Отпуск на даче

— Вот тут-то его и можно прикончить без всякой опаски, что его будут искать, — закончила я. — Тогда никому не надо будет ничего доказывать.

На этой оптимистической ноте мы легли спать. Только ведь от намерения заснуть до возможности заснуть «дистанция огромного размера». Как ни пыталась я выбросить из головы все мысли об этом деле, они упорно не желали уходить, даже, наоборот, всё множились. Жив или мёртв? Есть ли у Марины какая-то роль в этом деле, или она честна перед собой и людьми? Я чувствовала, что жить не смогу спокойно, если не выясню все обстоятельства. Куда он мог спрятаться, или куда могли спрятать тело? На третий этаж? Но ведь Марина обошла все комнаты в доме, чтобы завесить зеркала. Однако она входила в них не с целью их обыскать, вряд ли она их даже оглядела. Зеркало она закрывает в одном углу, а тело лежит под столом или спрятано в шкаф. Труп в шкафу. Классически, хоть и буквально. Могло такое быть? Могло. Но тогда убийцей выступает Юля, а Михал Михалыч помогает ей избавиться от трупа. Мне хотелось бы, чтобы мои догадки оправдались и Марина не была ни в чём виновата. А дальше? Куда тело дели дальше? Перепрятали на чердак? Не могли, потому что Марина его заперла, когда услышала наверху вой и царапанье. У Михал Михалыча не было ключа от чердака, потому что он при нас подтачивал подходящий по форме ключ. Но всё-таки с чердаком было что-то не совсем ясное. Мы были так ошеломлены известием, что никто на нём не прячется, а дело лишь в глупом поступке полупьяного человека, что осматривали комнаты-кладовые как экскурсанты, а не как оперуполномоченные. Нам бы заглянуть в углы, осмотреть пол, нет ли на нём каких царапин или повреждений, говорящих о том, что здесь волокли тело… И ковёр. Почему ковёр был у самого входа, а не дальше, где ему самое место? Да и лежал он как-то уж слишком небрежно, кривенько, словно его наспех сюда перетащили с прежнего места. Если бы заглянуть под него, то, возможно, мы бы получили ответы на все наши вопросы. Не там ли лежало тело Сергея?

У меня голова шла кругом от внезапно возникших догадок. Ночь — время не для размышлений. Она обнажает все самые горькие и страшные мысли, а спасительный день прикрывает их смягчающими обстоятельствами. Сейчас я не видела ни малейшего просвета в деле о гибели Сергея, а что он погиб, у меня не осталось сомнений. Его убили, тело затащили на чердак, а потом спрятали. Куда его могли спрятать? Закопать под забором, где никто не ходит? Или похоронить на самом видном месте посреди участка, замаскировав сверху кустом роз или… пионов? Если бы его убили рабочие, то они могли залить его тело цементом, когда выкладывали фундамент.

И тут я чуть не застонала. Фундамент! Вот почему Марина так беспокоилась, когда рабочие ходили по площадке, ограниченной им! Сергей там! И Катя говорила, что у Марины однажды было что-то вроде бреда. Она выкрикивала слова… Что-то связанное с фундаментом… «Не ходите по песку!» Она произнесла именно эту фразу. А ведь такая заботливая до болезненности хозяйка сразу перестала интересоваться хозблоком, едва строители перешли на другие работы. Больше они не могли ходить по песку, а этого ей и надо было. Выходит, в смерти Сергея виновата Марина? Я очень ей сочувствовала и никогда никому не рассказала бы о том, что она совершила, но для себя мне надо было узнать всю правду. Умышленное это было убийство или нет?

Утро застало меня всё ещё ломающей голову над этой проблемой. Однако утро недаром считают мудренее вечера, потому что при свете восходящего солнца мои мысли сразу приобрели куда более осторожный и даже оптимистический характер. Почему я так уверилась, что это Марина убила Сергея? Почему вообще я решила, что он непременно убит? Сначала надо осмотреть чердак, поискать доказательства, а уж потом обвинять, пусть это обвинение всего лишь мысленное.

