Война Кортни

Лицо Раутера побледнело. “Мой Бог . . . как они могли быть такими глупыми? Мы должны остановить ее.”

Вейман кашлянул, чтобы привлечь внимание остальных. “Прежде чем вы это сделаете, сэр, вам следует знать одну вещь. Ни одна из описанных мною травм не была смертельной. Шредер был бы тяжело ранен, но полностью восстановился бы. Но Марэ не могла этого допустить. Она взяла шляпную булавку или брошь с длинной булавкой и вставила ее в угол глаза, пока Шредер беспомощно лежал на земле. Затем она протолкнула его через заднюю часть орбитальной кости в мозг, где манипулировала кончиком булавки, чтобы вызвать максимально возможное внутреннее повреждение мозга.

- Гауптштурмфюрер СС Шредер умер от кровоизлияния в мозг. И он умер медленно, что объясняет другую загадку этого случая, с точки зрения патологии. Тело было разложено под деревом так, чтобы люди приняли его за отдыхающего человека. Но жертва была еще жива, когда это случилось: кровь циркулировала в его организме. Уверяю вас, если бы он был мертв, когда его перевезли, его внешний вид был бы совершенно иным.

“Но как убийца мог сдвинуть, а затем устроить большого, крепкого, сильного мужчину, который все еще был жив? Ответ: потому что он уже умирал и не имел сил сопротивляться. Тот, кто совершил это преступление, - хорошо обученный боец, способный к насильственным действиям, а затем к медленному, расчетливому убийству. Затем убийца заметал свои следы, выигрывая время, чтобы скрыться.”

“Она никуда не денется, герр доктор, даю вам слово, - сказал Раутер. “В течение часа все эсэсовцы и местные полицейские в Нидерландах будут искать Марлиз Марэ.”

“Лучше скажите им, чтобы они были осторожны, - сказал комиссар Людтке. “В свое время я имел дело со многими убийцами. Но мало кто из них был так опасен, как эта.”

•••

Шафран усмехнулась, когда глаза Жана Бюргерса расширились от изумления. “"Что вы думаете?- кокетливо спросила она, склонив голову то в одну, то в другую сторону. Ее длинные черные волосы теперь были короткими с белокурой челкой.

- Честно говоря, я бы вас не узнал. Если бы вы сидели в кафе, когда я вошел, я бы прошел мимо вас.”

“Хорошо. Я также переоделась с самого утра.”

“Так . . . Клод рассказал мне, что ты сделала. Как ты думаешь, боши знают, что это ты убила того человека?”

“Мы должны исходить из этого.”

“Тогда мы должны также предположить, что они сойдут с ума, пытаясь найти тебя. Первое, что нужно сделать, - это вывезти тебя из Льежа. На каждой дороге, ведущей из города, обязательно есть блокпосты, так что нам придется пройти мимо них пешком. Как только мы окажемся за их пределами, я куплю нам машину, и тогда мы сможем проехать через всю страну.”

- Разве немцы не будут следить за дорогами за городом?”

“Но не за всеми из них. Их слишком много. Не волнуйся, я знаю дорогу по всем проселочным дорогам.”

“Но куда мы пойдем?”

- Радист, которого ты встретила . . .”

“Того, с кем бы ты меня не познакомил?”

“Да . . . Его зовут Андре Дефорж. У его родителей есть ферма примерно в сорока километрах отсюда, между Мальмеди и Спа. Они чувствуют то же самое, что и мы по отношению к немцам. Они позволят нам спрятать тебя там на несколько дней, но не дольше. Это было бы слишком опасно. Они никогда не отдадут тебя, ты же понимаешь. Но если сосед слышит, как по ночам мимо проезжают машины, или странные люди в полях . . . Это очень печально, но многие люди готовы помочь гестапо. Они думают, что все пойдет лучше для них, если они это сделают.”

- А Андре сможет принести нам свою рацию? Мне нужно связаться с Лондоном.”

“Нет . . . это было бы слишком опасно. Как я уже говорил, он с детства помешан на радио. Все его старое оборудование спрятано в сарае. Ты готова идти?”

