Планета парадоксов

Неподалёку от здания располагалось большое поле. На нем вовсю кипела работа. Шел сев. Одна из машин остановилась у края поля. Из неё выпрыгнула девочка лет четырнадцати и, подбежав к Рябинке, крикнула:

- Предъяви пропуск! Ой, Сергей Аганесович, смотри!

"Надо же, та самая девчонка, что и в прошлый раз", - поразилась Рябинка. - Бывают же совпадения!

- Нельзя быть такой любопытной, Лелечка, - раздался благообразный голос, также хорошо памятный нашей космонавтке. - Иди, работай.

Рябинка обернулась и снова, как и тогда, увидела высокого голубоглазого старика с лысиной. Его действительно звали Гусев, теперь Рябинке это было известно.

- Наши школьники тоже работают на полях, - сказала она, чтобы сказать что-нибудь.

- А наши школьники едят только то, что вырастят сами и носят только ту одежду, которую сами сошьют. Эти машины, - старик кивнул на поле, - они ремонтируют сами и сами делают их... то есть собирают из готовых частей.

- Но ведь это же страшно непроизводительно! Бедные дети! Сколько же им приходиться работать!

- От четырех до шести часов каждый день, кроме выходных. Это совсем немного. Есть время и отдохнуть, и поразвлечься.

- Обед, то да сё... Ещё и школьные занятия, наверное?

- Конечно. 4-6 часов каждый день, кроме выходных, - охотно подтвердил старик, сопроводив свой ответ улыбкой сфинкса.

- Ещё и уроки! Вам не кажется, что вы лишаете своих детей детства?

- Детство, сударыня, дается человеку для того, чтобы готовиться ко взрослой жизни. Чтобы быть ловчее других, метче других, больше знать, больше уметь.

- Но это жестокая система! Дети должны играть!

- Да? Но тебе не кажется, что заставлять живое существо целыми днями играть ещё более жестоко?

На это Рябинка не нашлась, что возразить.

- Если вы такие заботливые, не могли бы вы избавить меня вон от тех воздушных хулиганов, - сказала она, показав на ракетки, которые всё ещё кружили в воздухе.

- Это не хулиганы, а наши сторожа, - опять улыбнулся профессор, но теперь его улыбка показалась Рябинке довольно зловещей.

- Зачем же они меня сюда загнали? - спросила она, даже не пытаясь скрыть тревогу.

- Скоро узнаешь. А сейчас идём за мной.

Он распахнул входную дверь игрушечного здания и повел Рябинку длинным узким коридором в самый конец его, пока они не оказались в небольшом зале, где едва могло уместиться два десятка человек. Старик впустил Рябинку в зал и ушёл. От нечего делать Рябинка принялась глазеть по сторонам и рассматривать всё подряд.

Небольшое окно безупречной прозрачности освещало серию из пяти карт, изображавших одну и ту же местность, сбоку висела бархатисто-чёрная доска в витой рамке. С противоположной стороны зала на доску смотрел портрет женщины с гладкими волосами, уложенными на голове в замысловатую прическу.

Вокруг портрета полукружием располагалось девять изречений, вытисненных тёмно-синими буквами на светло-зеленом фоне.

Вот какие это были изречения:

1. Не вообрази человека.

2. Не подумав о последствиях, не воображай.

3. Приходи на помощь каждому, кто в ней нуждается.

4. Не раскрывайся постороннему.

5. Ты не имеешь права быть невежественным или злым.

6. Честность, смелость и добросовестность - не украшения, а долг.

7. Если ты не прав - не стыдись признаться.

8. В спорах побеждает не тот, за кем осталось последнее слово, а тот, кто силой своего убеждения заставляет противника задуматься.

9. Отстаивай свои убеждения, не взирая на лица, с которыми разговариваешь.

