Война Кортни

“Итак, - заключил Шаса, - у тебя есть почти все, что нужно.”

- Остался только Ван Ренсбург.”

“Ах да, - сказал Шаса с ухмылкой человека, который припрятал в рукаве последнюю хорошую новость. - “Думаю, нам удалось раздобыть для тебя то, что тебе нужно. Юридический факультет Университета Претории устраивает ужин и танцы для своих бывших выпускников. Прошло уже двадцать лет с тех пор, как Ван Ренсбург принимал там своих хозяев, и он принял приглашение.”

Шаса выдвинул один из ящиков стола и достал оттуда кусок белой карточки, покрытой тисненой медной печатью. “Это твой стиффи, приглашающий тебя в гости на юридический факультет. Да, дорогая Золушка, ты поедешь на бал!”

•••

Через несколько дней Шафран была уже в августовском зале Преторианского университета. Переполненная комната наполнялась низким гулом самомнения и иногда более высоким регистром женского одобрения. Вскоре после того, как был произнесен последний послеобеденный тост и оркестр приготовился начать первый танец, Шафран обратила внимание на Йоханнеса Ван Ренсбурга. Как охотник, готовящийся к выстрелу, она шагнула к нему через банкетный зал. Она была одета в черное вечернее платье без бретелек, которое демонстрировало ее прелести в манере, которая заставила многих пожилых, более консервативных гостей женского пола шипеть с неодобрением, хотя их мужчины, казалось, находили меньше недостатков. Для Шафран это была небольшая миссия сама по себе и репетиция более серьезных испытаний, которые предстояли. Впервые в жизни она играла роль и хотела, чтобы все было правильно.

Жена Ван Ренсбурга исчезла вместе с двумя другими женщинами, сидевшими за их столиком. Шафран решила, что все трое скоро уйдут, пока они будут стоять в очереди в туалеты, пользоваться ими, приводить в порядок свои лица и заканчивать сплетничать. Ван Ренсбург сидел в одиночестве, курил сигарету и потягивал бренди. Он выглядел как человек, наслаждающийся своим временным одиночеством.

Прости, Бастер. Боюсь, что для вас больше не будет мира и покоя.

- Извините меня,- начала Шафран резким, высоким голосом, который любой южноафриканец узнал бы как жалобный стон привилегированной женщины - члена британской общины страны. “Вы тот самый Ван Ренсбург?”

Ван Ренсбург на секунду закрыл глаза, словно прося Бога дать ему силы. Затем он поставил стакан на стол, затушил сигарету и встал, потому что в присутствии дамы ему было трудно усидеть на месте.

- Йоханнес Ван Ренсбург к вашим услугам, мадам, - сказал он по-английски с сильным африканским акцентом. Ему было около сорока пяти, он был довольно высок и держал голову высоко, с видом самодовольства. - Могу я спросить, к кому имею удовольствие обращаться?”

- Петронелла Фордайс, - сказала она с самой глупой ухмылкой, на какую только была способна.

- Добрый вечер, мисс Фордайс, но, пожалуйста, я не совсем понимаю, почему вы осчастливили меня своим обществом.”

“О боже! Извини, конечно, глупая я, надо было объясниться. Ну, это очень просто. Я думаю, что вы абсолютно правы . . . с вашими взглядами, я имею в виду.”

Ван Ренсбург настороженно посмотрел на нее. “И что же это за взгляды?”

- О расовом превосходстве и все такое. Шафран заговорщически наклонила голову в сторону Ван Ренсбурга и сказала: “Послушайте, конечно, я хочу, чтобы мы выиграли войну и так далее. Я, конечно, не предатель . . .”

“Конечно, нет.”

“Но у Герра Гитлера есть очень здравые представления о расе.”

“Я согласен. Несколько лет назад я учился в Германии и имел возможность наблюдать там все своими глазами. Я считаю, что последствия национал-социализма были в подавляющем большинстве положительными.”

“Ну, насчет евреев он прав. Ужасные люди. Но, конечно, для тех из нас, кто здесь, в Южной Африке, настоящая проблема-это чернокожие. Мы не можем допустить, чтобы они получили право голоса, или учились в тех же школах, что и мы, или жили в таких же домах, как наш, не так ли?”

