Пират по особым поручениям

На следующий день перед объятой благоговейным трепетом Айремис из-за Путеводного моря открылись высокие тяжёлые двери королевского дворца. Залы сменяли друг друга, в глазах рябило от их убранства: вот стены затканы драгоценными тканями, с потолка смотрят оскаленные пасти неведомых зверей, а вот строгие палаты, где золотые надписи на колоннах возвещают о давних победах... Поворот - и ослепительно сияющая белая лестница ведёт ввысь, к резным дверям в тронный зал. Стоявшие у дверей воины в сверкающих доспехах, похожие на огромные ожившие статуи, приветствовали Сетха и его семью согласно этикету, он ободряюще улыбнулся мне и подал руку. За моей спиной Эрлиней оперлась на руку старшего брата. Вход в тронный зал открылся перед кланом Сетхов, явившихся во дворец, дабы засвидетельствовать свою верность королю Лестарии.

Здесь царили богатство одеяний и сияние драгоценностей лестарийских вельмож. Сам зал особой красотой не отличался: длинное помещение со знамёнами княжеств, почтительно склонённых перед возвышающимся в дальнем конце троном. Династия не прерывалась уже тысячу лет, - цифра эта впечатляла. Я всё время думала про внезапное уменьшение мощи элиа и про Стелли, но пока до ответов на эти вопросы дотянуться не могла и продолжала играть роль юной аристократки.

Сетх называл мне имена и звания некоторых из тех, кто собрался здесь, - это был цвет государства. Большинство этих гордых и сильных людей были значительно выше меня: похоже, местную аристократию ещё не ослабили браки между близкими родственниками с целью сохранения богатств. Среди роскошно одетой блестящей толпы выделялся дерзкой красотой молодой щёголь, в его обращённой к Эрлиней улыбке видна была необычайная самоуверенность. Несколько мгновений я провожала его взглядом, и, к моему неудовольствию, он это заметил. При объявлении о появлении короля он направился к трону, и один этот проход привлёк к нему внимание многих дам. Все преклонили колени.

Король явился, как живой бог войны, отдыхающий от битв, - по крайней мере, так казалось издалека. Мать его умерла очень давно, супруга - тоже, а наследная принцесса в торжествах и приёмах участия не принимала, поэтому он был один.

Все поднялись и расступились, давая дорогу мне и двум девушкам, которых тоже представляли ко двору. Я почти физически ощущала, как множество взглядов направлены на нас, как оценивают осанку, походку, каждую складку платья, каждую деталь украшений, - ведь каждая из трёх юных дам представляла свой клан, его богатство, влияние, власть... Вблизи я рассмотрела старое морщинистое лицо короля и костлявые пальцы с утолщёнными суставами, а в коридоре, откуда он вышел, неясно маячила фигура в белом плаще со скрывающим лицо капюшоном.

После представления королю, согласно обычаю, Сетх взял меня за руку и представил присутствующим. Неприятного красавца звали Раденек Ласка, он оказался весьма титулованной особой, - незаконным, но признанным сыном короля. Время во дворце пролетело, словно миг, - только что всё вокруг заполняли изумительные наряды, над головой вздымались своды ослепительных залов, и вот уже они исчезли, как сон, а вокруг по-прежнему знакомый дом Сетха, который почему-то больше не кажется роскошным...

В ночь после приёма я тихо покинула дом, чтобы почтить визитом Заклятые горы, - надо было выяснить, возможно ли проникнуть в тайны Ордена через компьютерную систему космодрома. Идти к гравикару одной, без Сетха, было немного страшновато: вдруг кто увидит...

От Меронны до Заклятых гор не было поселений, как показали мои приборы. Взлетев на перевал, я увидела космодром - главное сокровище Ордена.

Построившая космодром Империя держала здесь мало людей, но теперь этот центр связи Ордена с Галактикой стал куда более населённым. Сканирующие лучи щупали громоздкие сооружения, незаметно вызнавая об охране и внутренних помещениях, а на экране видеофона высвечивалась информация, - над ней мне предстояло ломать голову, ища способ добраться до компьютерной системы. Когда сканирование и запись информации окончились, я обнаружила странный одинокий кабель, ведущий от космодрома в сторону горной цепи. Делать здесь пока больше было нечего, я развернула машину и направилась к Меронне, причём нам с кабелем оказалось по пути.

На равнине я остановилась и рассмотрела кабель поближе, втайне надеясь, что с его помощью можно подключиться к компьютерной системе Ордена. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он, как и многие его галактические собратья, предназначался для передачи на экран видеофона информацию компьютерной сети, если не было иной связи. К сожалению, для моих воровских целей он не подходил, поскольку эта продукция Империи отличалась весьма тщательно продуманной системой защиты от подобных посягательств. Кабель показывал дорогу в столицу, возле предместья же мы с ним расстались: подъезжать на машине ближе было опасно. Я попробовала проследить за ним с помощью сканера, но на пути его лежал храм Луны, который каким-то чудом отражал сканирующие лучи, и найти его конец не удалось. Напрашивался вывод, что искомый видеофон стоял в штаб-квартире Ордена, а она находилась где-то в здании храма. Проверке это не поддавалось. Пока.

