только образ в стекле. Откуда этот образ? Неужели, и правда, из зеркала может кто-то появляться?

Я сама была смущена и испугана.

— Значит, не напрасно наши предки придумали завешивать зеркала в доме, который посетила смерть, — решила я. — Это не простое суеверие. За этим что-то кроется.

— Наконец-то признала! — с торжеством проговорила Аня, но, похоже, радости от своей правоты не испытывала.

— Меня смущает крест, — сказала я. — Если здесь призрак, то почему он не боится креста? Это ведь символ веры, наша защита. Везде написано, что вперёд выставляют крест для отпугивания нечистой силы. Я сама в своём романе описывала, как нечисть шарахается от креста. Выходит, я обманываю читателей?

— Ты же описываешь выдуманные события, а не настоящие, — напомнила Аня. — Мало ли что придумаешь? В «Вие» нечисть не боялась скапливаться в церкви. Видишь ведь, что крест появился из зеркала, значит, призраки его не боятся.

— А может, это какой-нибудь знак? — предположила я. — Что-то нам хотят сообщить, а мы не может понять?

— Подвывает, только очень тихо, — сказала Аня.

Я прислушалась и тоже уловила слабый вой. Жалобный такой, почти нежный.

— Собака или человек? — спросила я.

— Непонятно.

— Так кто нам подаёт знак этим крестом? Какой призрак? У нас их два, — напомнила я.

— Ясно, что не собака. Наверное, Сергей. А может, это знак свыше, чтобы мы были осторожны. Крест к чему снится?

— Вроде, к терпению, — нерешительно сказала я, что-то припоминая. — Но ведь в разных сонниках написано по-разному.

— А может, к могиле? На могилах ведь ставят кресты.

— Это был не могильный крест, — возразила я. — Такие носят на цепочке на шее, то есть, на груди.

— Как мы оторвались от мудрости предков! — вздохнула Аня. — Наши бабушки были не глупее нас. Может, они меньше знали, о компьютерах никогда не слышали, но в нужных вещах они разбирались.

Я почувствовала, что у меня мутится в голове.

— Знаешь, если мы нормально не поспим эту ночь, то мы заболеем или сойдём с ума. Невозможно не спать несколько суток подряд.

— Да, у меня уже мозга за мозгу цепляется, — призналась Аня. — Даже если там всего одна извилина, то она совсем перекрутилась.

— Заворот мозгов, — поставила я новый диагноз. — Ложимся спать. Если кто-то из нас проснётся и услышит что-то неприятное, то давай условимся будить друг друга, только если это будет, действительно, что-то очень важное или страшное. На обычный вой не будем обращать внимания.

Это было легче сказать, и, несомненно, мы бы не спали и в эту ночь, но человеческий организм обладает удивительной способностью к самозащите, так что мы обе провалились в глубокий сон и проснулись только утром.

Глава 9
День, проведённый с новыми знакомыми