“Не на мой взгляд, нет.”

- Это была бы катастрофа. У них нет ни малейшего представления о том, как управлять страной. У нас должна быть белая Южная Африка. Это единственный выход.”

“Вы очень проницательны, Мисс Фордайс.”

- Господи, спасибо вам! Все мои приятели в Сандауне будут страшно впечатлены тем, что вы считаете меня проницательной!”

- Сандаун, да?- сказал Ван Ренсбург. “Это очень хорошая часть света. Большие дома, куча денег, повсюду конюшни и загоны. Как они вас называют, "норка и навозный набор"?”

Он говорил в том, что должно было быть легкомысленным стилем, но Шафран могла слышать негодование и подавленную ненависть в его голосе. - Лично я не выношу запаха лошадиного помета, но мне очень нравится новая красивая шуба!”

Когда Ван Ренсбург снисходительно улыбнулся, Шафран нахмурилась, как глупый человек, пытающийся казаться задумчивым. - Послушайте, я прекрасно понимаю, что вы говорите от имени своего народа, но по нашу сторону баррикад - я имею в виду британцев - многие из нас хотели бы, чтобы некоторые из наших лидеров говорили так же, как вы. Я думаю, что ты немного герой, на самом деле.”

“Спасибо . . . На лице Ван Ренсбурга появилось более довольное выражение, ибо мало кто из мужчин среднего возраста может устоять перед соблазном быть польщенным красивой молодой женщиной.

- Послушайте, я понимаю, что это очень дерзко, но не могла бы я попросить вас подписать мою карточку меню, пожалуйста? Это действительно был бы такой великолепный сувенир.”

“Конечно.”

Шафран протянула меню простой стороной вверх, и Ван Ренсбург поставил свою подпись. Он сделал паузу, его ручка на мгновение зависла над чистой белой поверхностью, прежде чем добавить еще несколько слов. Когда он протянул ей карточку, Шафран увидела, что он написал: "Мой Бог, мой Волк, Моя земля, моя Южная Африка, девиз Оссевабрандвага".

“А теперь прошу меня извинить, - сказал Ван Ренсбург. “Было приятно познакомиться с вами.”

Он протянул руку, и когда Шафран пожала ее, широко улыбаясь, вспыхнула камера. Она повернулась к фотографу, все еще улыбаясь, и он сделал еще один снимок, прежде чем исчезнуть в толпе, чтобы запечатлеть на пленку еще больше гуляк. Все они были счастливы позировать ему, потому что все знали, что фотографии будут выставлены на продажу, чтобы обеспечить сувениры по этому счастливому случаю.

•••

“Кто была та женщина, которая бросилась на тебя, Ганс, - та, что была одета как шлюха?- Спросила Луиза Ван Ренсбург своего мужа, возвращаясь к столу.

- Какая-то англичанка, - сказал он, надеясь, что равнодушие спасет его. “Она сказала, что интересуется моими политическими взглядами.”

- Ха! его жена фыркнула. - Эта шлюха может интересоваться многими вещами, но я обещаю тебе, что политика не входит в их число.”

- Ja . . . возможно, вы и правы, - ответил Ван Ренсбург. - Простите, моя дорогая, но мне кажется, я вижу там Шарля дю Преза. Я просто хочу перекинуться с ним парой слов. Наедине.”

Луиза Ван Ренсбург заняла свое место, удовлетворенная тем, что ее слова попали в цель, а Йоханнес направился через комнату к высокой седовласой фигуре, которая приветствовала его широкой улыбкой и теплым рукопожатием. Она заметила, как быстро изменилось выражение его лица, когда Ганс заговорил с ним об англичанке, и довольно улыбнулась. "Сейчас ты узнаешь, что происходит с маленькими лисичками, которые пытаются помешать моему браку", - подумала она.

Между столиками скользил официант с серебряным блюдом, на котором стояли бокалы с бренди. - Коньяк, мадам?- спросил он.

