Отпуск на даче

— И я его понимаю, Петра то есть. Мне бы тоже не хотелось прерывать дружбу с таким человеком.

«А нам придётся прервать наше знакомство через пять-шесть дней», — подумала я, и мне стало горько.

Дома Катя возилась на кухне. Она чувствовала свою вину перед Аней, хотя никакой вины не было, поэтому старалась нас всячески ублажить. Когда подошло время обеда, мы поставили её стараниям высшую оценку.

— Вот и хорошо, что вам понравилось, — сказала очень довольная Катя. — А то я впервые делала такой суп и второе, и немного волновалась, как получится.

На прогулку Катя сама взяла собаку. Видно, Чупа им с Михаилом не только не мешала, но и вносила уют и непринуждённость.

— Да, — проговорила Аня, горько покачав головой. — Насильно мил не будешь. Как я ни старалась его заинтересовать, но появилась Катя — и он влюбился в неё. Счастливый человек! Всё жаловалась, что никуда не выходит, ни с кем не может познакомиться, а к ней два жениха сами прикатили.

— У кого какая судьба, — ответила я.

— Да уж! Видно, нам с тобой судьба уготовила счастье коротать дни в одиночестве. Будем старыми, а стакан воды подать нам будет некому.

— Почему вы все массово прицепились к этому доводу! — возмутилась я. — Вот и мне многие это говорят. Выходи, советуют, замуж, а то в старости воды некому будет подать. Выйду, предположим, я замуж. И что? Прямо так муж и будет мне воду носить! Он ведь тоже женится с дальней целью иметь водоносчицу в старости. Он рассчитывает, что не он будет ухаживать за больной и немощной женой, а жена — за ним.

— И правда, — удивилась Аня. — Ещё неизвестно, может он поспешит развестись с женой, если та заболеет… Я не про Михаила говорю, он кажется порядочным человеком, а вообще…

— Я недавно перечитывала Есенина, — начала я, и, обнаружив, что лицо у Ани приняло издевательски-покорное выражение, поспешила досказать. — Я не собираюсь читать тебе всё его стихотворение, потому что не помню его наизусть, но в нём молодая невеста жалуется подругам на свою будущую судьбу замужней женщины. И кончается это стихотворение так: «Лучше жить несчастной, да без мужа».

— Вот это хорошо! — обрадовалась Аня. — Вот так я и поступаю. Пусть я буду знать, что в старости мне воды подать будет некому, чем надеяться на мужскую поддержку и не получить её.

Она развеселилась и с хорошим настроением отправилась со мной в сад.

— Жаль, конечно, что мы не можем выйти на нашу вечернюю прогулку, — сказала я.

— Почему не можем? — возмутилась Аня. — Если не хочешь сидеть в шезлонге, пойдём гулять.

— Мы не спросили у Кати, где они ходят. Не хочется их смущать, если встретимся.

— Тогда посидим. У тебя опять чёртово писание, а я вот захватила с собой Островского… Михал Михалыч! Здравствуйте.

Садовник, появившийся из дальнего конца огорода, степенно нас приветствовал.

— Теперь-то вам незачем меня выслеживать, — сказал он, — так что отдыхайте спокойно.

— А я всё-таки боюсь, что вы опять пойдёте на чердак, — пошутила я.

Старик весь напрягся, и я подумала, что ему пришлось эти дни очень нелегко.

— Там окно осталось незаделанное, без стекла, — продолжала я. — Как бы вы его не починили.

Садовника отпустило напряжение.

— Не бойтесь, не пойду, — сказал он. — Я-то пришёл сказать вам насчёт вашей собаки, Чернушки этой, то есть, Чупы.

Я чуть не вскочила на ноги, хорошо, что ворох бумаг на коленях помешал.

— Что с ней? — встревожено спросила я, уже воображая, что собаку сбила машина.

— А вот насчёт того, что она на кого-то бросается.

— Вы об этом что-то знаете? — встрепенулась Аня.