4

Шли дни, заполненные светской суетой и общением с лестарийской знатью, - мирные, внешне беззаботные дни. Наступил один из великих праздников, - первый день зимы. В храме Огня зажигали свечи, и начиналось время гаданий, продолжавшееся до праздника самой тёмной ночи. Огонь был символом судьбы, жизни человеческой, сгоравшей, как свеча, от рождения до смерти, символом пути... В простом, невысоком храме было тесно, свет радостных взглядов озарял помещение не хуже свечей. Я стояла в толпе, улыбалась незнакомым людям, жрецу-человеку в одеждах огненных цветов, и чувствовала, что я - со всеми. Здесь не было чудес Ордена, но не было и страха, и люди, хоть и чтившие равно всех богов, всё же чаще приходили в храм Огня. Священный огонь, зажжённый здесь, полагалось нести по улицам домой, идя пешком, а из окон протягивали свечи те, кто не смог быть в храме в этот час, и люди передавали пламя, как передавали жизнь дальше, в будущее, чтобы она не окончилась, когда угаснет их свеча... Это было просто, радостно, и хотелось плакать.

-Сейчас возможно предсказать будущее, - сказала мне дома Эрлиней. - Есть восточные племена, что промышляют воровством и гаданием, но и они ничего не могут увидеть в запретное время, хотя и молятся своим богам. Они могут лишь показать настоящее и прошлое твоей души, - то, что ты и так знаешь. Стоит ли выбрасывать деньги на ветер?

-Конечно, лучше подождать.

Она серьёзно кивнула. Я заметила, что после дня моего представления ко двору её обычная весёлость куда-то подевалась, отец не раз спрашивал, что стало тому причиной, но Эрлиней отмалчивалась, и было похоже, что с помощью гадания она надеется кое-что для себя прояснить.

Слуга принёс маленькие свечи и странное сооружение, похожее на какую-то детскую игрушку: на тонком металлическом стержне был укреплён другой, вращающийся, унизанный множеством вырезанных из сверкающей золотистой бумаги фигурок священных животных. Комнату освещала только зажжённая в храме Огня свеча, а золотые фигурки ловили отблески пламени и начинали светиться самостоятельно. В памяти что-то тревожно застучало: золотой свет - солнце - восход... Артосский народ легенды, Сэнди Адамсон, жёлтый кристалл и Сила. Сердце сжалось, вне всякой логики предчувствуя беду, но отказываться от гадания и удирать в свою спальню было уже поздно.

Эрлиней поставила подле сооружения две маленькие свечки и молитвенно сложила руки на груди.

-О ты, что изгнан с небес на землю, ты, что даруешь нам соблазны и испытания, ты, что властвуешь ночью! Открой нам будущее в священное время твоё! Явись, Ирату!

Она зажгла маленькие свечи. Горячий воздух привёл фигурки в движение, подвижный стержень стал кружиться - сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее.

-Он слышит нас, - прошептала Эрлиней. - Смотри на священные символы, думай о будущем, и оно откроется.

Я смотрела. Не хотела, боялась, но свет притягивал взгляд, будя что-то, - словно тот таинственный жёлтый кристалл оставил мне часть своей магии, которая теперь оживала. Думать о будущем не получалось: мысли крутились вокруг Силы, как фигурки передо мной, давно уже слившиеся в золотистый круг, о Силе, с которой я сталкивалась постоянно, и которую гнала от себя в страхе, - может быть, зря?

Вдруг я ощутила себя иначе: как будто выпрямилась во весь рост и даже могла бы взлететь, если бы меня не удерживало что-то, - земное тело, что ли?.. Я видела Эрлиней, могла так же легко читать в её душе, как и по её открытому лицу: она сроднилась с давней мечтой об Илари Эстасе, загорелом стройном юноше, который воюет сейчас за Путеводным морем... Я видела это так ясно, что удивлялась, почему не умела этого раньше. И стоит дать сейчас свободу этой части души, как моим станет могущество, способность читать чужие мысли и всё, всё, чего так хотел мечтавший стать учеником Императора брат Даниеля Озена, и к чему у него не было способностей, как определил Милорд...

А меня Милорд предупреждал, что Владеющие Силой чувствуют друг друга, и принять это могущество на Аксерате смертельно опасно. И впервые я пожалела об этой невозможности ступить в мир Силы: впервые ушёл страх. Но Орден сразу же нашёл бы внезапно открывшееся существо, не похожее на обычных людей. И я не дала себе свободы.

Свечи догорели и погасли. Эрлиней хлопнула в ладоши, и вошёл слуга с подсвечниками: обряд был окончен, пришла пора всем ложиться спать, а для меня - ускользнуть из дома. Несколько ночей ушло на поиски способа добраться до компьютеров Ордена, и сегодня я намеревалась это сделать.

Сканирование космодрома показало, что Орден нисколько не изменил это сооружение по сравнению с взятой из Столицы технической документацией. Это означало, что подключиться к центральному компьютеру можно было с любого пульта управления при посадочных площадках, с пульта управления всем космодромом или снаружи, через информационный ввод, сделанный для ремонтных роботов на всякий непредвиденный случай. Я выбрала третий путь, положившись на свой опыт войны с преграждающими путь шпионам имперскими кодами, шифрами и прочими электронными хитростями. В этом варианте нападения на тайны Ордена было только одно 'но': внимательно наблюдающие за подступами к космодрому следящие камеры.

Снаряжая меня на Аксерат, наши очень старались ничего не забыть, и 'Скиталец' оказался нагружен множеством всякой всячины, - от запчастей к гравикару до краски для волос. Перебирая свой арсенал, я наткнулась на маленького ремонтного робота, предназначенного для проникновения в самые труднодоступные части звездолёта. В тот момент меня, кажется, осенило, а теперь я с волнением ждала, что из этого получится: гравикар стоял неподалёку от космодрома, а робот, послушный командам с пульта, тащил вперёд кабель. Добежав до стены, он добрался вдоль неё до входа, - и я замерла, ожидая воя сирен и выскакивающих наружу отрядов ирукаев. Но ничего не происходило: под хмурым беззвёздным небом царила тишина. Малышу оставалось только подключиться к компьютерной системе, он сделал это и застыл в ожидании дальнейших приказаний.