Ксения

* * *

Всеми правдами и неправдами добирался Михаил до Москвы. Здесь царствовал Шуйский. В Кремле Михаил встретил Хильшениуса, оставшегося лекарем при царской особе. Хильшениус оказал услугу и наговорил Шуйскому про Туренева. Человек-де ученый, ходил по иным странам, с царевичем Федором делал московский чертеж.

До чертежей Шуйский не любопытствовал, но иноземный опыт Туренева был нужен царю. Он жаждал помощи от шведов и послал к ним на встречу в Новгород своего племянника воеводу Скопина. Вместе со Скопиным-Шуйским отправился в Новгород Михаил.

Племянник хитрого царя, напротив, был юноша смелый, открытый. В свои молодые годы он показал немалое уменье в бою. В переговорах Скопин смыслил меньше, но тут ему помогал Михаил. Торговались долго. Шведский король обещал Московии войско, взамен же просил карельскую землю. В феврале, наконец, сговорились. Михаил повез Шуйскому последнее соглашение.

За Вышним Волочком, у монастыря Николая Столпника, напали разбои, и Туренев лишился охраны. Он переждал в Торжке, а под Тверью его встретил новый царский отряд, вел его Нечай Колыванов.

Нечай поведал Туреневу про нескладные свои пути. После майского бунта в Москве он кинулся искать истинного Дмитрия. Вместе с Болотниковым бил войско Шуйского. Дмитрий из Стародуба слал ободренья, но сам не шел. Нечай домогался у Болотникова рассказов про спасшегося царя. Ведь атаман видел его в польских землях. Выходило, что это вовсе не тот, не московский Дмитрий. Даже бородавок Болотников у него не приметил. Стало быть, одно из двух, либо это новый самозванец, либо истинный наследник царя Иоанна Васильевича. Путаница великая, но Колыванов жаждал все уяснить.

Когда схватили Болотникова в Туле, Нечай бежал. Долго скитался, набрал целый отряд таких же скитальцев-воинов и привел их в Тушино. Тут и увидел нового Дмитрия. И вправду, это был не тот царь, которого знал Колыванов, и чем дольше он оставался в Тушине, тем горестней делалось на его душе. В лагере открыто говорили, что тушинский царь такой же двуименитец, как недавний московский. Когда же явилась панна Марина и обняла ложного Дмитрия, словно мужа своего, Колыванов и вовсе поник. Он уже видел, что всем распоряжается шляхта, а воевать против русских на чужой стороне Колыванов не мог.

— Эх, Миша, — говорил он Туреневу, — бегал я по всей земле за хорошим царем, а тот, кто и вправду мог нами править, ходил у меня под боком.

— Ты о ком? — Михаил удивленно посмотрел на Нечая.

— Эх, Миша! Болотникова Ивана, вот кого бы на трон возвести!

— Так он же простого рода.

— Ну и что? Ты сам мне говаривал, что в Европах и простые возвышались.

— Так то в Европах…

— А знаешь, в нем было величие, в Иване. Много он повидал на своем веку и понимал, что человеку нужно.

Мне с ним говорить доводилось. Умен атаман казацкий, добр был и смел.

— Не уберегли вы его.

— Эх! Ты знаешь, когда его полонили, он мог бежать. Был у нас сотник лихой, он к Шуйскому подался на службу, но затем лишь, чтобы Ивана спасти. Все уж устроено было, да отказался Болотников. «Если убегу, товарищей моих порешат. Нет, я уж с ними до конца». Так и сказал. Я вот все думаю нынче, если б Иван стал царем, может, легче было бы жить народу?

— Я о Болотникове тоже доброго много слыхал, — сказал Михаил. — Люди его любили. Но ведь знаешь, как все меняется. Заруцкий Иван, атаман казачий, тоже ведь поначалу всем был люб. А сейчас посмотри!

— Нет, нет! — горячо возразил Нечай. — Заруцкий Болотникова не стоит. Насмотрелся я в Тушине. Ходит в обнимку со шляхтой. Да разве мог я быть на их стороне? Шуйского я не люблю, но все ж русский, за русских стоит людей. Потому и подался я к нему на Москву…

Шуйский принял нового «перелета», а спустя некое время послал встречать Туренева. Так они и встретились. Но не повезло. У Вельтова летучий отряд Лисовского напал ночью на охрану и перебил стрельцов. Михаила за день до того свалила болезнь, лежал он в беспамятстве. Колыванов остался с ним, Терешке же приказал спасаться. Тот упорствовал, но Нечай закричал:

— Скачи, дурень, да смотри за нами, куда повезут. Отобьешь!

Так и оказались в лагере под Троице-Сергиевом. Сам Сапега читал новгородские грамоты и велел подлечить Михаила, чтоб мог говорить. Знал Колыванов про те разговоры. Будут пытать, а потом повесят или изрубят в куски.

Нежданная встреча с Ксенией спасла им жизнь.