Ксения

* * *

— Вот мы и повстречались, сокол мой ясный, — шептала она, отирая его мокрый горячий лоб.

Глаза его были закрыты. Он тяжело дышал, вздрагивал, вскидывая руки, пытался встать. Она унимала его мягким объятием.

— Помнишь, как мы первый раз свиделись? Я в поле ходила цветы собирать. То был месяц май. Цветочков набрала голубых, ты любишь голубые цветочки? Я шла по дороге, а ты проскакал мимо, лишь пыль столбом. Ты оглянулся и улыбнулся мне, платком махнул рудо-желтым. Дрогнуло у меня сердечко, и я полюбила тебя. Я-то царевной была, все в пояс мне кланялись, а ты лишь махнул платком. Меня замуж хотели отдать за другого, да бог не велел, он любовь мне, как чашу святую, поднес. Уж как я плакала по тебе и томилась! Ты-то знаешь про то? Сокол мой ясный, свет мой лазоревый. Теперь ведь я не царевна, черница простая, а тебя все больше люблю. Батюшку моего с матушкой да братцем убили. Ты с братцем дружил, ты спасать его приходил, а я рядом совсем была, горевала. Бог нас сводит, пути наши крестит, когда же одну дорогу положит? Ты не умрешь, я знаю. Когда я с тобой, во всем тебе будет удача. И я тебе буду по гроб верна. Как откроешь глаза, увидишь меня и сразу полюбишь. Не можешь ты меня не любить. Я знаю, никого у тебя нет, кроме меня. И ты меня ждешь, я снюсь тебе по ночам. Монашек нельзя любить, да ведь я тебе не монашка. Любимая я твоя…