Before The Dawn

Предсказуемо, Итачи ничего не говорит, но притягивает возлюбленную к себе и обнимает так крепко, что ее ребра в знак протеста готовы вот-вот лопнуть от давления. Пальцы нукенина грубо запутываются в ее хвосте. Он закрывает глаза, буквально вдыхая ее, прежде чем, наконец, издать долгий вздох, который звучит почти вымученно. Прижавшись к худощавой груди, Сакура слышит, как сильно бьется его сердце. Все внутри куноичи сжимается от осознания того, до какой степени Итачи, должно быть, волновался. Она была так поглощена своими переживаниями по поводу переворота, что не понимала, как, оказывается, трудно, ему это далось.

— Тебе не следовало волноваться, — укоризненно произносит Харуно, высвобождаясь из объятий и протянув руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос за ухо своего возлюбленного. — Данзо и его сторонники мертвы. Наруто официально стал Седьмым Хокаге. С нашей стороны потерь нет…

Очевидно, немного придя в себя, Итачи недоверчиво поднимает бровь. — Статистически маловероятно.

— Да, но не невозможно, — непоколебимо возражает Сакура. Она не может не улыбнуться, вставая на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на его щеке.

Уголок рта мужчины слегка приподнимается в манере, указывающей на то, что он пытается подавить улыбку. В попытке замаскировать оплошность, Учиха осторожно касается небольшого пореза на ее горле. — Ты сказала мне не волноваться, — холодно комментирует нукенин. — Однако, зная твою удачу, довольно удивительно, что все обошлось.

Взволнованная упоминанием о своем тотальном невезении, Сакура пожимает плечами, прежде чем взять его руку и переплести их пальцы. Ирьенин не может удержаться, чтобы решительно не посмотреть под ноги. — Вероятно, так бы и случилось, — немного виновато начинает куноичи, — если бы твой брат не вмешался и не помог мне уничтожить одного из членов Корня своим Чидори.

Если бы Итачи был менее стойким человеком, он бы громко поперхнулся. Как бы то ни было, он делает шаг назад, краска медленно отходит от его лица. — Что прости? — Осторожно спрашивает нукенин.

— Саске, — вздыхает девушка, поднимая руку, чтобы провести по порезу на шее. — Буквально из ниоткуда его команда решила присоединиться к борьбе. Он услышал о перевороте и пришел разобраться с Данзо, эм, — Харуно бросает нервный взгляд на возлюбленного, — …чтобы отомстить за ваш клан, — в спешке заканчивает ирьенин. — И он сказал, что сделал это и для тебя тоже. В конце концов, я… обездвижила Данзо, а Наруто и Саске в ту же секунду прикончили его.

В одном из редких проявлений эмоций Итачи закрывает глаза и отворачивается. Тихая боль, исходящая от мужчины, вызывает новый приступ слез на глазах Сакуры, которая неуверенно тянется к возлюбленному, кладя руку ему на плечо. Саске понял бы страдания Итачи лучше, чем она, но с Данзо покончено… Это не вернет клан Учиха, но может, наконец, дать двум оставшимся членам некоторое успокоение, а также силу и возможность двигаться дальше.

Проходит много времени, прежде чем узел в груди и горле Итачи ослабевает настолько, чтобы позволить ему говорить. — Саске? — Тихо спрашивает мужчина.

Сакура нежно поглаживает его плечи, прежде чем отстраниться. — Саске остается в Конохе, — бормочет ирьенин. — Он… говорит, что теперь его цель в жизни достигнута, и причин снова уходить нет. Наруто думает о восстановлении полиции деревни и назначении Саске ее главой.

Итачи смотрит на потемневшее небо, его взгляд слегка затуманен. — Вот как.

Между ними воцаряется долгое, немного неловкое молчание, прежде чем Учиха снова наклоняет голову к Сакуре. — А что насчет тебя?