“Да, но мне нужно избавиться от моего чемодана.”

- Отдай его мне. У Клода есть печь в подвале. Она обеспечивает всю горячую воду для кафе и квартиры, а также тепло в зимнее время.”

Шафран протянула его ему.

“Ты уверена, что взяла отсюда все, что тебе нужно?”

“Да. Все это у меня в сумочке.”

“Тогда я отдам это Клоду прямо сейчас. К обеду он превратится в пепел.”

•••

Как только он получил известие из Антверпена, Фейрстейн связался со своим противником в Льеже, инспектором Фрицем Кранклом, объяснил ему ситуацию и сказал, что теперь его первоочередной задачей является найти и задержать Марлиз Марэ.

“Она главная подозреваемая по делу Шредера?- Спросил Кранкл.

“Я точно не знаю. Но пусть будет известно, что она - убийца на свободе. Это напугает людей и заставит их с большей охотой сообщать о ней.”

“В этом есть смысл. Но до войны я работал с Карстеном Шредером в Майнце. Он был человеком-горой. К тому же настоящий ублюдок. Он всегда предпочитал работать кулаками, а не мозгами. Трудно поверить, что женщина могла убить его.”

- Любой человек может быть убит, если его охрана ослаблена. Важно лишь то, что мы потеряли одного из наших, и эта женщина - единственная подозреваемая. Давайте сначала найдем ее, а потом займемся более мелкими деталями.”

- Не беспокойтесь, Фейрстейн, мои люди-трудяги. Мы найдем эту женщину, можете быть уверены.- Он решил немедленно связаться с куратором, присматривающим за Проспером Дезиттером, - человеком с отсутствующим пальцем, - главным информатором нацистов в Бельгии.

•••

Когда они вышли из кафе "Королевский стандарт", мимо проехал черный "Мерседес" с громкоговорителями на крыше. Резкий металлический голос объявил: "Ахтунг! Ахтунг! Убийца находится в бегах в вашем городе. Она-молодая женщина. Она высокая, с длинными черными волосами и голубыми глазами, в последний раз ее видели в темно-синем платье и темно-бордовом пальто, с чемоданом в руках. Ее разыскивают за убийство немецкого офицера. Если вы ее увидите, немедленно сообщите об этом властям. Чем скорее ее поймают, тем лучше будет для всех . . . Ахтунг! Ахтунг!”

Шафран вздрогнула, когда "Мерседес" отъехал и голос из динамиков затих. Она крепче сжала руку Жана Бюргерса, и они пошли по дороге в том же направлении, что и автомобиль с громкоговорителем. Шафран чувствовала, что все глаза на улице смотрят на нее, и они могли видеть сквозь ее жалкую маскировку.

Они прошли мимо группы рабочих, стоявших у бара с пивными стаканами в руках, и один из них крикнул: а другой крикнул: "Я сделаю тебя счастливым, если он этого не сделает! И когда смех и волчий свист утихли, Шафран поняла, что все эти взгляды были вызваны ее тусклыми светлыми волосами.

Бургерс не обратил на это никакого внимания. Он старался идти как можно быстрее, не привлекая к себе внимания. “Нам нужно перебраться через реку, - сказал он. - Без этого мы ничего не добьемся.”

Они помчались дальше, пробежав несколько тихих, пустынных переулков, а затем вышли на Набережную Рима, главную дорогу вдоль берега реки Маас. На дальней стороне дороги, ближе всего к воде, была широкая тропинка, и Бургерс вывел ее на нее. Он повернул направо. Перед ними, не более чем в нескольких сотнях метров, тянулись через реку три чугунные арки великолепного старого моста. Перед ним стояли два немецких армейских грузовика. Солдаты под присмотром офицера выгружали из грузовика шесты, доски, мешки с песком и рулоны колючей проволоки. Шафран заметила двух полицейских в штатском, то ли детективов, то ли гестаповцев, которые разглядывали прохожих.

- Блокпост, - прошептал Бургерс.

- Предоставь это мне, - ответила Шафран.

Они были уже совсем близко от моста. Одна сторона дороги была перекрыта, и солдаты ставили шлагбаум поперек другой. Пройдет минута или две, прежде чем барьер заработает в полную силу.