— Аня, — сказала я своей проснувшейся подруге, — нам надо побывать на чердаке. Одним побывать, втайне от всех.

С неё сразу слетел весь сон.

— Зачем?

— Чтобы проверить кое-что.

— Мы ведь вчера обо всём договорились, — напомнила она. — Зачем нам ворошить это дело? Помнишь, был фильм, фильм-спектакль под названием «Не будите спящую собаку». Нам-то зачем её будить? Из любопытства?

Я поняла, что Аня не так наивна, как я думала. Она явно не была удовлетворена нашими вчерашними успокоительными догадками, но не хотела тревожить свой душевный покой. Чем ближе люди подходят к правде, тем меньше они хотят её узнать.

— Ты не понимаешь. Если бы я была уверена, что мы никогда больше не увидимся с Мариной, то я не стала бы доискиваться до истины. Пусть моё любопытство останется неудовлетворённым, я это переживу. Но мне кажется, что она продолжит знакомство с нами. Периодически, эпизодами, но терять связь с нами не будет. А я не смогу с ней спокойно общаться, не зная всей правды.

— А если ты узнаешь, что это именно она убила Сергея? — напрямик спросила Аня. — Ты навсегда порвёшь с ней отношения?

Я покачала головой.

— Нет. Я её оправдаю, потому что её муж был не таким человеком, чтобы о нём жалеть. Но мне станет легче, если я об этом буду знать. Да, она виновна в смерти очень плохого человека. Умышленно или неумышленно, но она его убила. И всё. Никаких больше рассуждений на эту тему не будет. Нет во мне эдакой непримиримости ко всем вообще убийцам. Но остаётся вероятность, что это не она убила. Тогда она будет полностью оправдана, и нам не придётся при встречах задавать себе невольный вопрос: «Она или не она?»

— А как ты собираешься это узнать?

— Поищем следы на полу чердака, особенно под ковром. Ты обратила внимание, что он не на месте? Ему надо лежать в средней части. Там и мебель для него подходит. Зачем его положили у входа? Чтобы ноги об него вытирать? И ещё одно. Ты ведь убедилась, что Марина очень аккуратна?

— Конечно.

— Она бы не потерпела, чтобы ковёр на полу был перекошен.

Аня задумчиво кивнула.

— Да, ты права. Но это всего лишь доказывает, что не она его туда положила.

Такой довод мне в голову не приходил.

— Аня, ты гений или что-то в этом роде, — признала я.

— Так и незачем нам туда ходить.

— Есть зачем, — возразила я. — Надо заглянуть под ковёр. Если мы найдём там какие-то следы, то Марина будет оправдана, ведь это будет означать, что Сергей был убит, затащен на чердак, а потом где-то похоронен. На полу что-то осталось, что не могли смыть, поэтому на это место перетащили ковёр. Однако по тому, как небрежно, словно наспех этот ковёр положен, видно, что это дело рук кого-то другого, не Марины. Так что добываем ключ без всяких разговоров.

— Интересно, как ты его добудешь? — спросила Аня. — Попросишь у Михал Михалыча?

— А мы последуем его примеру, — сказала я. — Достанем все ключи, которые у нас есть, подберём подходящий и подточим его напильником.

— У тебя есть напильник? — спросила Аня.

— Нет, но будет. Мы сегодня поедем в какой-нибудь городок или посёлок и там купим подходящий напильник, даже набор напильников.

Аня подумала и сообразила, что проделать незаметно то, что я предложила, нетрудно и опасности не представляет.

— Да, Катя пойдёт гулять, а мы отправимся прямо наверх, — согласилась Аня. — Давай попробуем. Только я не знаю, как мы будем разговаривать с Николаем, зная, что нам предстоит после обеда. Он сразу догадается, что у нас завелись какие-то тайны. Я, например, не смогу быть веселой и беззаботной.

— От тебя никто и не требует быть именно такой на самом деле. Можешь не избавляться от кучи забот, но при этом войти в образ беззаботной женщины. Ты будешь играть, как на сцене, а Николай выступит в роль зрителя. Кстати, ты увидишь, правильно ли сделала, что не пошла в театральный, или ты загубила в себе великую актрису.