Вопрос застает Харуно врасплох, из-за чего она испуганно смотрит на возлюбленного. — Глава больницы и всего в деревне, что имеет хоть какое-то отношение к медицине — точно так же, как… Цунаде-шишо раньше, наряду с официальным местом в качестве одного из политических советников Хокаге. — Девушка колеблется и пренебрежительно качает головой, пытаясь прогнать внезапный, неподатливый комок в горле. — Но все это не имеет значения. Имею в виду, я не собираюсь…

— Останься, — тихо заканчивает Итачи.

— Да, — отвечает Сакура, заставляя тон оставаться ровным. Утром куноичи возненавидит себя и будет надеяться, что Наруто все поймет. Но независимо от того, как сильно она хочет остаться в Конохе, ирьенин никогда не сможет заставить Итачи вернуться в деревню, как и жить без него.

С этой мыслью девушка отворачивается, оглядываясь на знакомые ворота. — Жди меня здесь, — наконец удается сказать Сакуре. Удивительно, что слова не застревают у нее в горле. — Я вернусь плюс-минус через полчаса. Просто хочу попрощаться с Наруто, Саске и другими моими друзьями…

— Нет.

Слово произносится тихо и нежно, хотя страдания Итачи видны невооруженным глазом, из-за чего Сакура ошеломленно моргает. — Что…

Учиха пытается остановить себя, но все же протягивает руку, слегка касаясь ладонью измазанного краской лица и проводя большим пальцем по ее скуле, словно стремится запомнить контуры. — Останься, — мужской голос почти теряется в ветре.

Не может быть никаких сомнений в том, что она ослышалась, но шок начинается с пальцев ног и медленно поднимается вверх, вызывая слабую дрожь в руках Сакуры. Должно быть, это какое-то недоразумение. Куноичи заправляет за ухо прядь волос фальшиво небрежным жестом. — Ты же не… — голос девушки кажется слишком громким для жуткой тишины темного леса. — Ты же не собираешься расстаться со мной, правда?

Вопрос звучит так трогательно по-детски в этом контексте, что какой-то небольшой ее части хочется истерически рассмеяться, но примерно в третий раз за ночь зеленые глаза наполняются слезами. На самый краткий миг ирьенин может поклясться, что Итачи вздрагивает. — Сакура, — тихо говорит мужчина. — Я, конечно, не хочу… Просто я… — Учиха несколько мгновений борется со словами. — Я знаю, как сильно ты этого хочешь, — наконец заканчивает он, слишком эмоционально напряженный, чтобы выражать вещи со свойственным ему тактом.

Однако возлюбленная яростно поворачивается к нему, злобно глядя. — Я действительно хочу этого! — Шипит она, на мгновение чувствуя, как краснеет, встречаясь с ним взглядом. — Я хочу этого всем сердцем… Но я также хочу тебя, идиот, и я сделала свой выбор! Разве ты не видишь очевидного? Обязательно каждый раз строить из себя гребаного мученика?

Как ни странно, словесная атака заставляет что-то во взгляде Итачи немного смягчиться. В зеленых глазах все еще горит бунтарский огонек, но девушка не сопротивляется, когда он снова тянется к ней. — Постарайся понять, Сакура, — низким голосом бормочет нукенин. — Я знаю, что для тебя значит возвращение в Коноху. Я знаю, как сильно ты этого хочешь. И я не хочу, чтобы ты когда–либо сомневалась в наших отношениях и нашем совместном будущем. Я не хочу, чтобы ты сожалела о любом из решений, которые когда-либо приняла.

Слишком расплывчатое объяснение, но Итачи ни за что не скажет, что впервые за все время, проведенное вместе, тем более сейчас, когда они помолвлены и, следовательно, собираются посвятить друг другу всю жизнь, он хочет обладать ею — полностью, без сожалений, опасений и конфликтов по отношению к самому себе. Каким бы болезненным это ни было, единственный способ гарантировать, что если — когда (он не может решить, когда именно) Сакура вернется к нему, это случится, потому что она действительно хочет быть с ним, потому что она окончательно и бесповоротно предпочла его другим, не менее важным и желанным аспектам своей жизни.