Шафран увидела женщину с темными волосами, чье пальто было похоже на то, что было на ней. Один из мужчин в штатском остановил ее. Он требовал показать ей документы. Женщина рылась в сумочке, перепуганная до смерти.

Второй полицейский посмотрел в их сторону. Шафран кокетливо улыбнулась ему и крикнула: "Привет, мальчики! - ближайшим солдатам. Мужчины прекратили свои занятия и вознаградили ее внимание широкими ухмылками и парой свистков, пока старший сержант не крикнул им, чтобы они возвращались к работе.

К тому времени Шафран и Бургерс уже были на мостике.

“Мне давно следовало стать блондинкой, - пошутила она. “Я понятия не имела, что теряю.”

Его взгляд был прикован к дороге впереди. Мост был расположен в том месте, где небольшая река Урт впадала в Маас. Между двумя реками была узкая полоска земли, и четвертая арка была мостом через Урт. Только когда они сошли с моста на противоположный берег, Бюргерс позволил себе расслабиться.

По мере того как они выезжали из города, направляясь на юго-восток, блокпостов становилось все больше. Однажды им пришлось вскарабкаться по водосточной трубе в задней части магазина, который был закрыт на весь день, и карабкаться по крышам соседних зданий, чтобы обойти немцев внизу. На другой им пришлось пробираться через сады нескольких больших викторианских вилл на окраине города.

“Я думаю, что с этого момента путь будет свободен, - сказал Бургерс. “Даже немцы не могут перекрыть все дороги в Бельгии.- Он поморщился. - Теперь мне придется угонять машину. Мне это не нравится. Я не хочу лишать достойного гражданина его призового имущества.”

Шафран не стала спорить. Она обязана этому человеку жизнью. Было бы несправедливо критиковать его за излишнюю щепетильность. Они прошли около километра по сельской местности и пришли в деревню с площадью, вокруг которой стояли церковь, кафе, несколько магазинов, дома и мэрия, или ратуша.

В мэрии горел свет. Возле него был припаркован большой "Рено".

- Мэр, должно быть, сегодня допоздна работает, - сказал он. “Вон его машина. Это должно быть его, потому что, смотрите, есть знак, говорящий, что место зарезервировано. Если он мэр, то он, по определению, коллаборационист, потому что вы не можете занимать государственную должность, если вы не были одобрены бошами. Поэтому я не чувствую себя плохо, взяв его машину. Я наношу удар за свободу.”

Шафран похлопала его по спине. - Хорошо сказано! Хочешь, я взломаю эту машину для тебя?”

“Ты можешь это сделать?”

- Я могу.”

- Я впечатлен. Но в этом не будет необходимости. Она не будет заперта. У кого хватит ума взять машину мэра? И, прежде чем ты спросишь, я могу запустить двигатель.”

И действительно, двери открылись без всякого усилия. Бургерс сунул руку под приборную панель, вытащил два провода и соединил их, чтобы замкнуть цепь зажигания.

- Превосходно!- Он просиял. - Поехали отсюда!”

•••

Было еще светло, когда они добрались до фермы, где жили родители Андре, Люк и Жюли Дефорж. Они приняли Шафран без колебаний. Бургерс вскоре уехал. Он планировал проехать большую часть пути до Льежа, оставить машину в нескольких километрах от деревни, откуда она приехала, а затем сесть на автобус до города.

- Завтра я вернусь с Андре, и мы свяжемся с Лондоном. А пока - до свидания!”

Жюли поднялась по лестнице на чердак фермерского дома, неся масляный фонарь, и Шафран передала ей одеяла, простыни и подушки, прежде чем последовать за ней. Она вошла в темное, затхлое помещение, которое казалось хранилищем всякого хлама, накопленного любой семьей. Шафран увидела старую лошадку-качалку, два маленьких, размером с ребенка, деревянных стула и пару детских велосипедов в углу. В другом месте она заметила стопку пустых рамок для картин, вешалку для пальто, ржавые детали старой железной кровати и чайные сундуки, сваленные почти до потолка у дальней стены.