— Загубила, — ответила Аня безнадёжно. — Ещё как загубила. Я ведь прочувствовала каждую роль, которую играла. Я и сейчас так сыграю беззаботную женщину, что Николай позавидует моему душевному спокойствию и весёлому расположению духа.

— Только, пожалуйста, не переусердствуй, — попросила я, — а то он может решить, что ты выпила лишнего.

— Тьфу! — только и ответила моя подруга.

Я не представляла, как мне вести себя с Мариной. Хоть я и говорила Ане, что в том случае, если она окажется убийцей, я оправдаю её, но такую ситуацию легче воображать, чем побывать в ней на самом деле. Никогда у меня не было знакомых, которые совершили бы что-то противоправное, притом, не по мелочи, не проезд без билета, а самое настоящее преступление, тяжкое преступление. И вот теперь я подозреваю в убийстве Марину, женщину, которая позвала меня на помощь, потому что прожить в одиночестве в пустом доме, пока не исполнится сорок дней со дня убийства её мужа, она не могла. Ко мне обратились за помощью, и я откликнулась, но теперь выяснилось, что с очень большой долей вероятности Марина может оказаться убийцей. Я не знала, как себя вести. Надо было делать вид, что ничего не случилось, что я такая же, как вчера, хотя на душе у меня такая смута, что свет не мил.

— ОН опять не появлялся, — объявила Марина, выходя в коридор и здороваясь с нами. — Тишина.

— А я тебе и сказала, что больше ОН не объявится, — ответила Аня.

Я подумала, что ОН как раз может объявиться, только не в виде призрака, а в виде мёртвого тела. Только Марина ли его убила? Она была такая обыкновенная, так искренне удивлялась и радовалась, что никто не шумит на чердаке. Просто не верилось, что она способна вести себя так, зная, что она совершила. Станет ли убийца, причём, не профессиональный убийца, а убийца по стечению обстоятельств, обсуждать собачьи мисочки, попонки, игрушки? Как вела бы себя я, если бы мне пришлось кого-то нечаянно убить? Может, я бы защищала свою жизнь, честь или сгоряча, в ответ на нестерпимую грубость, ударила бы обидчика чем-то слишком тяжёлым. Что бы я делала? Постаралась бы вести себя обыденно? Да, скорее всего. Только я не уверена, что мне бы это удалось. Наверное, я стала бы намного серьёзнее, сдержаннее, меня бы уже не волновали всякие мелочи, житейские и бытовые. На моей душе лежал бы страшный груз, и мне пришлось бы пересмотреть своё отношение к жизни, чтобы в этим справиться.

— Мила, ты не выспалась? — спросила Марина, улыбаясь и лаская Чупу.

— Да, совершенно не выспалась, — отозвалась я. — Почему-то не могла заснуть. Так до утра и не спала. Может, выпила слишком крепкого чая?

— А я вообще перешла на очень слабый чай, — сказала хозяйка. — Я теперь пью преимущественно зелёный чай, а если завариваю чёрный, то кладу совсем немного. Это и для здоровья полезно, и нет зависимости от кофеина, тонина и чего-то ещё, что содержится в чае. Я одно время не могла работать, если не выпью крепкого чая или кофе, а сейчас о них даже не думаю.

«Это не убийца, — решила я. — А если она совершила убийство по неосторожности, как это классифицируют, то её наверняка легко оправдать. Может, это Сергей так рассвирепел, что ей пришлось защищаться. А может, он вообще не убит, а жив и где-нибудь скрывается».

И тут я подумала, что Сергей, грубый, несдержанный, страшный, убил кого-нибудь, тайком пробрался домой и умолил Марину его не выдавать, к тому же очень кстати подвернулся труп на дороге, и верная жена выдала его за своего растерзанного мужа. А тут ещё Михал Михалыч со своими чердачными приспособлениями. Бедная женщина решила, что это воет призрак погибшего незнакомца, и смертельно испугалась. Было решено, что Сергей где-нибудь спрячется, а Марина позовёт меня погостить у неё, отвлечь от ужасов и утешить.