Прочитав изречения, Рябинка заинтересовалась портретом. У женщины был небольшой аккуратный нос и глаза, какие на Тьере рисуют у цыганок на этикетках и театральных афишах. Только цвет был у них не чёрный, а голубой. Женщина определённо была красива. "Катрена Сельвина", - гласила подпись под портретом.

- Эти твои заповеди совершенно невозможно исполнить, - усмехнулась Рябинка, обращаясь к портрету. - Я не говорю, что таких людей не бывает, но ох и трудно им приходиться в жизни! Любой начальник пытается от них избавиться!

В этот момент дверь открылась, и в зал вошёл Гусев. Он был не один. Группа людей в масках сопровождала его.

- Добрый день! - сказала Рябинка, поскольку вошедшие ничего не говорили. Всё это выглядело достаточно зловеще, но пока никаких враждебных действий по отношению к ней, Рябинке, эти люди не предпринимали.

Однако на приветствие её они не ответили. Точно также молча они расположились в креслах вдоль стен и молча стали рассматривать Рябинку.

<p>

</p>

<p>

</p>

<p>

На сиреневом острове</p>

- Предъяви пропуск, сказала одна маска голосом председателя Совета Безопасности.

Рябинка коснулась заколки с камушком возле правого виска, но ничего не сказала. Она не знала, что именно следует говорить в таких случаях.

- Она не может ничего знать о пропуске, - ответила за неё другая маска.

Несомненно, это была Феоктиста Михайловна. Она говорила мягко и, казалось, с сочувствием.

Однако Таиров сурово произнес:

- Ну, рассказывай тогда.

- Простите, - совсем растерялась Рябинка. - Я не знала, что при каждом своем появлении обязана докладывать в Совет Безопасности.

- А документы?

- Но я не понимаю, какие документы вам от меня нужны! Вот, пожалуйста, моя летная карточка, если она вас устроит.

Рябинка извлекла из кармана курточки своё удостоверение на право вождения космического аппарата класса L7 и подала его Таирову.

Таиров отдал удостоверение Гусеву и продолжал:

- Где документы, которые ты взяла из библиотеки, хотя тебе сказали, что на руки выдаются только копии?

Услышать такое было бы для кого угодно подобно грому среди ясного неба. Неужели Эльмар воспользовался её, Рябинкиным именем, для каких-то грязных целей? Неужели она ошибалась, доверившись ему, вместо того, чтобы обратиться непосредственно в Совет? Ну и влипла же она тогда!

И Рябинка проговорила, запинаясь:

- Здесь какая-то ошибка. Я и в глаза не видела никаких документов.

- Я же говорил, что это не она, - сказал Сергей Аганесович.

- Уж слишком похожа, - сказала с сомнением Феоктиста Михайловна.

- Как тебя зовут, девочка?

Эти слова были обращены к Рябинке.

Рябинка занервничала. Разве они не прочитали её летную карточку?

- Рябинка, - сказал она упрямо. - Там же написано! Неужели я так сильно изменилась?

Таиров вынул из кармана стопку пластинок не большого формата и раздал их всем присутствующим, кроме Рябинки.

- Да, - сказала после минутной паузы Феоктиста. - Ты, действительно, изменилась, особенно с тех пор, как взяла документы в библиотеке.

- Я не брала эти документы, - нервно повторила Рябинка.

Люди в масках переглянулись.

- Если я тебя правильно понял, ты говоришь, что ты - Рябинка, - осторожно сказал Сергей Аганесович.

- Да, - подтвердила Рябинка сердито.

- Ты прилетела к нам на звездолёте, конечно? - Ещё осторожнее, почти вкрадчиво, произнес профессор.

- Конечно. Не понимаю, почему вы спрашиваете.

- Тогда скажи, куда ты его поместила?

- На старом месте, возле Долинного.

Это были странные вопросы, и она смутно ощущала недоверие к своим словам. Хотя, по здравому смыслу, какой резон ей лгать? Маски посмотрели друг на друга, затем опять на неё.