— Ты осознаешь, что предлагаешь? — Холодно спрашивает Харуно, заставляя себя не видеть смысла в его словах. Заставляя себя верить, что она никогда не пожалеет, если уйдет сейчас с ним.

Это, несомненно, одна из самых сложных вещей, которые он когда-либо делал, но Итачи прячет руки в рукавах плаща Акацуки. Сакура выглядит маленькой и неуверенной под храбрым фасадом. Ками, несмотря на несчастный вид, почему мужчине так трудно поверить, что даже через несколько дней после возвращения в Коноху она будет скучать по нему? — Оставайся там столько, сколько пожелаешь, — отвечает нукенин, стараясь, чтобы тон был как можно более сдержанным. — Я буду в Дожде, если решишь искать меня.

Такое чувство, что что-то твердое и неподвижное заползло ей в горло и умерло там, но Сакура хладнокровно наклоняет голову. Она чувствует себя ужасно из-за того, что он так с ней поступает. Она чувствует себя ужасно из-за того, что когда-либо давала ему повод так поступить (потому что поводов было слишком много). Харуно чувствует диссонанс из-за того факта, что какая-то рациональная часть ее признала, что это действительно очень умно со стороны Итачи. В противном случае куноичи потратила бы всю их совместную жизнь, задаваясь вопросом о том, что могло бы произойти. Кто знает, к чему могли привести подобные раздумья…

Розововолосая куноичи тяжело сглатывает и, до конца не осознавая, снимает облегающую черную перчатку с левой руки. Твердой хваткой она также снимает с пальца обручальное кольцо с изумрудом. Итачи выглядит почти пораженным, когда девушка вкладывает кольцо в его прохладную ладонь вместе с перчаткой. — Что-нибудь на память обо мне, — тихо комментирует Сакура, не в силах посмотреть ему в глаза. — Когда снова окажешься в Дожде и все такое.

Она видит, как в угольно-серых глазах Итачи отражаются воспоминания за последние три года (неловкие первые встречи; катастрофический первый поцелуй; первый раз; бесчисленные случаи, когда она заставляла его ходить с ней по магазинам; дождливые дни, когда он читал свои стихи, а она сворачивалась калачиком рядом, читая медицинские учебники; ночь в Стране Риса, когда они не спали всю ночь, разговаривая о своем детстве; и миллион других вещей, которые навсегда останутся в сердце). Спустя долгое мгновение, он снова обнимает ее, притягивая ближе. Сакура упирается руками ему в грудь, изо всех сил пытаясь отдышаться.

— Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть, — отвечает Учиха. На мгновение куноичи не может понять, всему виной ее воображение или шум дождя, потому что он действительно звучит подавленно, но…

Девушка встает на цыпочки, и Итачи наклоняется ей навстречу, после чего они долго и крепко целуются. В следующую секунду нукенин исчезает, оставляя после себя горсть пепла.

Сакура стоит несколько долгих минут, совершенно не зная, что чувствовать. Как раз в тот момент, когда дождь начинает усиливаться, она направляется обратно к тропинке, чтобы вернуться домой.

Коноха, два месяца спустя

Мягкие хлопья снежинок — наполовину снега, наполовину дождя, вероятно, полностью растают к ночи, о чем Саске, неизлечимый пессимист, с радостью напомнил ей этим утром. Ощущение волшебства улетучилось. Первые снежинки увлажняют волосы, охлаждают лоб и каждый дюйм кожи, с которым соприкасаются. Выйдя из узкой, извилистой тропинки, ведущей на вершину горы, Сакура немного запыхалась.

Камень ледяной и скользкий для ее обычных сапог на толстом каблуке, из-за чего девушка проявляет осторожность, пересекая тропу, проходящую через макушки уважаемых лидеров родной деревни. Харуно на мгновение останавливается, глядя вниз на каменные черты Четвертого Хокаге. С легкой улыбкой куноичи направляет взгляд на продолжающуюся работу над лицом Наруто, которая завершена только на четверть. Сходство между отцом и сыном поразительное. Если бы не мельчайшие различия, они могли бы сойти за близнецов.