— Сначала-то я всерьёз не воспринял ваши слова, подумал, что вам это с перепугу казалось, — принялся медлительно объяснять Михал Михалыч. — Потом решил, что вы боялись шума на чердаке, от каждого шороха вздрагивали, вот собака и рычала неизвестно на что, только чтобы испугать вашего врага. Но сегодня догадался, в чём тут загвоздка.

— В чём? — в один голос спросили мы.

— А не мышей ли она чувствует? — неожиданно спросил садовник. — Не мыши ли завелись в доме? Их здесь много. Прежде-то они сюда не заглядывали, потому что Марина готовить не любит, а Катя у вас большая мастерица по этой части. Она и меня угощала своими пирогами. Хорошая, доложу вам, хозяйка. Только теперь из дома такой вкусный дух идёт, что мышей в два счёта привлёк.

Мы с Аней переглянулись и засмеялись. Объяснение оказалось настолько простым и естественным, что нам оно в голову не приходило.

— Конечно, так и есть, — согласились мы. — Это мыши.

— Мыши или крыса какая-нибудь, — подтвердил старик. — Эта собака — известная мышеловка. Она при мне однажды поймала крысу, да ловко так. Я и опомниться не успел, а она её уже съела.

— Вот откуда у неё на морде была кровь, — сказала я. — Она поймала и съела мышь.

— Вот именно, что всего лишь мышь, — подтвердил садовник. — Так что не надо ничего бояться. Сидите здесь и спокойно отдыхайте, а я пойду немного поработаю.

Он неспешно удалился, а мы долго не могли придти в себя от прозаического объяснения мистической тайны.

— Выходит, это не Сергей, — сказала я.

— А ты-то уж навоображала! — подтрунивала надо мной Аня. — Насочиняла всяких романтических историй. Сергей, видите ли, прячется в ванной и топчется под дверью спальни Марины.

Я промолчала, потому что, хоть у меня и был козырь в виде неправильно опознанного трупа на дороге, но я чувствовала, что прав, скорее всего, садовник. Только вот кто украл у Марины крестик?

— Подожди радоваться, — прервала я веселившуюся Аню. — У Николая в списке числилось два пункта загадок, а у нас — три. Теперь у него остался один пункт, а у нас — два. Кто украл крест, и где Сергей?

У моей подруги уже нервы не выдерживали трёхнедельного напряжения, поэтому она только отмахнулась от меня:

— Успокойся. Придёт время, и всё само собой разъяснится. Главное, ты подумай о том, какой эффект это вызовет. Представляешь: сидим мы за ужином, и вдруг Чупа бросается за кем-то невидимым. Все вскакивают, дрожат, а мы эдак небрежно их успокаиваем.

Я насмешливо слушала размечтавшуюся Аню.

— Правильно, — мягко согласилась я. — А заодно представь не менее эффектное продолжение: Марина узнаёт, что в её доме завелись не то мыши, не то крысы, и падает в обморок.

Моя подруга сразу перестала улыбаться.

— Да, пожалуй, нам надо быть осторожнее, — согласилась она.

— Придётся преподнести это не так эффектно, как ты вообразила.

Мы ещё долго совещались, забыв и про мою работу, и про пьесы Островского. Нас прервало только возвращение Кати, которая от избытка чувств и желания о них поведать не заметила, что мы полны раздумий и преисполнены таинственности.

До возвращения Марины мы преимущественно слушали «шкелета», но хозяйка была такая усталая, что поток красноречия Кати быстро иссяк.

— Что-нибудь случилось? — спросила я.

— Нет, ничего, — отозвалась Марина. — Сама не понимаю, что со мной. Утром я была такая бодрая, отдохнувшая, а с обеда потянуло в сон. Думала заглянуть в тот собачий магазинчик, посмотреть, не завезли ли чего-нибудь новенького, и насчёт дождевика договориться, но сил не было. Может, я просто поздно почувствовала перемену погоды? Или она вновь собирается поменяться?.. А как думаешь ты, Чупочка?