- Ты ведь умеешь воображать, верно? - спросил Таиров.

Рябинка кивнула.

- Тогда вообрази вот здесь, на полу, какую-нибудь вещь. Ковер, например.

- Сейчас, - сказала поспешно Рябинка.

Она закрыла глаза и попыталась представить себе какой-нибудь коврик, но у неё ничего не получалось. Она открыла глаза и спросила:

- Это обязательно?

- Обязательно, - подтвердил Таиров, строго.

- Я не могу сосредоточиться.

- А ты не волнуйся, - мягко сказала Феоктиста Михайловна. - Не можешь коврик - вообрази хотя бы вот это - и она вынула из кармана небольшой розовый шарик.

Рябинка нажала на камушек "ума" и на мгновение прикрыла глаза. На этот раз она не сомневалась в успехе. Невозможно описать, что она ощутила, когда шарик не материализовался.

- Ничего не получается, - пробормотала она растеряно.

- Я так и думал, - сказал Таиров многозначительном тоном человека, который знает всё. - Я чувствую, ты переутомилась.

- Со мной что-то не в порядке, - жалобно подтвердила Рябинка, не зная, что своим соглашением, она, можно сказать, подписывает себе приговор.

"Отдохни", - произнес кто-то.

Странно, но она вдруг почувствовала непреодолимую сонливость. "На сиреневый остров", - услышала она и погрузилась во тьму...

Рябинка не помнила, сколько проспала. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что лежит в какой-то комнате на низкой и мягкой подстилке вместо кровати. Комната была совсем маленькой, и больше в ней ничего не было, если не считать окна и узкой двери.

Рябинка подошла к двери, толкнула её. Дверь открылась, и Рябинка оказалась в роскошном саду, который террасами спускался к морю.

Низкие раскидистые деревья, покрытые пеной белых, розовых и лиловых цветов, источали неизъяснимое благоухание. Узкие лестницы, выбитые в скале, придавали всему пейзажу особенно живописный вид.

Сначала Рябинке показалось, что она одна в этом роскошном саду. Однако вскоре за кустами слева она заметила силуэт человека. Человек полулежал на траве и что-то писал. Так, по крайней мере, показалось Рябинке.

Самым разумным было подойти к человеку и расспросить его, куда она попала. Но осуществить это прекрасное намерение ей не удалось. Не успела она пройти несколько шагов, как непонятная сила коснулась её лица, груди, рук и заставила остановиться. Ощущение было такое, словно Рябинка уткнулась а прозрачную упругую перегородку.

По всем правилам приключенческого повествования Рябинка должна была испугаться. Но нет. Она ощупала невидимую стену руками, попинала её ногами, попыталась обойти и подпрыгнула несколько раз, стараясь дотянуться до верха.

Вот и всё. Убедившись, что невидимый барьер идет вдоль склона к самому морю и даже дольше, она вернулась к тому месту, откуда лучше всего был виден лежащий на траве человек.

- Мужчина! Подойдите, пожалуйста! - крикнула она.

Человек обернулся, встал, направился к ней...

И вот тут Рябинка испугалась.

Человек, который двигался ей навстречу, словно сошел из её ночных кошмаров. У него было худое вытянутое лицо, заросшее щетиной, и угрюмые пронзительные глаза.

Каждый бы испугался на месте Рябинки! Ведь субъект, который к ней приближался, был именно тот псих, который в прошлый прилет Рябинки пытался её уничтожить отравой из аэрозольного баллончика. Сейчас он не бежал, а ступал: мягко, легко, а Рябинка стояла, словно загипнотизированная, и не могла сдвинуться с места.

- Рот закрой, дура! - грубо сказал прошлогодний Рябинкин убийца, приблизившись почти вплотную. - Попала рыбка в аквариум, так поздно трепыхаться. - и он постучал кулаком по невидимой перегородке.