- Ja” - ответила Луиза. - Большую, если позволите.”

В другом конце комнаты Шарль дю През, занимавший должность заместителя комиссара южноафриканской полиции, кивал головой, пока Ван Ренсбург заканчивал свой рассказ о последних событиях.

“Тебе повезло, Ганс, что у тебя есть жена, которая заботится о тебе так же, как Луиза. Думаю, она права. Я чую крысу. Кто-то пытался каким-то образом добраться до вас. Это может быть шантаж или просто политическая интрига. Эти твои фотографии с этой девушкой . . .”

“Я даже не знал, что их собираются получить. . .”

- Ах, Послушайте, я знаю, что вы не сделали ничего плохого, но мы оба понимаем, как они могут произвести плохое впечатление. Но не волнуйтесь. Мы старые друзья и, что еще более важно, мы едины во мнениях по вопросам, которые имеют значение. Просто предоставь это мне, ладно? К концу ночи у меня будут ответы на все твои вопросы.”

- Спасибо, Шарль. Я никогда этого не забуду.”

•••

Шарль дю През договорился с несколькими своими людьми, чтобы они взяли дополнительную сверхурочную работу для работы в качестве диспетчера, парковщика и швейцара на мероприятии. Один из них, сержант по имени Доуи Виссер, стоял у двери в банкетный зал. У него было пятнадцать лет службы и, что более важно, сильная поддержка националистической и даже политики ОБ.

По его раскрасневшемуся лицу и сосредоточенности, с которой он вытянулся в струнку при приближении старшего офицера, было ясно, что Виссер выпил немало спиртного, которое могло предложить это событие. Но он был крупным, сильным, опытным человеком. Дю През был уверен, что справится с выпивкой как мужчина.

- Эй, Виссер, иди сюда, - приказал он.

“Уже иду, Баас, - ответил Дауи Виссер.

“Вы не видели, чтобы за последние несколько минут отсюда выходила молодая леди: высокая, стройная, черноволосая, голубоглазая, в черном платье? . . показываю много сверху, если вы понимаете, что я имею в виду.”

Виссер усмехнулся. “О, да, я ее прекрасно видел. Немного худенькая для меня, но она настоящая маленькая шлюшка . . . от нее исходил такой запах.”

“Ну, мне нужно, чтобы ты подошел достаточно близко, чтобы снова почувствовать ее запах. Твой приятель Пит Момберг все еще дежурит на парковке?”

“Ja, так и должно быть.”

- Тогда он узнает машину, в которой она уехала. Возьмите его и идите за ним . . . Эта женщина сказала, что ее зовут Фордайс и она живет в Сандауне, так что она будет на Йобург-роуд. Дю През посмотрел Виссеру прямо в глаза. - Понял? Не слишком пьян, чтобы делать свою работу?”

“Только не я, Баас . . . Никогда.”

- Тогда поймай эту женщину. Я знаю, что она ничего хорошего не замышляла. Вы просто выясните, что это была за игра, и доложите мне-прямо мне.”

“Это неофициально?”

“Строго.”

“Вы не будете возражать, если мы вооружимся . . . в качестве самозащиты?”

- Чего бы это ни стоило, Виссер. Просто сделай это.”

•••

Было уже за полночь, и Йоханнесбургская дорога была пустынна, когда Шафран увидела огни в зеркале заднего вида. Она не придала этому значения, но затем огни стали приближаться, и ей пришлось отвернуться от зеркала заднего вида, чтобы избавиться от яркого света.

Она ускорила шаг, надеясь скрыться от ослепительного света, но машина позади нее не отставала. Это был не очередной ночной водитель. Кто-то шел за ней по пятам.

Шафран снова прибавила скорость. Шаса одолжил ей "Форд Префект" из коллекции автомобилей, изъятых во время уголовных расследований и используемых для работы под прикрытием. Это был крепкий, удобный автомобиль, вполне подходящий для богатой домохозяйки. Но это была не гоночная машина, и как бы сильно она ни вдавливала педаль газа в пол, она не могла двигаться быстрее шестидесяти миль в час.