Собака вилась возле хозяйки, всячески выражая ей свою любовь. Когда Марина принялась её гладить, она застонала от наслаждения.

— Как же она тебя любит! — удивлялась Катя.

Я соображала, как бы лучше преподнести правду о мышах, и, судя по вопросительным взглядам Ани, которые она время от времени бросала на меня, и по странным знакам, она думала о том же.

— Как прошёл день? — спросила Марина. — ЕГО не было слышно?

— Ни звука, — ответила я. — Да и пора ЕМУ удалиться туда, где он должен находиться.

— Если бы, — печально вздохнула Марина.

— Вот так расслабимся, поверим, что он улетел… туда… на тот свет, а он возьмёт да и вернётся, — зловеще проговорила Катя.

— А Чупа ничего не чуяла? — продолжала спрашивать хозяйка.

— Она прогуливала Катю и Михаила, — объяснила Аня. — При нас она иногда принималась обнюхивать углы, но особо ни на кого не бросалась.

— Утром она меня только один раз испугала, когда побежала в ванную, — сказала Катя. — Так и припустила во всю прыть. Не знаю уж, кого она могла там учуять, но она развила такую скорость, что не смогла остановиться вовремя и последнюю часть пути буквально проехала. Я уж думала, она себе голову проломит.

— Торжественный въезд в ванную, — прокомментировала я.

— Мне не было смешно, — обиделась Катя. — Я боялась за неё, за себя и за новый сервиз. Вдруг ОН продолжит колотить посуду?

«Шкелет» всё ещё жил старыми понятиями. Мы с Аней столько всего узнали за последнее время, так глубоко прочувствовали перемены, что лично мне было даже несколько дико слышать, что Катя по-прежнему боится и возвращения призрака на чердак, и существа, за которым гоняется собака, и гибели нового сервиза. Впрочем, последнего и надо было бояться, только не винить в этом кого-то другого, а быть осторожнее самой.

— Тебе, Катя, надо подумать о том, чтобы не оставлять еду открытой или в доступных местах, — начала Аня.

— Разве ты спускаешься сюда ночью и ешь? — спросила Катя.

У Ани чуть слёзы не навернулись на глаза от обиды. Она часто заморгала, силясь их удержать.

— Я помню, что ты говорила о своей привычке, — объясняла Катя, заметив, какую реакцию вызвали её слова. — Но я не думала, что ты не побоишься призрака…

— Чтобы я стала воровать еду! — с ужасом проговорила Аня.

— Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, — растерянно попыталась исправить положение Марина. — О какой краже еды может идти речь? Вы сами, на свои деньги, покупаете продукты, голода у нас нет…

— Я не хотела тебя обидеть, — оправдывалась Катя. — Я помню, что ты рассказывала о том, что любишь поесть среди ночи. А что в этом плохого? У каждого свои привычки.

— Но не в чужом же доме я буду обшаривать холодильник! За кого ты меня принимаешь?

— Да, мы люди воспитанные, — согласилась я, постаравшись придать голосу издевательский оттенок. — Мы не возьмём лишнего куска из боязни, что нас не так поймут. Мы лучше этот кусок оставим для мышек.

— Для каких это мышек? — насторожилась Марина.

— Для самых обыкновенных, сереньких таких, с хвостиками, — пояснила я. — Чупа за ними прекрасно умеет охотиться, но даже она не в состоянии их истребить, потому что запахи вкусной еды оказываются для них сильнее страха перед собакой.

— Так Чупочка чуяла мышей?! — воскликнула поражённая Марина. — У меня в доме развелись мыши?! Откуда они взялись?

— Извне, — ядовито ответила Аня. — Они аутсайдеры. Почуяли, что здесь вкусно и обильно кормят, и перебежали к нам от соседей, где не такие умелые поварихи, как наша Катя. Перебежчики! Предатели! Готовы променять своих хозяев на других, лишь бы им перепал лишний кусочек.