Отпуск на даче

— Милица, о чём ты всё время думаешь? — спросила Марина с тревогой.

Мы уже сидели за завтраком, а я даже не заметила этого. Чисто машинально я ела какую-то кашу, очень вкусную и необычную кашу. Аня, воспользовавшись тем, что внимание подруг обращено на меня, стала делать мне знаки, а чтобы их смысл до меня дошёл быстрее, изобразила беззаботную улыбку.

— Что это такое? — спросила я Катю. — Какое интересное решение!

— Гурьевская каша, — объяснила повариха. — В точности выполнить все требования по её приготовлению я не могла, но основное сделала.

— Очень вкусно, — одобрила я. — Обязательно буду такую готовить.

Мне не понравилось, что Марина продолжает на меня поглядывать, и я пояснила:

— Не обращайте на меня внимания. У меня такой сюжет вырисовывается, что, если удастся написать книгу, это будет очень хорошая книга. Только замысел слишком сложный для исполнения. Здесь несколько сюжетных линий, причёт действуют, а больше думают, разные герои. Фактически, в романе будет несколько главных героев.

— Кто о чём, а Мила всё о том же, — вздохнула Катя. — Отвлекись хоть на время завтрака. Я такую кашу сварила! Хоть бы из вежливости…

— Твоя каша вывела её из задумчивости, — перебила Аня. — Считай это высшим комплиментом, баба-повариха. Нет, вроде, не повариха, а кто? Кто там в «Царе Салтане»?

— «А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой», — подсказала Марина.

— Короче, они все бабы, — решила Аня.

— И позавидовали типично по-бабьи, — согласилась Марина. — В детстве я постоянно перечитывала эту сказку.

— А я любила «Волшебника Изумрудного города», — сказала Катя.

— Хорошая книга, — согласилась Аня. — Только мне вторая часть «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» больше нравилась. Там Урфин очень энергичный и деятельный, и моряк тоже хорош.

Я обнаружила, что с интересом слушаю этот разговор.

— Мне очень нравились «Весёлое мореплавание Солнышкина» и «Человек с Луны», — стала вспоминать я. — А в более раннем детстве… Какая-то книжка была… мне её отдала в вечное пользование соседская девочка… Как же она называлась? Как будто сейчас держу её в руках. Обложка когда-то была твёрдая, но книжку так много читали, что она стала вся изломанная и мягкая. О! «Городок на бугре».

— Не слышала о такой, — призналась Марина. — Сколько же прежде было хороших детских книг! А не говорю о Жюле Верне, Стивенсоне и других классиках. Всякие были книги. И про советских школьников книги были прекрасные. Помните? «Васёк Трубачёв и его товарищи», «Белеет парус одинокий», «Бронзовая птица»…

— «Марка страны Гонделупы», — вспомнила Катя. — И «Восемь голубых дорожек».

— «Витя Малеев в школе и дома», «Мишкина каша» и другие вещи Носова, — подхватила Аня. — А интересно вспоминать книги. Я не всё читала, но по названиям почти все знаю.

— Книги Дубова, — сказала Марина. — «Беглец», «Огни на реке», «Небо с овчинку» и прочее. И Корней Чуковский, Гайдар, Кассиль. Но это всё классика.

— ««Бар-Бос» поднимает паруса», «Следы остаются», «Белый бобр», — сказала я. — Были такие книги, но не очень известные или почти неизвестные. Много детских книг про путешествия.

— «Динку» забыли, — спохватилась Аня. — И «Динка прощается с детством». Но сейчас в магазинах все эти «Динки» есть.

— Кстати, нам с братом родители покупали массу переводных детских книг, причём, таких книг, которые издавались всего лишь раз, — сказала я. — У меня до сих пор многие хранятся, потому что жалко их куда-то отдавать или выкидывать. Редкие книги и интересные. Кое-что даже сейчас хорошо перечитать. Я в магазины иногда захожу и вижу множество книг для детей, но такие, какие есть у меня, вряд ли переиздадут.

