Ксения

* * *

Была встреча с тем, кто выдавал себя за ее мужа. Она оглядела его с усмешкой.

— Приветствую вас, тень.

— Вы могли бы быть более почтительной, — сказал он. — Я все-таки спас вам жизнь.

— А я спасаю ваше имя, — ответила она. — Когда жена-царица возвращается к беглецу-мужу, он снова становится царем.

— Чего там местничать! — сказал он. — Мы оба нужны друг другу.

— Только учтите, — сказала она, — я войду в ваш шатер не раньше, чем вас повенчают на царство.

— А как посмотрит на это народ? Хорошо ли царю с царицей жить розно?

— У царицы, тем более католички, могут быть свои причуды.

— Сейчас не время для причуд.

— Неужели вы думаете, что мой отец согласится на вольность, когда ничего не ясно?

— Зимой я возьму Москву.

— Москву тебе будет легче завоевать, чем меня, — сказала она жестко.

— Почему вы так несговорчивы, панна Марина? — спросил он.

— Потому что ты еще хуже, чем первый, — зло сказала она. — Того портили бородавки, но в нем была сила и норов. У тебя нет ни бородавок, ни силы. Ты позволил Ружинскому хозяйничать в Тушине. Я удивляюсь, почему на царское имя покусился ты, а не какой-нибудь Заруцкий, которого уважают и любят казаки.

— Я завтра же могу посадить Заруцкого на кол! — воскликнул он.

— Ха-ха, шутник! Так перебей их всех, Ружинского, Заруцкого, Сапегу. Схвати, обвини в заговоре, заточи, возьми все в свои руки. Тогда я стану уважать тебя, я окажу тебе помощь, мы вместе войдем в Москву.

Он ударил кулаком по столу.

— Ты змея! Я слышал о твоем коварстве, теперь убеждаюсь воочию. Не их, а тебя надо пригвоздить колом к стенке!

— Трус! — сказала она.

Он выхватил нож и подошел к ней, тяжело дыша.

— Еще одно пакостное слово, и я перережу тебе горло!

Она засмеялась:

— Ну вот, теперь я вижу, что в тебе все-таки есть норов. Малый, а есть. И не дыши на меня перегаром. Ты слишком много пьешь. С завтрашнего дня я возьмусь за твое воспитание. Я сделаю из тебя царя.