— Почему? — удивилась Катя.

— А вы заметили, что сейчас в разных изданиях повторяется одно и то же? — спросила я. — Замечательные книги, но настолько общеизвестные, что они, наверное, в любом доме есть. Редко встретишь что-то незнакомое. Наверное, боятся, что новые книги люди не будут покупать.

Марина встрепенулась.

— Хорошо сидим! — воскликнула она, вскакивая. — Я же на поезд опоздаю!

Она стремительно закончила свой туалет, схватила сумку и поспешила к выходу.

— До вечера, девочки! — попрощалась она с нами уже снаружи, а от калитки крикнула: — «Старика Хоттабыча» не забудьте!

Мы засмеялись.

Разговор о книгах отвлёк меня от ночных переживаний больше, чем все мои самоубеждения. А возможно, я просто устала от переживаний.

— «В стране невыученных уроков», — сказала я.

— Крапивин, — припомнила Аня. — Не скажу, что мне он очень нравился, но его книги читали.

— «Олень — золотые рога», — обрадовалась Катя. — У меня была такая книга. Довольно толстая, чёрная с нарисованным игрушечным оленем вроде дымковской игрушки.

— Надо и нам потихоньку собираться, — сказала Аня. — Допьём кофе и пойдём. Николай обещал нас куда-то свозить.

— Вы ему памятник должны поставить, — изрекла Катя. — Что бы вы без него делали? Лежали бы в шезлонгах и ходили бы на рынок.

В памяти сразу всплыло:

— «Мой дедушка — памятник».

— Это тоже книга? — не поняла Аня.

— Книга. Мы её читали с удовольствием.

— Я устала от ваших книг, — пожаловалась Катя. — Хуже всего то, что я уже не хочу их вспоминать, а всё равно вспоминаю.

— Это как игра, — пояснила Аня. — Кто больше вспомнит.

— Кто больше вспомнит, это раз, а два — кто вспомнит больше редких книг, — добавила я.

— Я уже ничего не вспомню, — объявила Катя. — У меня голова от них распухла. Это же надо столько написать! И все разные, не похожие друг на друга. Вот скажи, Мила, как ты придумываешь новые сюжеты?

— Не знаю. Они сами придумываются. Иногда кажется, что больше ничего в голову не придёт, а потом неожиданно, обычно в самое неподходящее время, приходит. Встречайте. У меня ещё столько прежних книг не дописано, а у меня есть парочка новых сюжетов.

— Хорошо, — одобрила моё увлечение Аня.

— Лучше было бы, чтобы они приходили по очереди, один за другим. Закончишь книгу, а новый сюжет тут как тут. А то получается, что работаешь сразу над несколькими книгами, а это очень неудобно.

Мы с Аней встали и собрались на прогулку.

— Хорошо, что мы заговорили о книгах. Нейтральная тема, помогает отвлечься от ненужных мыслей, — сказала я Ане, когда мы шли по нашей улице.

— Да, ты слишком упорно думала вначале, даже Марина забеспокоилась.

Я рассказала о причине, по которой Сергей мог скрываться.

— Всё возможно, — согласилась Аня. — Повторяю, я бы предпочла оставить всё, как есть, и ничего не предпринимать.

— Я не могу остановиться, — ответила я. — Мне обязательно нужно попасть на чердак. Если ты не пойдёшь со мной, то я сделаю это одна.

— Ты сама знаешь, что я тебя не брошу, — напомнила Аня. — Если ты без этого не можешь, то сегодня же попробуем туда войти.

Николай приветствовал нас самым сердечным образом.

— Дамы, едем, — распорядился он. — Не будем терять время зря.

Что нового мог он нам предложить? Он уже показал нам все сколько-нибудь примечательные или красивые места, поэтому наша поездка должна была повторить предыдущие. Сами по себе эти прогулки были приятны, а Николай так увлекательно рассказывал про свой завод, про тайгу, про разные места, где побывал, про людей и животных, что не давал скучать. Я так и настроилась: побродим по какому-нибудь посёлку, вкусно поедим, опять пройдёмся и вернёмся домой.

— Сегодня мы совершим путешествие по воде, — сообщил наш спутник, когда мы сошли на какой-то станции.

— Поедем на теплоходе? — удивилась Аня.

— Не так прозаично, — возразил он. — Берите выше. Не на каком-то там трухлявом теплоходе, а на маломерном парусном судне.

Вот уж чего я не ждала.

— Господи! — только и смогла вымолвить Аня.

— Сначала подготовимся к плаванию, — пояснил он, ведя нас на улицам посёлка.

Я думала, что ему надо оформить какие-нибудь документы для того, чтобы получить по ним во временное пользование яхту или что-то в этом роде, но оказалось, что подготовка к плаванию заключается в приобретении съестных припасов.

У прилавка с фруктами Аня задержалась. Она со странным выражением глядела на горку персиков, что-то соображая.

— «Девочка с красками», — сказала она.

— Почему с красками? — удивился Николай. — «Девочка с персиками».

Аня чуть не умерла от смеха. Она даже согнулась чуть ли не пополам.

— Это не… не… — всхлипывала она.

На наше общее счастье, я поняла, что именно она имеет в виду.

— Речь идёт не о картине, а о книге, — пояснила я. — Есть книга «Девочка с красками», правда, я её не читала. Аня вспомнила об этой книге. У нас утром зашла речь о детских книгах, которые выходили в советское время. О самых известных мы, конечно, не говорили, а вспоминали те, которые не все читали.

— А я-то не мог понять, при чём здесь персики и краски, — признался Николай. — А дело, значит, в девочке. А я в детстве очень любил книжку Чумаченко «Человек с Луны». Наверное, из-за неё и подобных книг, Жюля Верна, например, я и полюбил путешествия.

Об этой книге я говорила подругам, как об одной из самых любимых. Оказывается, у нас с Николаем были общие вкусы.

— Ещё помню детскую книгу… — начал он. — Напрочь забыл, как она называется. Может, вы читали? Речь идёт об археологической экспедиции, которая отправилась на поиски тиверцев: начальник экспедиции, ворчун-археолог, женщина-фотограф с собакой, молодые люди и мальчик.

Я вспомнила эту книгу, но название тоже напрочь вылетело из головы.

— Они делали раскопки в Молдавии, — припомнила я.

— Верно. Вы читали?

— Да, но теперь я жить не смогу, если не вспомню, как она называется.

— Слишком много набирается вещей, без которых ты не можешь жить, — туманно заметила Аня.

Тут она, должно быть, вспомнила, что собиралась играть беззаботную женщину, потому что принялась улыбаться на все четыре стороны и кокетливо осматривать попадающиеся на пути прилавки. Торговки ничем не выражали своего мнения по поводу её манер, зато иноплеменные торговцы, которые заполнили большую часть рынка даже в этом непритязательном посёлке, принялись улыбаться в ответ и заигрывать с необыкновенной покупательницей. Аня поспешила к нам, чтобы избавиться от потока нежелательных любезностей.

— Что с ними? — удивлялась она, снова став самой собой. — С ума посходили?

Николай сжал предательски подрагивающие губы.

— К путешествию подготовились, — сообщил он. — Теперь пошли к реке.

«Река» было сильно сказано. Это была небольшая речка, местами значительно расширявшаяся, а потом вновь сужавшаяся. Мне она понравилась именно своей неоднородностью.

— А вон там — как в тропиках, — определила я. — Как на Амазонке.

Аня критически рассматривала кусты и небольшие деревца, росшие по обеим берегам узкой в этом месте речки и смыкавшиеся над ней.

— Почему? — спросил Николай.

Я вовремя остановилась. Зачем рассказывать ему о моей писательской деятельности? В одном из моих романов герои попадают в дебри Амазонки. Протока, в которую они свернули, была узка и так густо увита растениями, что они свисали сверху, почти касаясь лодки.